Мэлл напряженно наблюдал за ней, пуская дым.
Мысль "уйти" вызывала отторжение. Казалось, если сделать это сейчас, что-то важное будет безвозвратно утеряно.
И что потом? Утром, после этого разговора. Захочет ли вообще с ней говорить?
— Прости, Мэлл, — вместо полноценного голоса вырвался шепот.
Пронзительный. Пропитанный искренним сожалением. Непониманием.
— Я не представляю,чтоты испытываешь. Я хочу понять.
— Зачем? — ее вновь окатило закаленной арктической расплавленной сталью.
Вопрос поставил в тупик и она лишь повторила:
— Я хочу понять.
Глубоко затянувшись, Мэлл выдохнул дым в ее сторону.
—Зачем, Джул?
Его напряжение едва не искрило в воздухе, вгоняя в ступор.
"Что ты чувствуешь? Что у тебя внутри?"
Шаг к нему будто увяз в темноте. Не той, что в комнате. Другой. Она глубже и страшнее.
Мэлл не отводил взгляд, она ощущала его незримую тяжесть.
Позволила себе осторожно коснуться изгиба шеи. Не прижимаясь к нему, оставляя свободное пространство между ними.
Он словно безразлично смотрел на нее сверху вниз. Слова застряли, не вылетев с первой попытки.
Судорожно вдохнула, пытаясь собраться с силами. Набраться смелости.
— Ты нужен мне.
Говорить, когда он спал, было легче. Проще. Еще проще просто об этом думать, не произнося вслух.
Но это правда.Оней нужен.
— Я? — голос Брэдфорда не изменился. Затянулся, не отпуская ее взгляд. — Или Лерой?
Неприятно. Но, пожалуй, виновата сама.
— Ты, — подтвердила без сомнений. — Яо тебепостоянно думаю, Мэлл.О тебе.
Ничего в нем зримо не изменилось.
Хотела отступить, увеличить расстояние, но осталась на месте, больше не прикасаясь.
— М-м, — закивал Мэлл, заканчивая сигарету. — Что думаешь?
"Что ты издеваешься".
Вынуждать говорить то, что озвучивать не привыкла… Всегда ей признаются, а она принимает.
Брэдфорд приподнял брови в ожидании.
Видит, понимает, как непросто ей даются слова.
— Думаю, что с тобой не страшно, тепло и уютно засыпать. Что нравится смотреть, когда ты куришь, что тебе идет дым. Мэлл…
Она шагнула вперед, обняла его шею ладонями. Обрисовывая взглядом кадык, прошептала:
— Не закрывайся от меня, пожалуйста. Позволь мне понять.
Ладони обдало холодом.
Мэлл отступил на шаг, оставляя пустоту между ними и глубоко в душе.
Выдохнула, заглатывая подступившую горечь. Гордо вздернула подбородок, чтобы заглянуть в его глаза еще раз.
"Когда успел закурить?"
Сигарета тлела, зажатая зубами, а Мэлл смотрел вниз. Между пальцами мерцала зеленоватая кристаллическая сеть.
Джул не узнала ее. Не вспомнила ничего подобного.
Нечто необычное, с нестандартными гранями, которые мастерски выстраивал Мэлл. Изломанные углы в кристаллах используются крайне редко, они считаются признаком нестабильного кристалла, но Брэдфорда это, похоже, не заботило. Он или точно знал, что делал, или просто уверен в удачном исходе… чего?
Промолчала, наблюдая за сосредоточенным лицом.
Небольшой кристаллик неправильной формы завис между ними. По-прежнему ничего не понимая, Джул переводила взгляд с бледно-зеленого мерцания на Мэлла с красным огоньком сигареты.
— Не передумала?
Мотнула головой, совершенно не представляя, что он затеял.
Мэлл активировал кристалл.
"Что должно произойти?"
Стоило задать этот вопрос раньше. Сложно что-либо понять, когда не знаешь чего ждать.
— Что это за кристалл?
— Проекция внутреннего состояния, — Мэлл присел на край подоконника, увеличив расстояние.
Кристалл остался на прежнем месте.
— Не слышала о таком.
Брэдфорд кивнул, не сомневаясь в этом.
— Ты о многом не слышала.
Проекция… Интересно.
Она внимательное всмотрелась в необычный кристалл, изучая грани.
"Даже не стану пытаться повторить".
Поморщилась от странного опустошающего ощущения внутри. Словно черным полотном затянули окна, завязали глаза и облили вязким, неприятным содержимым.
Бездонная темнота постепенно наполнялась плотной злостью. Она как кальмар с щупальцами из лезвий размахивала ими, оставляя болезненные шрамы. Заряды раздражения молнией били в разные точки. Но хуже, пожалуй, всеобъемлющая пустота, из которой появляется все остальное.
Тошнотворный позыв ограничился сухим кашлем.
Прикрыв рот ладонью, Джул зажмурилась. Ее покачивало, но она удержалась на ногах.
Глубокое дыхание ослабило тошноту.
Глухая тревога забилась среди этого мрака, неясное тепло пульсацией пробивало себе путь.
Яркая вспышка гнева сложила Джул пополам. Она уперлась ладонями в колени, желая выблевать эти ощущения, но получался только дерущий горло кашель.
"Мэлл… как ты живешь с этим?"
А ведь когда-то она считала, что хуже, чем ей, быть не может.
Блестящая слеза выкатилась из уголка глаза.
Джул неустойчиво распрямилась.
"Не может быть, чтобы ты не чувствовал ничего хорошего".
Она потянулась в темноте за отголосками тепла. Там было хорошо. Обволакивающее и безусловное чувство. Она знала его. Достаточно, чтобы понять верно.
Открыла глаза, смотря на человека, спрятавшегося в полумраке за дымом.
Рассвет наступил.
Кристалл мигнул и исчез. Ощущения ослабли, постепенно растворяясь. Позволяя дышать спокойно.
"В кого ты влюблен?"
Мэлл в несколько размеренных шагов оказался рядом.
Это похоже на бред. Безумный. И все же следующая мысль заставила сердце биться чаще.
"В меня?"
Почему позволил это узнать?
— Поняла? — тон немного смягчился.
— Я не понимаю, как ты еще не сошел с ума.
Он усмехнулся почти как обычно.
— Это слишком легко.
Его взгляд скользнул от глаз к губам. Обратно. И снова. Напряжение в нем читалось слишком явно.
— Ты можешь уйти, — заверил уверенно, не прикасаясь к ней.
Может. Но зачем?
Сжала его ладонь, шагая навстречу. В почти осязаемое облако, отражающее его состояние.
— Я могу остаться? — поднялась на носочки, заглядывая в бездонные темные глубины океана.
В них плескалось сомнение. Страх…
"За меня?"
Она не знала его пределов, но Мэлл не причинял ей боль. И —она твердо уверена— не причинит.
Он медленно, будто договариваясь с собой, кивнул.
Злился на себя, что позволил ей прочувствовать гребаный ад, от которого он будет бегать бесконечно. Это не те раны, которые затягиваются. Это бреши, которые можно прикрыть, а заштопать не получится.
Плевать, что она наверняка распознала его чувства. Спроси она напрямую, он не станет скрывать. Зачем? Но лишними словами связывать ее не хочется. И отпускать. Надеялся сама уйдет, предоставил массу возможностей.
Осталась. Хотя знает его состояние.
Не испугалась.
"Смелая малышка".
Мечется от глаз к губам, в молчании прося поцеловать.
Стянул грудную клетку тисками, думая о контроле. Что он не в клубе и рядом с ним — Джульет.
Она, устав ждать, лизнула нижнюю губу Мэлла. Прижалась к горячему телу.
Невесомое, осторожное касание талии ей не понравилось.
— Обними меня, — попросила глядя в глаза.
Он хотел. И в то же время не желал давать себетакомуволю.
Завел ей волосы за ухо, чуть задевая край уха губами, прошептал:
— Я поимею тебя во всех позах…
Легкая дрожь от ее рук на плечах передалась ему.
— …вечером. Идет?
Пальцы сжались, надавливая ногтями на кожу. Взбудораженный возмущенный взгляд позабавил.
Его грубое выражение требовало соответствующего ответа, ноприличнаяДжульет осталась за дверью.
— Зачем ждать вечера?
Было бы ложью сказать, что его не возбуждает ее нескрываемое желаниеего.
