а не снова спасать меня.
Когда он уезжает, я, опираясь на чемодан, медленно бреду в аэропорт. Здесь аэропорт очень маленький, поэтому расстояния небольшие. После регистрации меня передают одному из работников аэропорта, и тот проводит меня в зал ожидания для важных персон. Там никого нет, совсем никого.
Через полчаса я вижу знакомую стюардессу. Она, улыбаясь, подходит ко мне и сообщает, что самолёт готов. Мне с трудом удаётся встать и идти. Я иду медленно, не вдаваясь в подробности своего состояния. Стюардесса не задаёт никаких вопросов, она знает, кто я. И знает, что лучше ей ничего не видеть.
— Простите, мисс, — нас останавливает служба безопасности аэропорта.
Озадаченно приподнимаю брови, абсолютно не понимая, чем вызвано их появление.
— Да, что-то случилось? Я уже прошла регистрацию на рейс, — холодно произношу.
— Мы знаем, но у нас произошёл инцидент. Некий мужчина говорит, что должен лететь вместе с вами, но он даже не знает вашего имени. Он устроил скандал, и нам пришлось провести его в отдельную комнату для особо буйных пассажиров. Он описал вашу внешность.
Хмурюсь и бросаю взгляд на стюардессу.
— Офицеры, это ошибка. Мы не берём…
— Чёрт, — хлопаю себя по лбу и натянуто улыбаюсь. — Его зовут Томáс, не так ли?
— Да-да, именно так. Вы знакомы с ним?
— Да. К сожалению, да, он мой пастор. И я совсем забыла о том, что пригласила его с собой в Англию. Он назвал моё имя, Флорина, скорее всего. Так меня звали родители, поэтому я привыкла так представляться. Он не буйный, я даю своё согласие на его полёт и регистрацию на мой рейс.
Какого чёрта Томáс здесь делает? И, вообще, он совсем не осознаёт, что за такое поведение ему может грозить тюремный срок? Идиот.
— Ох, да… да, хорошо. Мы сейчас передадим всю информацию. Ожидайте пассажира в самолёте, мисс.
— Спасибо.
Офицеры быстро уходят, переговариваясь по рации с другими сотрудниками аэропорта. Бросаю взгляд на изумлённое лицо стюардессы. Да, я никогда и ни с кем не летала. Я, вообще, летаю крайне редко. Крайне.
— Что? — прищуриваясь, спрашиваю я.
— Ничего, Ваше Высочество, вы не предупредили о ещё одном пассажире. Мы не можем полноценно подготовиться к принятию ещё одного гостя. Еда и…
— Он переживёт это. Пошли уже в самолёт, — цокаю я, направляясь мимо неё.
Меня привозят к личному лайнеру, и я вхожу в салон. Опустившись в кресло, пристёгиваюсь и прикрываю глаза.
— Вам что-нибудь нужно, пока мы ждём другого пассажира, Ваше Высочество? — спрашивает стюардесса.
— Нет. Не беспокой нас весь полёт. Если пассажиру что-то потребуется, он сам найдёт тебя. А сюда или в мою комнату тебе вход запрещён? Ясно? — спрашиваю я, открыв глаза на пару мгновений, чтобы получить твёрдый кивок от девушки, и снова возвращаюсь в дремоту, к которой, кажется, уже привыкла.
— Мы рады приветствовать вас на борту нашего самолёта, сэр. Вы можете располагаться на любом свободном месте. Если вам что-то понадобится, то найдите меня, я буду здесь. Это приказ, — доносится до меня вежливый голос стюардессы.
— Спасибо, мне ничего не понадобится.
Тихо усмехаюсь и качаю головой. Слишком самоуверен. Томáс, видимо, нечасто летает самолётами на длинные дистанции. Он ещё не понимает, что его ждёт.
Я чувствую, что он садится рядом со мной. Его аромат и дуновение ветерка от движения мне приятны.
— Только не говори мне, что ты решил полететь вместе со мной, чтобы снять мерки для гроба или отпеть меня. Я выбрала кремацию, — улыбаюсь, приоткрывая глаза.
— Не смешно, Флорина. Это абсолютно не смешно, — резко произносит он.
— Надо же, ты снова в синем. У тебя любовь к этому цвету? — интересуюсь я, окидывая его любопытным взглядом.
Сегодня он одет в тёмно-синие брюки и голубую рубашку, даже его куртка глубокого синего цвета. Но надо признать, что он хорош. Чертовски симпатичный мужчина.
— Ты серьёзно хочешь поговорить о моих предпочтениях в цвете? — пристёгиваясь, злобно рявкает он.
— Ага. Это меня отвлечёт от боли в ногах. Ты знал, что когда твои суставы ссыхаются с годами, то они болят? И ещё сложно ходить. А также…
— Господи, Флорина, прекрати, — шепчет он, мотая головой. — Прекрати вести себя так, словно это всё шутка какая-то.
— Но для меня это так. Я не могу нормально реагировать на происходящее. Я же бесчувственный кусок загнивающей плоти, — хмыкаю я. — Так зачем ты здесь, Томáс? Ты бросил свой приход?
— Я его не бросил, а оставил на пару дней, пока буду сопровождать тебя в Англию и обратно.
— Я не вернусь обратно, Томáс. Ты же говорил с Савом, не так ли?
— Было дело.
— Вот почему его поведение было странным. Он словно тянул время, теперь я понимаю зачем. Но не понимаю, почему ты здесь? Он сказал тебе, что мне осталось не больше пары суток?
— Да. Он всё мне рассказал.
— Только не говори, что ты решил стать рыцарем, который спасёт принцессу. Прошу, это так жалко, — с отвращением кривлюсь я.
— Нет, я не скажу этого. Но чуть позже, когда мы взлетим, я смогу тебе сказать причину. Ладно? Когда мы улетим отсюда?
— Ты бежишь от кого-то? Тебе кто-то угрожает? — хмурюсь я.
— Нет. Всё в порядке, — отвечает он и отворачивается.
Но Томáс явно взвинчен и нервозен. Мне не нравится его поведение, и я опасаюсь, что его могли вычислить, поэтому он бежит. Он явно убегает от кого-то.
Мы взлетаем, и шум турбин наполняет салон. Прикрываю глаза и издаю стон от боли в груди. Чёртово давление. Оно так явственно ощущается в моих лёгких, ушах и горле. Мерзость.
Внезапно я чувствую, как Томáс берёт мою руку и крепко её сжимает. Мне приходится приоткрыть глаза.
— Что с тобой? — выдыхаю я.
— За тобой ведётся охота, — выпаливает он.
— Что? — охаю я.
— Сегодня я заметил в городе двух вампиров, и они спрашивали про тебя и Стана очень странные вещи. Где Стан? Где он живёт? А как выглядит его невеста? Одна ли она сейчас и как себя чувствует? И разные другие вопросы. Я был в книжном отделе, читал детям вечером, когда услышал их. Почувствовал. Я их не знаю, но в их мыслях видел тебя мёртвой. Они
