Возбуждает. Сильно.
— Я хочу тебя и не хочу рисковать.
"Сломаться во время секса не предел моих мечтаний".
Джул оставила на губах томительный поцелуй и улыбнулась.
— Ты не причинишь мне вреда, Мэлл.
Ее уверенность поразила.
— Да? — отозвался скептически.
Внутри щедро расплескалось раздражение от ее самоуверенности, но больше от уверенностив нем.
— Да, — твердый взгляд подкупал. — Ну давай, вспомни, к кому еще ты бегал по ночам по первому зову? Воду носил? Решал проблемы и ничего не требовал взамен?
Она перебирала его волосы, практически повиснув на Мэлле.
— Это все я? — усмехнулся он. — Меня должны посвятить в рыцари.
— Ты уже, — Джул оставила очередной поцелуй на губах, — мой рыцарь.
Среди внутреннего хаоса что-то приятно отозвалось.
— Повтори, — попросил глухо, глядя на ее губы.
— Рыцарь, — еще один короткий поцелуй.
"Не то".
— До этого.
Джул смутилась. Пальцы стянули волосы.
— Мой, — едва уловимое движение губ, неуверенность во взгляде.
Больше не стал копаться в природе необычных ощущений. Подхватил Джул под бедра. Она охотно обвила его ногами, щедро делясь желанием. Он чувствует все и без проекций. В голубых радужках все написано мелким шрифтом.
Сел на кровать вместе с Джул. В губах зудело от необходимого — поцеловать глубоко, как он любит, но теперь это могло получиться грубо.
Потянул майку, которую не так давно сам на нее надел, наверх. Взгляд приковала закушенная губа.
"Блять, малышка, мы ходим по лезвию".
Отбросил тряпку, притягивая к себе хрупкое тело. Впиваясь в губы, сразу проникая в рот и с первых ее ответных движений осознавая — контролировать себя невозможно.
Тот редкий случай, когда он переоценил себя, свои силы, и недооценил свою тьму. Сорвавшуюся с цепи. Требующую резче. Грубее. Яростнее.
Несдержанное рычание утонуло во рту Джул.
С очередным рыком —на себя— направил внимание на руки, слишком сжимающие бедра. Расслабил, контролируя касания. Сдерживая порыв, который Джул лишь подогревает.
"Гребаная пытка. Никакого удовольствия".
Она немного отстранилась, чувствуя — что-то не так. Океан в пожаре, а он… переживает за нее. Не понимает, что вызывает у нее далеко не страх.
— Мэлл, — подвинулась по коленям ниже, ближе, жалея, что между ними все еще слишком много одежды, — не сдерживай себя, пожалуйста. Я хочу тебя такого, какой ты есть.
Шумный выдох пощекотал ключицы.
Себя он не боялся. Он боялся навредить Джул. И как гаситьсебя, отказавшись сейчас от секса, представлял с трудом. Может закончиться плохо. Для кого-то.
— Если станет больно — скажи. Поняла?
Ему не нравился свой натянутый глухой голос. Показатель съехавшего контроля. Почти полное его отсутствие.
— Обещаю, — кивнула Джул совершенно серьезно.
Ладони сами сжались на ягодицах. Дыхание Мэлла взяло разбег, пока он договаривался с самим собой смотря в эти светлые глаза.
Губы оказались под натиском в ту же секунду, как Мэлл рывком, вместе с Джул, поднялся.
Распалившееся внутри обжигающее острое желание затмило все окружающее пространство.
Осознала себя всего на секунду — сидя на подоконнике. Неясно в какой момент стянутая пижама вместе с бельем болталась на щиколотках.
Подергала ногами, скидывая ненужные вещи.
Сердце под ладонью бешено стучало. Ее ускорилось сильнее от очередного рыка. Проглотила его с пульсирующей истомой внизу живота.
Горячие пальцы сместились на внутреннюю поверхность бедра, вызывая стон. Не позволяя разорвать поцелуй, Мэлл коснулся влажного места.
"На долгие игры мы оба не настроены".
Когда он освободился от штанов сознание не зафиксировало.
Притянул Джул к себе за поясницу, проникая сразу. Сумев сдержать себя на этом моменте… на очень короткий миг.
Ее стон и его рык столкнулись в месте соединения губ. Смешались, растворяясь друг в друге.
Резкие, грубые толчки поднимали изнутри нечто незнакомое, первобытное. Животное. Удовольствие на грани боли.
Захлебываясь собственным дыханием, Джул сквозь пелену в ушах слушала тяжелое — Мэлла. С прорывающимися хрипами. Каждым звуком поднимающее ощущения на новый уровень.
Пальцы соскальзывали с потных плеч. Она чувствовала, как по коже стекают капли пота, смешиваются ароматы тел и секса.
Его имя застыло на ее губах. Нет места звукам, кроме отрывистых стонов, выбиваемых рьяно. Скрывая за лютой страстью чувственность.
Она ее видела — в его глазах. Среди языков пламени на ярком голубом фоне.
Мэлл сдернул ее с подоконника. Развернул лицом к стене, сжимая кисти у нее над головой.
Иное чувствование понравилось Джул. Невозможность коснуться Мэлла делало желание касаться его почти болезненным.
Жалящие несдержанные поцелуи градом сыпались на шею и плечи.
Мышцы сводило от напряжения. Он не оценивал силу своих движений — не мог. Джул вынесла его хваленый контроль. Снесла без остатка, заполняя собой.
Хочется ближе. Глубже. Не просто физически.
Ее рваные стоны, сладкие всхлипы пробирались сквозь завесу дурмана.
Чувствовал приближающуюся разрядку.Ее. Его.И думал что хочет оставить себе побольше Джул.
В моменте. В воспоминаниях. Внутри. На коже.
Короткий сдавленный писк Джул стал сигналом оргазма обоих.
Его — освобождающего, отпускающего то самое неприятное, опасное напряжение.
Ее — слишком острого, с ощущением новой грани себя. И Брэдфорда.
Без единой мысли. Им не осталось места.
Она обессиленно опиралась на стену, поддерживаемая со спины Мэллом. Его прерывистое дыхание опаляло потную шею.
— Люблю тебя, — слова, произнесенные им впервые в жизни, будто отпечатались на коже.
Остались незримой каллиграфией. Въелись.
Джул, безуспешно восстанавливая дыхание, смогла лишь сглотнуть сухость во рту.
Ни одной связной мысли не промелькнуло. Мэлл и не нуждался в ответе.
Перехватил поперек живота, прижимая к себе. Перенес на кровать, не чувствуя твердости в ногах.
"Охуительное опустошение".
Он снова чувствовал оглушающую пустоту. Привычную. Обыденную.
Джульет закинула его руку себя за голову, устроилась на плече, прижимаясь к боку мокрым телом.
Набросил одеяло. Начнут остывать и оба замерзнут.
Рассвело. Раннее утро намекало — выспаться они не успеют.
Уплывая в дрему Джул подумала, чтотакхорошо ей еще никогда не было, а Мэлл, закуривая, — что без сожаления убьет любого, кто попытается ей навредить. И это не пустые слова.
Эпизод 49. В душе
Табак смешался с ароматом несдержанности двоих.
Мэлл наблюдал за дымом, поглаживая предплечье Джул поверх одеяла. За час она не выспится, но хотя бы немного восстановит силы.
Привычное спокойствие доставляло ощутимый кайф. Обычно для возвращения в исходное состояние нужен день, иногда несколько. Когда совсем хуево — неделя. Терапию жестким трахом он прежде не проводил. Кто по незнанию или глупости использует для этого криспи — ломаются. Даже не с ними Мэлл предпочитал не рисковать. Ноль контроля, максимум ощущений. Опасная история. Для двоих.
Джул с неясным мычанием уткнулась носом в шею.
— Лучший запах, — пробормотала на грани слышимости сквозь дрему.
Усмехнулся, заполняя легкие дымом. Широко зевнул.
Он привычен к недосыпам, нередко случалось не спать по два дня и сейчас не пытался уснуть. Для него час не сыграет роли, сделает лишь хуже.
Станет херово — использует кристалл бодрствования.
День обещает быть непростым. Предчувствие в таких моментах его не обманывало.
Разговор с парнями не будет легким, и все же очевидно проще, чем предстоит с Джул.
Очертил взглядом скулу, тонкое плечо, выглядывающее из-под одеяла.
До этой ночи мысль "вытащить и отпустить" давалась проще.
