Он остановился в арке и упал на колени, когда секретарь объявил о нём. И только когда Кинус издал звук признания, он встал и вошёл в зал. Старейшины стояли по обе стороны прохода, стоя в том, что Макрам в шутку называл их загонами. Коробки, отделанные позолоченными геометрическими решетчатыми панелями высотой до бёдер. Некоторые приветственно улыбались Макраму и кивали, не осмеливаясь поклониться ему в присутствии Кинуса. Томан стоял в дальнем конце ложи справа от Макрама и кивнул ему в знак солидарности, когда тот проходил мимо. Почему они вели себя так, как будто он направлялся на виселицу?
Стражники выстроились вдоль стены позади Кинуса. В тронном зале никогда раньше не было ничего подобного. Они всегда стояли за дверями. Ещё больше вооруженных людей выстроились вдоль стен позади Старейшин. Тяжёлая мантия страха накрыла его, когда он снова опустился на колени у помоста. Он наклонился вперёд и пал ниц.
Кинус сидел на обитом бархатом, украшенном резьбой стуле с высокой спинкой. Его супруга, леди Амаль, сидела рядом с ним, но не на стуле, а на маленькой, короткой скамеечке, так что её голова и плечи были ниже его. Королева сидела бы на одном уровне с ним. Но Кинус не нашёл женщину, которую считал подходящей в качестве королевы, хотя это не помешало ему выбирать супруг для своего гарема. Макрам не мог не попытаться представить Наиме рядом со своим братом, и это вызвало такую волну страданий, что ему пришлось немедленно подавить этот образ, иначе он рисковал развязать свою магию.
— Приветствую тебя, Мирза, — сказал он.
В зале воцарилась тишина, которая длилась так долго, что Макрам рискнул поднять голову. Кинус уставился на него, мышцы его шеи и челюсти напряглись, взгляд пылал. Макрам медленно выдохнул. Напряжение скрутило его желудок, и он почувствовал, как съёжился, превратившись в мальчика, который всё ещё жил внутри него. Мальчик, который всё ещё искал одобрения, всё ещё думал, что его магия была его ошибкой, чем-то, что он сделал неправильно. Мальчик, который мог отвлечь внимание от своей проклятой силы, направив её в другое место с помощью дерзких решений и безрассудного поведения.
— Объяснись, — Кинус не закричал, хотя Макрам видел, что он был недалёк от этого.
— Как ты и сказал, Мирза. Тхамар, казалось, пребывал в состоянии отчаянии. Я хотел выяснить, достойно ли вашего интереса то, что они намеревались предложить в качестве союза.
Макрам-мужчина, знал, что был прав, знал, что риск был оправдан. Мальчик-Макрам съёжился, уткнувшись подбородком в колени, ожидая наказания, ожидая отрицания.
— Не лги мне!
Кинус вскочил на ноги. Амаль протянула руку, как будто хотела дотронуться до него, но затем заколебалась и положила руки на колени. Она слегка, отчаянно покачала головой Макраму, но он не знал точно, чего она хотела, чтобы он не делал.
— Ты отправился туда, чтобы заключить союз за моей спиной. Ты отправился туда, чтобы попытаться отнять у меня трон с помощью Тхамара.
Макрам молча уставился на него. Он казался не совсем вменяемым. Его глаза были дикими, дыхание явным и учащённым, а руки сжимали подлокотники трона. Что произошло в его отсутствие, что вызвало такое выражение в его глазах? Ничего, понял он. Кинус всегда был таким. Изменился не Кинус.
Макрам глубоко вздохнул, с его сознания спала завеса; фильтр, через который он видел, как Кинус исчез. Что послужило причиной этого?
Из-за спины Макрама донёсся шорох, сопровождаемый задумчивым шёпотом Старейшин. Взгляд Кинуса переместился с Макрама на дверь позади него, как и взгляд Амаль. Её губы сжались, взгляд метнулся к Макраму и снова на дверь. Кинус откинулся на спинку своего трона, упёршись на него локтем и приложив пальцы ко рту. Нельзя было ошибиться во внезапном созерцательном удивлении, и Макрам понял, что прибыла Наиме. Уродливое, ревнивое чувство собственника вспыхнуло в его груди.
Её мягкие шаги зазвучали по кафелю, когда она приблизилась к спине Макрама. Запах зимы и роз наполнил его ноздри. Макрам сделал свободный вдох и упивался ясным и острым умом.
— Приветствую, Мирза Рахаль, я Принцесса-султан Наиме Сабри иль Нарфур, делегат султана Омара Сабри Шестого из Тхамара, — сказала Наиме, подойдя к Макраму и опустившись на колени рядом с ним.
Затем она наклонилась вперёд и также распростёрлась ниц. Она была одета во всё белое. Её наряд переливался, как жемчуг, меняясь при движении, с белыми вышитыми пальметтами и золотой тесьмой на рукавах, подоле и горле кафтана. На его фоне её волосы казались чёрными, заплетенные в косу на висках и свободно ниспадающие на спину. На ней была диадема попроще, чем те, в которых Макрам видел её раньше, на этот раз это была единственная лента из плетеного серебра толщиной с его мизинец, с маленьким сапфиром, который свисал с её лба.
Она была безмятежной и красивой, и, когда она была рядом, он чувствовал себя выкованным из адаманта. Макрам снова взглянул на Амаль, которая смерила Наиме острым взглядом, и черты её обычно улыбающегося лица стали суровыми.
— Тебя не приглашали, Султана, — сказал Кинус.
Старейшины посмотрели друг на друга. Даже те, кто поддерживал Кинуса, были удивлены его грубостью. Пульс Макрама ускорился, ударяя в уши ровным, жёстким гулом. Она не знала, что у Кинуса не было настоящих условий её отца. Он должен был немедленно пойти к ней и предупредить, что их украли. Но его проклятая гордость…
— Я знаю, Мирза Рахаль, и я должна просить у вас прощения, — сказала Наиме ровно и спокойно. — Я давно надеялась, что Саркум и Тхамар смогут объединиться и уравновесить Колесо. Когда Агасси сообщил мне, что вы отклонили предложение моего отца о союзе, я умоляла его привести меня к вам, чтобы лично могла попытаться убедить вас.
Она почтительно опустила глаза, но её голос был сухим, когда она добавила:
— Я надеюсь, вы сочтёте нужным простить мою импульсивность.
Макрам внутренне содрогнулся.
— Ты красива и, очевидно, разделяешь склонность моего брата к принятию поспешных решений. Я понимаю, почему он удовлетворил твою просьбу, — голос Кинуса звучал снисходительно, но Макрам понял, что это ловушка.
— Ваши слова слишком добры, Мирза Эфендим. Наш дворец был более чем рад принять Агасси. Он оказал вам большую честь своими словами и действиями.
Кинус осмотрел Наиме взглядом, который, как обнаружил Макрам, ему совсем не понравился. Жадность.
— Я ознакомился с условиями, присланными мне совсем недавно.
— Должны ли мы повторить их, Мирза? — сказала Наиме, складывая руки на коленях и поднимая взгляд.
— Саркум должен предоставить свои военные ресурсы для сохранения целостности старых границ Султаната против Республики. Мы согласны подчинить себе всех магов Шестого Дома. Регент будет править Тхамаром от моего имени, а взамен Тхамар предложил тебе выйти за меня замуж.
Несмотря на то, что он подозревал, какими будут условия, гнев и забвение нахлынули на Макрама, кровь прилила к шее. Он сжал кулаки на коленях, усилив контроль над своей силой. Когда их глаза встретились, его брат одарил его однобокой ухмылкой.
— Это условия, предложенные Верховным Советом моего отца, — сказала Наиме, — но я чувствую, что они оскорбительны для вас.
— А для тебя? — Кинуса, казалось, это позабавило.
— Я не могу утверждать, что стою жизней стольких магов разрушения, включая собственного брата Мирзы. Мне сказали, что вы человек разумный. Конечно, мы можем прийти к соглашению, более достойному вашей репутации.
«Хотя бы она могла мыслить здраво», — упрекнул себя Макрам. Она не теряла самообладания. А вот он должен был сдерживать себя.
— Если у тебя есть альтернативные условия, предложи их сейчас, моё терпение иссякает, — сказал Кинус скучающим тоном.
Наиме встретилась взглядом с Макрамом в безмолвном вопросе. Он резко покачал головой, показывая, что у него нет письменных условий. Её единственное медленное моргание было единственной реакцией, которую она продемонстрировала, прежде чем снова посмотреть на Кинуса.
