Две машины с открытыми настежь дверьми насторожили его и заставили замедлиться. Вокруг никого не видно, поэтому он рассудил, что засада может ожидать их в палатке. Но и там никого не оказалось. Поэтому, немного успокоившись, он забежал в их с Лив комнату и бережно положил ее на кровать, укрыв сверху одеялом.
- Сейчас согреешься, - растеряно пролепетал он и как-то неуверенно присел рядом. Он еще никогда не чувствовал себя так странно. Так потерянно и неуютно. Будто снова превратился в того маленького мальчика, которому далекие звезды казались самым настоящим волшебством.
Он привык, что всегда знал и понимал ситуацию, какой бы сложной она не была. Сейчас же он будто попал в темную комнату без малейшего представления, что поджидает его внутри.
- Август, - первое, что она сказала за все это время. И больше всего его напугало не то, как хрипел ее голос. А то, каким отчаянием и усталостью был пропитан каждый звук его имени. – Пожалуйста, ляг со мной.
Он еще никогда не видел ее такой… маленькой и беззащитной. Он привык видеть ее сильной и храброй. Язвящей и полной жизни. Даже когда ей было страшно, она никогда не показывала этого ему. Да и вообще никому. Поэтому сейчас такая Лив пугала его. И в то же время вызывала какое-то первородное желание защитить от всего на свете. Костьми лечь, но стереть этот страх из ее влажных от слез глаз.
- Я рядом, - сказал он зачем-то, скидывая с себя куртку и забираясь к ней под одеяло. А она тут же прильнула к нему всем телом, пряча лицо где-то у него на ключицах. Сам того не замечая, он начал гладить ее волосы и спину, шепча что-то несвязное прямо в макушку. А она тихонько всхлипывала у него на груди. Он не торопил ее. Пусть поплачет. Ведь даже у самых сильных людей всегда есть свой предел.
- Что произошло, Август? – Наконец, успокоившись, зашептала она.
- Хотел бы я знать, - вполголоса пробормотал он. – Я спалил там все, а ты… На тебе ни царапины. Только одежда сгорела. Это мог сделать какой-то дух?
- Я не знаю, - он почувствовал, как она качает головой, а затем отстраняется, заглядывая ему прямо в лицо. А когда ее взгляд опустился ниже, она удивленно ахнула. – Август, твой ошейник…
И только тогда он понял, откуда так назойливо пахло горелым. Вскочив с кровати, он запоздало уставился на почерневшую дыру в простыне и оголенные внутренности матраса.
- Черт возьми, - выругался он, но это скорее звучало растерянно. – Ты же сорвала его с меня там…
Замолчав на полуслове, он ошарашенно уставился на Лив, которая смотрела на него не менее растерянным взглядом. На ее щеках виднелись дорожки слез, словно русла рек прорезавшие следы копоти. Он смотрел на них, пытаясь не потерять связь с реальностью. Голова шла кругом, а Лив уже встала на колени, продолжая кутаться в одеяло и протянула к нему подрагивающие пальцы. Август же интуитивно отшатнулся назад, боясь обжечь ее.
- Нет, не отстраняйся, - упрямо покачала головой она. – Дай мне дотронуться до тебя.
Медленно и неуверенно он сделала шаг вперед, и ее прохладная ладонь скользнула по напряженному прессу и метнулась к груди. Остановившись там, она снова подняла на него взгляд и ахнула.
- Мне не горячо, - озвучила она очевидный факт, а Август накрыл ее ладонь своей и присел перед ней на колени, чтобы их лица оказались на одной высоте.
- Я не понимаю, - честно признался он, и это признание далось ему очень непросто.
- Я тоже. И я совсем не чувствую присутствия духов, - ее рука соскользнула с его груди и устало опустилась на обгоревший матрас. Одеяло на ней и простыня не чернели и не горели, как под ним. Что прибавляло еще больше вопросов.
- Как такое вообще возможно? - Начал он, но она тут же резко зажмурилась и упрямо затрясла головой.
- Не сейчас… Пожалуйста, - тихо попросила она, и ее губы снова задрожали. – Я так больше не могу, Август. Я так устала. – Она снова подняла на него взгляд, и ее глаза вмиг наполнились слезами. – Я думала, что…
- Знаю.
Чувства к ней, которые он так долго запирал в себе, взяли над ним верх окончательно. Он чувствовал ее боль, как свою собственную. Она, словно яд, проникала в его вены, быстро распространяясь по всему телу в одном простом желании – защитить ее. Укрыть ото всех бед. Уберечь, спрятать, огородить.
Как же просто ему оказалось влюбиться в нее по самые уши. Как жаль, что на этом все простое в их истории закончилось.
Ведомый желанием быть ближе к ней, он поднял с пола куртку и бросил ее на прожженную дыру в матрасе. Слой куртки и штанов в придачу позволит ему не спалить все и здесь тоже. Едва он уселся на кровать, она тут же неуклюже забралась к нему на колени и свернулась клубочком. Этот жест был настолько доверительным, что все внутри у него ликовало от той ментальной близости, которой они достигли. Он ощущал не просто сумасшедшую любовь к этой девушке, приносящей одни беды. Он чувствовал, что она самый родной для него человек. Это было похоже на какое-то сладостное безумие.
- Возможно сейчас не лучшее время, но, - оплетя ее руками, он говорил ей прямо в макушку, - я убить тебя готов за то, что ты сделала. Жизнь не какая-то фигня, которой можно вот так разбрасываться, Лив, черт бы тебя побрал.
Она же в ответ горько усмехнулась, что разозлило его еще больше.
- А не ты ли сам стоял там и думал остаться? Все это время я была в сознании, но не могла говорить из-за дыма. Я знаю, о чем ты думал, Август. Ты хотел остаться там. Или я не права? – Ее слова резали, словно нож. Но он не мог возразить ей. Потому что она была тысячу раз права. – На моем месте ты поступил бы так же.
- Да, - нехотя выдавил он из себя, сжав зубы. На самом деле, ему было бы гораздо легче, окажись он на ее месте. Пожертвовать собой порой гораздо проще, чем смотреть, как умирает самый дорогой тебе человек. – Я больше не допущу такого. Обещаю.
- Как ты можешь это обещать? - На последнем слове ее голос снова надтреснул. Август ослабил хватку и заставил ее отстраниться. Чтобы она видела его лицо и глаза полные уверенности. Пусть видит, что он не сомневается в своих словах.
- Послушай, Лив, - он слегка улыбнулся уголками губ и провел большим пальцем по ее щекам, стирая пресловутые дорожки от слез. – Я совершил ошибку. Я позволил себе поверить, что опасность миновала и расслабился. Больше этого не повторится. Теперь я всегда буду рядом с тобой, поняла? Тебе больше не нужно быть сильной. Позволь мне позаботиться обо всем за нас двоих, - он приблизил свое лицо к ее, и их лбы и кончики носов соприкоснулись. – Я был ужасным парнем.
- Брось, кроме того, что ты испортил почти все наши свидания, все было довольно сносно, - тихонько захихикала Лив. А Август почувствовал, как расслабляются мышцы ее тела.
- Ах вот как, - хмыкнул он в ответ. И тут же вновь посерьезнел. – Я серьезно.
- Я знаю, - грустно улыбнулась ему в ответ Лив и отстранилась, замолчав. При этом не переставая неравно кусать тыльную сторону щеки. – Но, Август… Ты ведь не знаешь всего.
- Тогда расскажи мне.
И она рассказала. Рассказала про похищение, про тот приводящий в ужас зал, полный нацистов. Рассказала про Дэниела, о том, как он почти завладел ее телом, о Марке и побеге. И с каждым ее словом его волосы загорались все сильнее. А она даже не чувствовала жара, продолжая прижиматься к нему.
- Сукин сын, - просто и ясно подытожил Август ее слова, а ей отчего-то вдруг стало легче. Как же ей все-таки не хватало этой его искренней простоты.
- А теперь… Он ведь дух, понимаешь? Что стоит ему… Я не знаю. Просто бросить тело той девушки и прилететь ко мне? Его же не остановят стены бункера. Его не увидят камеры. Как мне убежать от того, чего я даже не увижу? Чего я, если честно, и не понимаю до конца.
Август задумчиво кусал губу, пока она с надеждой наблюдала за его лицом, которое молча сменяло выражение за выражением. Вскоре он заметил ее взгляд и скосил на нее глаза, беспечно закатив их.
- Вот именно, - просто проговорил он, как-то хитро улыбнувшись.
