— Отпусти мою семью, — попросила я и заглянула в морозную голубизну его глаз. — Их смерть тебе ничего не даст. Я! Я причина всех твоих бед! Это по моей вине ты не мог вернуть свой кулон, после того как его привезли в Вичпорт. Это я постоянно мешала тебе. Делай со мной все, что вздумается, но отпусти этих людей! Прошу!
Лютер нахмурился. Мои слова ничего для него не значили, я вообще не уверена в его способности что-то чувствовать. Он подошел близко-близко, настолько, что я ощутила ледяное дыхание, и взял меня за горло.
— Да, это ты была причиной всему! Ты даже представить себе не можешь, что сделали со мной эти годы! — Лютер чуть надавил, и я захрипела, ощущая острую нехватку воздуха и боль в том месте, которое он сжимал. — Эти годы изуродовали меня, и мне приходится носить маску на безобразном лице!
На миг передо мной возникла абсолютно лысая голова. В некоторых местах на ней уже не было кожи, нос впал и будто впечатался глубоко в череп, зубы почти сгнили и источали такое зловоние, от которого нехватка воздуха ощущалась острее. Если бы могла, я бы завизжала от ужаса, но маг мне не позволил, еще немного сдавив горло. А потом он вновь стал Эдгаром.
— Но вскоре все вернется, я получу силу, которую так жаждет моя магия! — Лютер отпустил меня. — Хорошо, я не трону твоих друзей. Вернешь кулон, и я убью только тебя. Согласись, это будет честно.
Я кашляла и хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя и понять смысл его слов. Голова все еще кружилась, но хотелось плакать от радости, что я выторговала жизнь тем близким, кто уцелел.
— Я верну тебе его, но не могу быть уверена, что ты сдержишь слово…
— Не испытывай судьбу, Оливия! — рявкнул темный. — Я ведь и сам могу призвать его!
— Без меня не можешь, и ты давно это понял! Я хочу сделку!
Лютер хорошо понимал, что это значило. Он должен был дать слово, клятвенное слово, то, которое нарушить ему не позволит собственная магия.
— Я верну тебе кулон, а ты отпустишь моих близких живыми. Всех!
Внутри у меня все дрожало от страха и от мыслей, круживших в голове. Мой план был прост, но маг мог легко разгадать его. Лютер присмотрелся ко мне, заглянул мне за спину, туда, где лежали тела. Я же застыла как вкопанная, боясь даже дышать.
— Сделка, — произнес он и вцепился в мое плечо. Я вскрикнула от боли и почувствовала, как клятва прожигает душу, оставляя отпечаток, который не позволит мне солгать. Затаила дыхание, ожидая услышать условия. — Ты возвращаешь мне кулон, я оставляю в живых всех твоих близких!
Несмотря на чудовищность своего положения и состояния, я чуть было не рассмеялась от радости и облегчения. Сдержалась из последних сил.
Как только Лютер отошел, я отыскала стекло, порезала палец и произнесла нужные слова. Томас воспользовался моей кровью, когда привязывал сапфир к моей магии. Эта кровь вернет камень мне. Не прошло и нескольких секунд, как кулон вырвался из-под мелких обломков и пыли, и оказался на моей ладони.
Глаза Лютера блеснули, он вздрогнул, сделал шаг, потом отступил. Этим поведением напомнил Огюста. Оба одержимы, только предметы, возбуждающие их сознание, разные.
— А теперь извлеки пламя! — велел он.
Мне так хотелось бросить ему в лицо, что магия дракона больше ему не принадлежит, но я смолчала.
— Извлеки! — крикнул он нетерпеливо.
— Нет, Ада, не делай этого!
Я обернулась. За моей спиной стояли Фредди и мистер Оглси. Мои ученицы полулежали поблизости, с ними рядом сидела миссис Крофтон. Я перевела взгляд на миссис Баррингтон и снова подавила вопль. Встретилась глазами с подругой, она тоже едва удерживала свою скорбь.
— Артур? — Голос дрогнул, слезы снова прорвались из глаз.
— Жив, — ответила Уиннифред, а меня будто в грудь кулаком ударили. Весь воздух вышел. — Они оба без сознания. Есть переломы, как и у Инди с Евой, и они уже не кажутся такими красавчиками, но все живы.
Девушка шагнула ко мне, ее глаза наполнились мольбой, она коснулась моей руки:
— Не отдавай ему пламя!
— Все будет хорошо, — прошептала я. — Вот увидишь. Теперь я знаю, что сама могу извлечь пламя. Оно подчинится моему зову. Подчинится мне.
Последние слова я произнесла тише, только для нее, но с нажимом. Не знаю, смогла ли Фредди понять меня, но с тех пор как кулон оказался на моей ладони и я приняла свое прошлое, еще одна истина открылась мне. Я мягко отстранила подругу, глядя ей в глаза. Они сверкнули догадкой, страх исказил прекрасное лицо.
— Оно разорвет тебя, — прошептала она.
— Оно того стоит, — ласково улыбнулась я и перевела взгляд на мужа. — Скажи ему, что я люблю его, что он сделал мои последние дни счастливыми!
Не дав подруге опомниться, я призвала пламя! Всем телом ощутила тягу к нему, всей душой устремилась к нему, сердцем приняла его. Драконье пламя вырвалось наружу и на горящих возбуждением глазах Лютера ворвалось в мое тело.
Я будто горела, горела телом и душой. А еще сердцем. Мне казалось, что оно медленно плавится и огненные капли стекают с него, будто воск со свечи. Я закричала и расставила руки в стороны, превозмогая боль, несущуюся по венам.
— Нет! — закричал Лютер, и ярость его взорвалась мощными ударами магии в землю. — Не может быть! Оно мое!
Не совладав с гневом, маг попытался наброситься на Фредди, но обломки кабинета миссис Баррингтон оказались будто за невидимой стеной, укрывшей всех любимых мною людей.
— Ты обманула меня! — крикнул он и направил удар в мою сторону.
Я взмахнула рукой, будто драконьим крылом, и отразила натиск. В груди жгло неумолимо. Не справившись с собой и новой силой, я выпустила пламя, которое вмиг окружило Лютера. Его помощники тут же разбежались кто куда. Обман стоил того, я обещала вернуть кулон, я вернула, о пламени речи не шло.
Невероятная мощь во мне росла, она сводила с ума и гнала огненную кровь по венам с небывалой скоростью. Она выжигала душу и металась как обезумевшая, будто в моем теле ей не хватало места. Пламя разрывало меня в клочья и собирало вновь, поскольку без оболочки жить не могло.
— Верни его мне! — закричал Лютер. — Оно мое! Верни немедленно!
Маг снова и снова нападал на меня, а я понимала, что, пока пламя мечется во мне, Лютер мне не страшен, но пройдет совсем немного времени и я стану уязвима и для самого пламени, и для темного. Лицо моего врага искажала гримаса лютой ненависти, он хрипел и сжимал кулаки. Как только его отчаяние стало нетерпимым, маг дал волю всей своей силе и обратился огромным драконом. Я чувствовала магическую мощь в его крыльях, чувствовала нарастающий гнев, который способен уничтожить весь город, но пламени у этого дракона не было.
— Не вздумайте! — крикнул мне мистер Оглси. — Пламя убьет вас!
— Иного пути нет! — сказала я сквозь зубы, бросила взгляд на мужа и тоже обернулась огненным бестелесным драконом.
Так странно… Лютер не был истинным драконом, но магия наделила его огромным телом древнейших магов, я же обладала той самой истинной магией, но осязаемого тела она мне не даровала. Мое сердце стало огромным и билось ровно и счастливо. Я взлетела к небу и ощутила свободу, простор принес покой и умиротворение. Жизнь, что была до этого момента, будто отошла на задний план, только свобода, только полет.
Но насладиться вдоволь Лютер мне не позволил, он налетел стремительно, дерзко. Обрушился на меня сверху и ударил сильнейшим разрядом магии, которой не пожалел. Теперь в нем говорили ненависть и желание уничтожить. Меня отшвырнуло в сторону, как только наши силы столкнулись. Закрутило и завертело в воздухе, но привыкнуть к крыльям оказалось легче, чем я того ожидала, поэтому быстро выровнялась и набросилась на противника. Мой гнев был не меньше, боль потери тоже питала яростью. Мой натиск не уступал напору Лютера. Эта схватка длилась долго, но силы драконьего пламени не иссякали, в них таилась такая разрушительная мощь, что мое хрупкое тело внутри огненного чудовища едва-едва выдерживало. Я все отчетливее понимала суть слов подруги о том, что пламя меня разорвет.
