Исповедь демонолога - Мария Николаевна Сакрытина

них изображают секс – а точнее, прелюдию. Партнер может положить руку партнерше на грудь – дама сама решает, оттолкнуть ее или оставить. Шериада отвесила Руадану пощечину, и тот раскатисто захохотал.

А потом они закружились – быстро, то вместе, то по отдельности. Танец напоминал огонь – то полыхает, то тлеет. Что-то красивое в этом, конечно, было. А еще что-то было в том, как принцесса смотрела на демона. «Они не враги», – понял я. Все их соперничество – в угоду, наверное, Повелительнице. Возможно, они даже спят вместе. Я легко мог это представить после такого танца.

А знает ли королева Сиренитти об отношениях своей подданной и Повелителя Лиона?

И как я могу это использовать? Возможно, если Повелительница будет мною недовольна, сообщение о предательстве ее шпионки… Или кем все-таки является принцесса? Итак, такое сообщение может расположить королеву ко мне.

В любом случае следовало это обдумать.

– Это совершенно неприлично, – выдохнула Элизабет, стоя рядом, все еще под руку с Раем. – Это стыд!

Но я видел, как сама она смотрит на демона. Как все они смотрят.

Поэтому совсем не удивился, что после танца Шериада куда-то исчезла с Повелителем. Они точно любовники. Определенно…

Танец Раю Элизабет все-таки подарила. А ко мне подплыла одна из моих первых хозяек, маркиза Алайна, и улыбнулась так знакомо, что я, словно марионетка в руках кукловода, протянул ей руку, приглашая. Но зачем? У нее же никогда не было недостатка в спутниках. На этот прием она притащила пятерых, и я ловил на себе их взгляды весь вечер. Но от них я мог отвернуться, а от взгляда маркизы деться было некуда.

– Но что-то же она в тебе нашла, – капризно произнесла леди Алайна спустя два круга. – Что-то же заставило ее разодеть тебя в черное. – Она поджала губы, но рассматривать меня не перестала. Словно и впрямь пыталась понять: что же подтолкнуло Шериаду так меня возвысить? – Влюбилась бы – не спала бы со всеми подряд, – продолжала леди. – Кто этот господин, с которым она ушла? Элвин, ты что, язык проглотил?

«Ты не можешь так со мной обращаться, не можешь, не можешь», – твердил я про себя. Но не делал ничего, чтобы она прекратила и смотреть на меня так, и говорить.

– Я не знаю, госпожа. Простите.

Леди довольно улыбнулась:

– Что ж, ты хотя бы помнишь свое место. В отличие от этого мальчишки, – она кивнула на Рая. – Подать голос на Малом совете! Что он о себе возомнил?

Не стоило удивляться, что маркиза знала такие подробности: ее брат заседал в этом совете.

Танец все не заканчивался. Я и впрямь чувствовал себя деревянной куклой: обнимал леди, переставлял ноги, кружил…

Почему я не могу бросить ее прямо здесь? Я от нее больше не завишу. Она – не моя госпожа. А я больше не спутник.

– Поскольку твоя госпожа занята… – протянула тем временем маркиза. – Вряд ли она заметит твое отсутствие. – Она остановилась, взглядом позвала своих спутников – и потянула меня к ним за руку. – Идем.

Я знал зачем. И это стало последней каплей.

Я высвободил руку и остановился. Мой голос звучал слишком слабо, но я все-таки сказал:

– Миледи, вы забыли: я больше не спутник.

Она тоже остановилась и повернулась ко мне. Мимо проносились пары – я поймал взволнованный взгляд Рая и снова посмотрел маркизе в глаза.

– Неужели? – холодно осведомилась она. От нее терпко пахло гиацинтами. Ненавижу этот запах!

Я поклонился – дрожа и надеясь, что в роскошном черном костюме, достойном принца, этого не видно.

– Да, миледи. Хорошего вечера.

Самым сложным было отвернуться и уйти. Разум кричал: вспомни о семье! Что будет, если твоя нынешняя покровительница от тебя откажется? Откуда ты знаешь, что ей можно верить хотя бы в этом? Она не в себе, она непостоянна, а твоя магия – сколько там ее есть – тебя не спасет!

Но голос мастера Рэйвена в памяти повторял: «Бей, кто бы это ни был – бей». И Шериада вторила ему: «Слабак». Я знал: что-то во мне умрет, если я уступлю. Я останусь игрушкой, годной лишь для того, чтобы ублажать этих высокородных стерв, и ни на что больше. А во мне все-таки еще оставалось что-то от мальчика, мечтавшего поступить в лучший на Острове колледж и выбиться в люди.

Поэтому я отвернулся и направился сначала к столам с угощениями: мне срочно требовалось выпить хотя бы воды. Вина я по-прежнему сторонился. Оттуда я подал знак Раю, что возвращаюсь в карету, – ему бы тоже следовало, ведь танцевать нам не было никакой необходимости. Шериада, как только закончит с Повелителем, тоже захочет вернуться: балы она терпеть не могла и никогда не оставалась на них дольше положенного.

Рай кивнул: он уже не танцевал с Элизабет, в его объятиях была другая девушка – племянница графа Сириуса. Что ж, может быть, принцесса и не ошиблась в выборе представителя.

Тем вечером мне решительно не везло. В коридоре – я специально выбрал обходной путь – меня уже ждали.

Элизабет выбежала из-за колонны, неприлично суетливо для принцессы, чудом не запутавшись в подоле пышного белого платья, и кинулась мне на шею.

Что-то во мне отозвалось на ее поцелуй. Что-то, что я предпочел спрятать поглубже: я больше не спутник и это неприлично и стыдно.

– Ваше Высочество, пожалуйста, перестаньте.

Она словно не слышала. Чтобы заставить ее отстраниться, пришлось бы применить силу, а я не смел. Она целовала меня где придется, сначала ограничившись шеей, потом попыталась расстегнуть сорочку, а когда я не дал – опустилась на пол и потянулась к застежке моих брюк.

Я перехватил ее руки – боюсь, не так осторожно, как должен был, но она пугала меня. Элизабет смотрела, запрокинув голову, дрожа не то от возбуждения, не то от страха, и горячечно бормотала:

– Пожалуйста, Элвин, пожалуйста! Я прошу тебя… Я все сделаю, все, все, что захочешь! Позволь мне…

Я опустился рядом с ней на колени. Слава богу, в коридоре никого больше не было.

– Элизабет, не надо.

Она затрясла головой.

– Элвин, милый, любимый, пожалуйста, только не уходи, – скороговоркой бормотала она, всхлипывая. – Пожалуйста, умоляю, я не могу без тебя, я пробовала, я очень хотела, но не могу, ты для меня все, понимаешь? Я дышу тобой, вижу тебя везде, ты… Я люблю тебя, пожалуйста, все, что захочешь – клянусь, я все сделаю, ну пожалуйста, я не буду твоей госпожой, я понимаю, ты гордый, ты не этого хочешь, но я буду кем угодно