Я отвела взгляд, резко заинтересовавшись своими руками поверх простыней. Я видела, как дети прижимались личиками к окнам машины, женщина прикрывала голову руками, когда ветер от вращающихся лопастей вертолета раздувал ей волосы. Я видела огромную гиену…
— Сочувствую насчет Арэса. Он был хорошим бойцом.
Я кивнула, принимая эту высокую похвалу Арэсу от Эдуарда:
— Да, был.
— Мне жаль, что именно тебе пришлось это сделать.
Я вздохнула:
— Да, мне тоже.
— Единственное, чего не могли сказать пилоты, так это почему он взбесился. Арэс мог контролировать своего зверя, иначе он не попал бы к тебе в охранники. Что случилось?
— Он смог сказать только, что им кто-то завладевает, заставляет перекинуться.
— Его укусил вампир, который был одержим другим вампиром?
— Да.
— Но укуса не достаточно, чтобы так подчинить оборотня.
— Я знаю.
— Так для тебя это тоже что-то новенькое?
— Если бы какой-нибудь коп пришел ко мне и рассказал такое, я бы подумала, что он ошибается, что, может быть, этот зараженный укус свел его от боли с ума.
— Но ты бы не поверила, что один укус от какого-то суррогата, смог бы дать Мастеру вампиров власть над кем-то вроде Арэса.
— Для такого уровня контроля, что «он», — я одной рукой изобразила кавычки, — смог возобладать над Арэсом, я бы сказала, что как минимум нужен был бы зрительный контакт, или зрительный контакт и укус.
— Ты почувствовала этого вампира?
— В лесу, когда он завладел вампиршей, я практически ожидала, что он появится воплоти. Настолько сильной была его энергия.
— Настолько сильный, что не только заразил Арэса этой порчей, но и подчинил его вампирскими силами.
— Ага.
— Невозможно, — заключил Эдуард.
— Не-а.
— Но это так.
— Угу.
Мы с минуту смотрели друг на друга.
— Трудно выследить и убить того, кто так легко прыгает из тела в тело.
— Разве мы с этим уже не разобрались? — спросила я.
— Ты про Дражайшую Мамочку?
— Ага, она была духом и перепрыгивала из вампира в вампира.
— Она хотела навсегда завладеть твоим телом.
— Если бы она не хотела завладеть мной, не уверена что смогла бы удерживать ее в одном теле достаточно долго, чтобы убить.
— Но она не применяла эти штуки гниющих вампиров.
— Да, не применяла, — согласилась. — Хотя теоретически она была первым вампиром, так что все типы сил происходят от нее.
— Никогда не верил, что Марми Нуар была самым первым вампиром.
— Я тоже, но если и не была, то точно была чертовски древней. Единственное, с чем ее можно было сравнить, это с Отцом Дня.
— Ты убила его в Вегасе.
— Мы убили.
Он покачал головой:
— Это не я нанес смертельный удар, так что он — твоя заслуга.
— Говоришь так, будто мы ведем счет.
— Веду, а ты нет?
Я подумала над этим:
— Нет, думаю, нет. То есть количество, да, но теперь мы маршалы, и приходится заполнять кучу бумаг, так что счет вести все же приходится.
— Но не ведешь счет, кто из нас больше убивает самого сильного и грозного? — спросил Эдуард.
Я пожала плечами и покачала головой:
— Нет.
— М-м, черт, тогда не так интересно оказаться впереди тебя.
— Ты не впереди меня, — возразила я.
Он ухмыльнулся, странной смесью Эдуарда и Теда:
— А, так все-таки ведешь.
Я усмехнулась, и мне хватило такта смутиться.
— Я не веду официальный подсчет, но слежу за тем, что ты делаешь.
— Ты ведешь счет, просто не хочешь в этом признаться.
Я снова пожала плечами.
— Я не думаю об этом, как о подсчете очков, но знаю, что у меня больше санкционированных убийств, чем у тебя.
— Приплюсуй сюда несанкционированные и, таким образом, я впереди.
— Ты старше, — кинула я.
Он засмеялся, теперь уже своим настоящим смехом. Так смеяться он стал только после того, как встретил Донну и детей. Как будто она открыла ему доступ снова использовать то, от чего ему пришлось отказаться, став Эдуардом.
— Здесь вообще дадут немного поспать? — Мика сидел, потирая глаза.
— Прости, — извинилась я. — Ложись обратно. Мы будем потише.
— Нет, ты очнулась. Я хотел дождаться, когда ты придешь в себя. — Торс у него был обнажен, демонстрируя мускулы, которые скрывала одежда. Мика никогда не качался, все дело было в его генетике. Но если вы знали на что смотреть, то увидели бы как перекатываются его мышцы, пока он шел босиком к кровати в пижамных штанах. Я хотела провести руками по его обнаженной коже. У меня всегда было желание прикасаться к нему, но сейчас это было странным образом более целенаправленным.
— Как долго я была в отключке?
Мика уже стоял возле кровати.
— Сутки. — Он осторожно взял меня за руку, так как мне еще не вынули капельницу. Я протянула ему свою правую руку, перетянув ее через живот. — Предлагаешь свою ведущую руку, обычно ты так не делаешь.
— Эдуард здесь. Думаю, он сможет присмотреть за дверью.
Мика улыбнулся:
— Хорошо. — Он наклонился и поцеловал меня. Поцелуй был целомудренным, нежным, скромным в присутствии Эдуарда. Я высвободила руку и провела ею вверх по его теплой, обнаженной руке, и положила ему на затылок. Его волосы щекотали мою кожу. Я притянула его ниже, в поцелуе, углубляя его. На секунду он замлел, а потом потянулся назад. Мне не хотелось его отпускать. Ему пришлось убрать мою руку со своего затылка. Он посмотрел на меня, изучая своими шартрезовыми глазами мое лицо.
— Тебе нужно поесть, — сказал он.
— Не хочу эту больничную жижу.
— Не сомневаюсь.
— Выглядит так, словно она готова съесть тебя, — сказал Эдуард.
— Иногда, когда она не достаточно сыта, у нее такое бывает.
— Могу предоставить вам немного уединения.
— Давайте узнаем, выпишет ли ее доктор. Я бы предпочел не объяснять, зачем мы занимались сексом в палате, и к тому же мне нужно проверить отца и Натаниэля.
— Что с Натаниэлем? — испугалась я.
— Высотная болезнь, шок, слишком быстрое перекидывание из животной в человеческую форму.
Про себя я подумала, что осушила его, исцеляя себя. Эдуард был одним из немногих с жетоном, кто был в курсе о моих метафизических связях, но все же…
— Анита высосала энергию из Натаниэля, чтобы исцелиться? — спросил Эдуард.
Мы с Микой посмотрели на него. Не уверена, что взгляд получился дружелюбным.
— Я несколько видел Аниту, когда ей срочно требовалось кормить ardeur. Когда она была ранена и не могла питаться, ей приходилось добывать энергию из других источников.
