Когда Эрагон скрылся за вратами, я обратилась к маме:
— Кто этот Эрагон? И о чём вы говорили?
Мама была задумчива. Раздался её голос, но, казалось, тело говорило за неё, а разум блуждал слишком далеко, чтобы осознать сказанное.
— К чему тебе эта информация?
— Хочу видеть всю картину.
Мама вздохнула.
— Эрагон — самый древний ангел, которого я знаю. Он был рождён в роду высокопоставленных ангелов, но очень быстро обошёл по славе своих родителей. Эрагон был настолько силён, амбициозен и добр, что сам Шепфа назначил его на пост престола. А ведь он едва закончил школу. О его могуществе, о его влиянии на мир ангелов знали все. Но кое-что произошло. Его сестру убили родители Мальбонте. Жестоко, цинично. Растерзали малютку просто потому, что она не поладила с их сыном.
— От куда ты об этом знаешь?
— Ходили слухи. Сам Эрагон не любил об этом говорить. Но его очень изменила смерть сестры. Его хватка стала жёстче, решения — бескомпромисснее.
— Как ты с ним познакомилась?
— Я много времени проводила с… Фенцио. Он помогал мне раскрыть свою силу, советовал книги, тренировал меня. А ещё водил на званые вечера.
" — Я не очень любила такие встречи на земле, зачем мне ходить на них здесь?
— Что бы обрести знакомства, конечно. Нужные бессмертные проведут тебя по самой короткой тропе. У тебя большое будущее, Ребекка. Не хочу, чтобы ты теряла время".
Мама смотрела вдаль, нетерпеливо постукивая пальцем по ноге, словно ей хотелось уйти отсюда прямо сейчас.
— Фенцио познакомил меня с Кроули, директором школы. Если бы ты знала, какая это была честь! Званых вечеров было много, но, кроме нескольких продуктивных встреч с Кроули, важных знакомств я не обрела. Пока однажды Фенцио не познакомил меня с Торендо.
— Кто такой Торендо?
— Советник. Ты его уже видела.
"Торендо сидел за столом с незнакомыми мне ангелами и демонами. Они шутили и смеялись, и чувствовалось в каждом их жесте, в каждом взгляде власть и осознание этой власти. Я наблюдала за ними и вдруг заметила, что Торендо наблюдает за мной. Он поднялся из-за стола и подошёл к нам.
— Престол Фенцио, рад вас видеть.
Фенцио тут же вскочил, поклонился.
— Советник.
— Слышал, вы имеете наглость знакомить вышестоящих бессмертных с Непризнанной.
Фенцио растерялся, но отбросил сомнения и уверенно, даже нагло посмотрел советнику в глаза.
— Да, знакомлю. Не вижу в этом ничего предосудительного.
— Я тоже. Тем более, когда Непризнанная такая очаровательная. Может, присоединитесь к нашей компании?
— Не хотелось бы вас стеснять.
— О, не беспокойтесь. Что скажете? — он повернулся ко мне.
— С удовольствием."
— Ты нравилась Торендо?
— Я не могла разгадать его мотивы. Торендо никогда не выказывал ко мне мужского интереса. Но вместе с тем он словно бы продолжил работу Фенцио. Он договорился с Эрагоном о встрече со мной.
"Эрагон поднялся с трона, немного помедлил, бесстыдно разглядывая меня с всезнающей улыбкой, и стал спускаться ко мне.
— Я хотел понять, что заставило Торендо познакомить тебя со мной. Что заставляет этого престола носиться с такой, как ты.
Я задрала голову, не отнимая от него глаз.
— Неважно, по какой причине он это делает. Важно, по какой причине запомните меня вы.
Он удивлённо вскинул брови.
— Явно не за твою мордашку.
— Надеюсь на это.
Он скинул плащ, распрямил крылья и поклонился мне.
— Хорошо. Покажи свой потенциал."
— Всего одна встреча. Одна короткая попытка.
— Ты победила его в схватке?
— Нет, конечно, нет.
"Я лежала, приникнув разодранной щекой к полу, и тяжело, болезненно дышала.
— В общем неплохо, но ничего особенного. Было приятно познакомиться, Непризнанная. — он наклонился, чтобы поднять брошенный плащ.
— Мы ещё не закончили.
— Ты едва на ногах стоишь, дитя. С тебя довольно.
Я выставила руки вперёд, предупреждая о нападении. Битва была быстрой, но ещё более ожесточённой. Я снова оказалась побеждённой.
— На этот раз, надеюсь, мы закончили?
Я выплюнула изо рта сгустки крови и поднялась на трясущихся, едва удерживающих меня, ногах.
— Ещё. "
— Мы бились до тех пор, пока Эрагон едва не убил меня.
— Зачем тебе это было?
Мама усмехнулась воспоминаниям.
— Я хотела доказать ему. Хотела доказать… и сделала это. Он запомнил меня и после окончания школы пригласил в цитадель. Я начинала с низов, но у меня были все шансы подняться. Я не упустила ни одного. — мама помолчала, потом протянула: — Думаю, нам нужно заглянуть кое-кому в гости.
Мама шла впереди, быстро осматривая местность и выискивая что-то.
— Куда мы идём?
— Здесь должно быть. — она юркнула в лавку, тут же скрываясь за висячими с потолка побрякушками.
Витрина была забита колбами, чаями и книгами. Здесь было сосредоточие всего и сразу. Предметы валялись вперемешку, как на барахолке. Мама говорила с продавщицей, но умолкла, завидев меня.
— Ты пойдёшь в этом виде?
— А что с ним не так? И куда мы идём?
— Посмотри, там есть одежда. Выбери себе что-нибудь.
Я помедлила, но мама не собиралась продолжать разговор с продавщицей, пока я не уйду переодеваться. До последнего, не отнимая от неё взгляда, я всё же послушалась. Одежда висела по всему ряду. Я оглядела её, всматриваясь в грубые холщовые, домотканые ткани. Я переоделась за ширмой и вернулась к матери. Она оглядела меня без оценки и как-то механически.
— Отлично. Теперь можем идти.
"Да что с ней такое?"
Мне хотелось встать столбом и не идти дальше, пока она не объяснит мне, что происходит. Но её скрытое волнение и железная настырность приструнили меня.
"Сейчас не время для разборок. Узнаю всё потом".
Я вышла из лавки вслед за мамой, без расспросов и спектаклей. Домик, к которому мы в итоге пришли, стоял на отшибе. К этому времени уже стемнело. Из города доносился гул, но здесь тишина словно поглощала лишние звуки. Это место казалось заброшенным: заколоченные окна, заросший огород, побитая дорожка, ведущая к крыльцу. Однако стиль дома намекал, что здесь живёт не последний бессмертный, и причина запустения кроется не в бедности, а в чём-то другом. Мама постучала в дверь. Никто не открывал, но скрип внутри не мог не остаться незамеченным. Тогда мама постучала ещё раз, уже настойчивей.
— Не думаю, что нам откроют…
Дверь отворилась. Мама не стала оборачиваться ко мне, подчёркивая мою неправоту. Она тут же взялась за косяк, невзначай отсекая возможность захлопнуть дверь.
— Анжела, здравствуй.
— О, серафим Ребекка, какая честь! — женщина вся скрючилась, сгорбилась при виде мамы. Её лицо перекосила подобострастия вместе с неудобством от нежданного визита.
— Йор дома?
— Да… ох, вы не одни?
— Это моя дочь, Виктория.
— О, я слышала о ней.
— Уже темно…
— О, конечно же, проходите. Что это я…
Женщина провела нас в зал, к накрытому столу. Три тарелке: две чистые одна, поменьше, с остатками еды.
— Йор сейчас подойдёт, я не сажусь без него. — она унесла грязную тарелку и принесла две другие. — Прошу, присаживайтесь.
Мы сели за стол. Тут и там стояли оплавленные свечи. Из-за заколоченных окон сюда, по-видимому, не проникал даже дневной свет. Анжела села напротив нас.
— Угощайтесь. Йор в последнее время очень нервный. Переживает по поводу испытаний.
— Интересно, почему же?
— О, не знаю. Но он говорит, что ему нечего скрывать.
Повисла неловкая пауза.
— Вы отлично готовите. — я попыталась завязать нейтральную тему.
Анжела засветилась от комплимента.
— О, спасибо! Я много слышала о вашей дочери, серафим Ребекка.
— Да? И что же? — мама выглядела совсем не заинтересованной в беседе и даже не скрывала этого. Но Анжела не замечала или не понимала маминого настроения.
— Виктория участвовала в чемпионате по крылоборству, первая Непризнанная! Она участвовала в традиции очищающего дождя. Это значит, ваша дочь одна из лучших. — Анжела склонилась к столу, словно то, что она собирается сказать, — сокровенная тайна. — Я слышала, Виктория убила самого Сатану.
