бюстгальтер через вырез майки, его глаза озорно блеснули, но я подняла бровь, и он стушевался. Подошла к нему близко-близко, задирая голову, чтоб заглянуть ему в глаза, приперла его к стене и положила руку на грудь, смяв его футболку.
— Еще раз усыпишь меня голую и натянешь на меня трусы пока я без сознания, твои трусы тебе больше не понадобятся.
— Ты меня будешь все время…
— Нет! — рявкнула я, перебив его. — В них нечего будет складывать!
Он наклонился ко мне и прикусил меня за ухо. Я слегка пихнула его двумя руками.
— Ты не мог мне все раньше рассказать?
— Что? Я сам до последнего все решал, а ты вообще не намерена была делиться! Устроила тут, последний счастливый день! Умереть она решила!
— Я бы не смогла снять проклятие, я бы не смогла перестать его ненавидеть.
— Ты могла мне рассказать! Быть со мной честным, — прошептал свистяще он.
— Ты тоже!
— Я… — Он осекся, затем сделал вдох и выдох. — Давай мы не будем устраивать детский сад.
— Себе скажи это, когда после поцелуев вонзил мне, голой, расслабленной, доверяющей тебе, иголку со усыпляющим!
— Доверяющим мне? Ты это называешь доверием?
Он был прав. Я потупила взгляд и опустила голову. Он поднял меня за подбородок, внимательно разглядывая мое лицо.
— Я хочу доверия полного, абсолютного, бесконечно глубокого. Слышишь, Рейни?
— Да, — тихо ответила я, глядя в золотистые строгие глаза.
Он был так серьезен. В такие моменты я хотела соглашаться, хотела, чтоб он так держал мое лицо в своих руках и немного ругался. Потому что не только я тут упрямая и с характером. У меня в мужьях ассасин, сильный мужчина, который не действует по указке. Но который так много дарит нежности и заботы. Что иногда я готова соглашаться и слушаться.
Иногда.
— Да, я постараюсь. И ты… доверяй мне. Я не буду тебя больше обманывать.
— Не получится, — усмехнулся он. — Узор парагинджи набрал силу и укрепился. Мы теперь всегда будем знать, когда из нас кто-то врет.
— Что-то ты меня об этом не предупреждал.
— Забыл, когда ты сидела на мне.
— Ой, как удобно! — выплюнула я едко. — Такую отговорку придумал.
Но я знала, что он не обманывал. Его правда захлестывали чувства в тот вечер и ночь.
— Рейни, ну не ерничай! — прошептал он и поцеловал меня в висок.
— Не могу.
— Ну хоть чуть-чуть, пять минуток.
— Пять минуток не буду.
Он тихо рассмеялся и поцеловал меня в губы нежно, а затем отстранился и погладил по щеке.
— Даже не загонишь иголку в меня?
Я смотрела на него немигающим взглядом, а затем потянула руки к шее и слегка наклонила его.
— Я должна кое-что сказать.
Он наклонился близко-близко и в самое ухо я тихо прошептала:
— Спасибо. За все.
— Что?
Я отстранила его от себя и закусила губу.
— Дважды повторять не буду.
— Мне и не нужно.
Он подхватил меня на руки и перенес на кровать, где мы уже привычно расположились. Он — полусидя-полулежа, и я — сверху на нем. Эндари погладил меня по спине, зарылся пальцами в волосы, перебирал пряди и мурлыкал около моей шеи.
— Что мы будем делать? — спросила я.
— Надо решить, что мы хотим. Чего хочешь ты? Ты не хочешь тут оставаться?
— Не очень. Я не против была бы проводить здесь время, но жить только в Каросе… не знаю… Я…
— Я понимаю.
— А ты не хочешь уезжать из страны навсегда. И тут твоя семья.
— Ты — моя семья. И я знаю, что не могу запереть тебя дома.
— О, хорошо, что ты это понимаешь.
Я легла на него верхней частью тела, а он продолжал меня гладить по спине и поцеловал в волосы. Я прижалась губами к его шее, и он вздрогнул. Я услышала, как забилось его сердце сильнее, но он все так же успокаивающе гладил меня.
— Я не очень хочу возвращаться в гильдию, — вдруг сказала я.
— Что? — Эндари удивленно посмотрел на меня.
— Я очень благодарна Нитте за все, и я бы не стала оставлять гильдию на совсем. Может стала бы внештатным специалистом. Меньше работать у них, больше времени посвятить исследованиям. Я хочу изучить труды моего клана подробно, заниматься ядами и противоядиями ради науки. Я наивная?
— Нет, это хорошие желания.
— А чего хочешь ты?
Эндари тяжело вздохнул.
— Отвечай, мы же за честность, — проворчала я.
— Я бы не хотел остаться без работы и уезжать навсегда. Но я не хочу работать под командованием отца.
— Ты его не простишь?
— Когда-нибудь прощу, но… ближайшее время не хочу с ним взаимодействовать, слушать его приказы и исполнять их.
— А работать на корону хочешь? — поинтересовалась я осторожно.
— На принца Шафрана да, но… не знаю в какой должности. Мой нынешний вид деятельности подразумевает постоянное передвижение, а я… буду эгоистичен, но скажу, что хочу видеть всегда тебя рядом.
— Хочешь все-таки запереть меня дома.
— Только если ты будешь сбегать, — хрипло проговорил он мне на ухо. — А мне придется ловить тебя и возвращать в спальню.
Я тихо рассмеялась и пихнула его локтем.
— Спасибо, что не на кухню.
— Ой, от твоего мяса я бы не отказался.
— Я бы тоже… — Я погрустнела. — Я бы хотела к себе домой, в свою квартиру, включить плиту, достать свежие овощи, купленные на рынке, резать овощи…
— Своими острыми ножами.
— О, да-а, — протянула я и поерзала на нем, окунувшись в приятные фантазии.
— Почти женщина из Кароса, — рассмеялся он, за что получил еще раз от меня локтем. — Нет, нет. Ты — самая необыкновенная.
Я довольно улыбнулась и похлопала его по плечу.
— То-то же.
Мы болтали о наших желаниях, обсуждали мысли друг друга, нежно греясь в объятиях. У нас не было готового решения на следующий день, да мы и не торопились. Мы знали, что у друг друга будем мы. Сегодня. Завтра. И всегда.
Пока Судьба не оборвет наши жизни.
Мы просто лежали, зная, что еще будет много дней и ночей, посвященных страсти. А сейчас мы спокойно разговаривали, наслаждаясь тем, что никуда торопиться не нужно. Эндари перебирал мои волосы, я прикрывала глаза от удовольствия, и сама теребила его мягкие волосы.
Мы уснули уже под утро с ощущением, что никуда не нужно торопиться.
Весь следующий день мы провели на вилле, купаясь в бассейне и загорая под уже остывающим солнцем. Карос медленно приближался к холодному времени года. И я с удовольствием отметила, что мне нравится тепло в октябре, когда в Нуринии уже пора надевать плащ.
Карос начал подготовку к
