— На прежнем месте нас ждут, так же есть шанс.
— Вы ведь нас защитите, милорд? — Малица с надеждой заглянула ему в глаза. При мысли о лордах шан Теонах болел желудок.
— Конечно, Ирадос. — Губы лорда тронула легкая улыбка. — Если я здесь, то Кодекс магов и Устав Академии никто не отменял. Я несу ответственность за вашу жизнь и жизнь адептки лор'Альен.
Саламандра кивнула. Слова ректора прозвучали так формально, совсем другого она ожидала. Того, что вселило бы в сердце покой. Захотелось перебраться на сиденье к лорду, прижаться и спрятаться под сюртуком, будто в детстве под одеялом, но Малица понимала: это неприлично. Пришлось сцепить руки на коленях и напряженно вслушиваться в стук колес.
— Ирадос, запомните, маг умирает тогда, когда считает себя мертвецом! — неожиданно отчитал ректор. — Посмотрите на себя: вы сдались. Может, документы на отчисление подадите? На этот раз по реальной причине.
— Как, ты уже подавала? — ахнула Индира.
Саламандра зашипела и бросила косой недовольный взгляд на невозмутимого лорда. Вот зачем он сказал? Малица ведь не поделилась с подругой походом к ректору. Да, она обсуждала с Индирой и Кристофом возможность такого решения, но так, среди прочих вариантов. И вот теперь из-за лорда ти Онеша придется объясняться с обидчивой эльфийкой.
— Вас что-то не устраивает? — Ректор не оставил девичий взгляд без внимания.
— Да, — балансируя на грани дозволенного, ответила девушка. — Обсуждение моей личности.
— Личностью станете, когда Академию закончите. А теперь, сделайте милость, помолчите. Воспитание у вас хромает, Ирадос.
— У вас тоже, милорд, — разозлившись, нахамила саламандра. И тут же испугалась, зажала рот рукой.
Индира зашипела на подругу, но слово сказано, оставалось ждать реакции лорда.
Ректор молчал, постукивая пальцами по колену. Глаза пристально, даже слишком, изучали Малицу. Той стало неловко, и она отвернулась, заерзала на сиденье. В иной ситуации сбежала бы, но тут Закрытая империя, бесполезно, попадешь прямо в руки вампирам.
— У вас острый язык, Ирадос. Придержите его на балу. Боитесь?
Малица вздохнула. Боялась. До дрожи.
— Ничего, выберемся. — В голосе неожиданно скользнуло тепло, рука ректора уже в третий раз за эту поездку легла на ладонь саламандры, на этот раз ободряя. — Подъезжаем.
Слова лорда вселили оптимизм. Только на подкорке сознания мелькало: вампиры просто так не отпустят.
Карета сбавила ход и свернула, покатив по ухабам.
Девушек мотало из стороны в сторону. Чтобы не позволить им набить синяков, ректор ухватил обеих и перетащил к себе. Теперь, когда на сиденье стало тесно, плохая дорога причиняла меньше неудобств. Лорд держал крепко, прижимая к себе, но смотрел поверх голов девушек, будто силился что-то увидеть сквозь стенки экипажа.
У Малицы покраснели кончики ушей: рука ректора лежала на талии. Она скосила глаза и убедилась: Индиру лорд придерживал за плечи. Случайно ли? Малица жалела, что когда-нибудь это закончится и карета остановится. Пожалуй, саламандра впервые не испытывала стеснения от прикосновения постороннего мужчины. А ведь он демон — существо в высшей степени опасное. Может, поэтому и притягательное.
— Встанете там, где скажу, — наставлял ректор, умело наклоняясь и наклоняя вместе с собой адепток, подстраиваясь под дорожную тряску. — Никуда не смотрите, ничего не делаете, просто ждете. Ясно?
Ответ девушек потонул в скачке на очередном ухабе.
Но наконец все закончилось. Экипаж остановился, да так резко, что, не держи ректор подопечных, они бы кубарем покатились на пол.
Лорд вышел первым, огляделся и подал руку Индире: она сидела ближе. Затем помог выбраться Малице и указал девушкам на чахлый кустик. Адептки покорно поплелись к нему, гадая, где притаилось пресловутое место силы. Оказалось, это небольшая полоска голой земли, размером не больше чулана.
Ректор встал ровно по центру и развел руки, чуть ли не мурлыча от непонятного удовольствия. Даже глаза прикрыл. Но нега длилась недолго и закончилась резким, пугающе быстрым движением. Блеснувший в руке посох полыхнул алым, пронзив, казалось, пустое пространство. Послышалось шипение, и из воздуха материализовался младший из шан Теонов. Он недобро ухмылялся, поглядывая на Малицу.
Саламандра инстинктивно поискала, чем можно прикрыть тыл, и встала, перекатываясь с носка на пятку: так удобнее отпрыгнуть или сделать кувырок. Пальцы сжали знакомую вампиру огненную плеть, вызвав на лице последнего гримасу ярости. Малица порадовалась тому, как легко и просто она создала оружие. Пожалуй, во всех этих приключениях есть неоспоримый плюс: учат лучше любых практических занятий, оттачивают навыки.
Индира резко ощутила себя беззащитной. Как целитель, она не умела воевать. Но как эльфийка, Индира носила с собой кинжал, который тут же поспешила вытащить, и встала плечом к плечу с подругой.
Вампир одарил девушек многообещающей улыбкой и провел рукой по щеке, напоминая, за что придется заплатить.
Эльфийка сглотнула, Малица же пустила по пальцам огонек. Пусть она тоже боится, Эльмар этого не увидит.
— Ирадос, я в состоянии защитить женщину, — раздраженно отреагировал на действия подопечной ректор.
Показалось или ее самостоятельность его обидела?
«Странно, — подумалось Малице, — почему он сказал „женщину“, а не „женщин“? Будто Индиры рядом нет».
Стоило младшему шан Теону глянуть на кучера, как того и след простыл. Лошади чуть ли не с места взяли в галоп, рискуя опрокинуть и разломать экипаж. Адептки испуганно проводили его взглядом, ректор же неотрывно смотрел на вампира.
— Давайте разойдемся миром, ти Онеш, — лениво предложил Эльмар. — Вы забрали нашу вещь, отдайте.
— «Вещь»? — Брови лорда взлетели вверх. — То есть я вор?
Воздух вокруг ректора опасно заклубился. Малица ожидала вновь увидеть лорда в облике демона, но тот всего лишь показал готовность драться.
— Именно, — кивнул Эльмар и нагло улыбнулся. — Женушку брата, мою будущую кормушку.
— Что с тер Лисом? — осипшим голосом поинтересовалась Малица и смело шагнула вперед. Прокашлялась и твердо продолжила, вернув вампиру улыбку. — Уже высосали, да? Тогда вам для похудания положена плетка. Вы ведь ее помните, милорд? Такой сильный вампир — и не сумел изнасиловать девушку!
Эльмар заскрежетал зубами, а ректор громко засопел. Вопреки ожиданиям, холодный, полный ярости взгляд обратился не на невоздержанную на язык адептку, а на вампира. Губы поджались и скривились.
