-- Леди Бэбкок сердится. Не понимает, а я не знаю, что сказать ей.
-- Ну,так отправь дам домой, – равнодушно пожал плечами барон. – Охрану я предоставлю: это мой долг.
-- Да? Ну, ладно, скажу, что могут собираться. Кстати, как у тебя с леди Элиз? Вроде бы она не возражала, когда ты представил ее гостям как невесту.
-- Все так же, – взгляд барона стал еще угрюмее.
-- Ничего, дружище. Она девушка практичная. Поломается и согласится, ты же и сам понимаешь. Я бы на твоем месте волновался только в одном случае – если бы за ней начал ухаживать сам король! – Берт рассмеялся собственной шутке, Генри вяло улыбнулся. – Выбора у нее нет, так что жди согласия.
Лорд Стортон потрепал друга по плечу и вышел, а барон так и остался у камина, погруженный в собственные мысли: «Уж какой он ни есть дамский угодник, а тут точно ошибается. Если бы Элиз интересовало только хозяйство, сразу бы «да» сказала. Но чего же ей не хватает?! Что не так в наших отношениях?! Или я совсем дурак, или она таяла, когда перевязывала рану… Я ей нравлюсь, я же видел, хоть она и старалась скрыть это. Но почему тогда говорит «нет»? Да еще и упирается!»
Лорд с раздражением думал, что нужно идти на очередной ужин. Что гостям уже наскучило торчать в замке, и почти все хотят домой. Что сюрприз провалился к чертям, и даже графиня уже намекала, что достаточно потом, когда все произойдет, просто приехать к ней в замок…
А лорду Хоггеру очень хотелось, чтобы все произошло именно так, как он придумал. Ему нужны были эти разговоры и сплетни после события! Очень-очень нужны!
Лорд встал и раздраженно прошел по небольшой комнате, отдернул теплые шторы и посмотрел во двор. Сердце зачастило с какой-то фантастической скоростью…
Во двор въезжали всадники, одного из них он узнал мгновенно, и небольшая темная карета, слегка занесенная снегом. Значит, все получилось!
-- Йохан!!! – лорд рявкнул так, что идущий к нему по коридору лакей услышал крик еще у лестницы.
Топот ног по коридору, и перепуганный лакей, держа в вытянутых руках бархатную куртку барона, как бы защищаясь ею, заикаясь, заговорил:
-- Там это… Ваша светлость, гости… они…
-- Ужин готов?! Да не мямли ты, ради бога!
Поняв, что лорд сердится не на него, Йохан успокоился:
-- Подан ужин уже, ваша светлость! Как раз с этим и спешил к вам! Вот и колет новый принес!
-- Видел я, как ты спешил! Еле ноги переставлял!
Помогая барону шнуровать одежду, лакей сердито размышлял: «И чего раскричался?! Всегда спокойный такой, а тут… У меня аж сердце в пятки ушло! Было бы зачем этак орать… Чай обедал вовремя, с голоду не помирает!» -- сегодня Йохан был не слишком доволен своим господином.
-- Слушай внимательно и сделай все в точности. Ты понял меня?!
Йохан насторожился: поведение лорда было совсем уж необычное. Но спрашивать страшновато: видно же, что не в себе человек. Надо соглашаться!
-- Все сполню, как велите, ваша светлость!
-- Сделаешь как нужно, золотой в награду получишь!
Бедолагу лакея аж в пот бросило – экие деньжища! Он закивал головой, согласный даже пойти поваренком на кухню, Марте подсоблять. Тем более, что и поручение то было совсем плевое! Лорд излагал, а Йохан торопливо кивал головой, подтверждая, что все понял.
-- Запомнил?
-- Все в точности, как вы приказали, сполню, господин барон!
***
Однажды графиня пригласила меня в кабинет барона для беседы. Кабинет, как и спальня барона, сейчас «принадлежали» ей.
-- Леди Элиз, барон Хоггер говорил мне, что вы интересуетесь травами?
-- Да, ваше сиятельство. Нельзя сказать, что я хорошо в них разбираюсь, но я учусь.
-- Мой сын не слишком крепок здоровьем, как вы могли заметить, – графиня вздохнула и продолжила: -- Я показывала его всем лекарям, кого только знала…
Я заметила. Вечерами дети собирались у него в комнате, и я шла туда рассказывать сказку на ночь. Думаю, заметила не только я. Маленький граф был довольно вял и бледен.
Плохо ел, хотя я лично следила за тем, что отправляет ему в комнаты Марта. Быстро утомлялся. Его гувернер иногда даже брал его на руки, что уж было совсем странно. Все же мальчику четырнадцать, а не пять. И за почти десять дней пребывания в замке он ни разу не выходил на улицу.
-- Мне кажется, я испробовала все, что можно. А между тем обе ваши подопечные отличаются прекрасным здоровьем и аппетитом. Поверьте, я очень берегу сына. Не знаете ли вы какой-нибудь хорошей микстуры?
Меня разговор напугал изрядно. Я все же не медик! Но что-то нужно было отвечать.
-- Ваше сиятельство, ни один хороший лекарь не посоветует лекарство, если ничего не знает о болезни. Может быть, вы мне расскажете, что именно вас беспокоит?
В общем, графиня рассказала мне именно то, что я видела и сама. Слабость, вялость, плохой аппетит и частые простуды. Мысль, которая у меня появилась, была неожиданной, но я все же спросила:
-- Скажите, ваше сиятельство, а летом господин граф часто гуляет?
-- Гуляет? Иногда он просит, и я катаю его в карете, но это не часто, – кажется, я удивила леди Гернерскую своим вопросом.
Стало понятно, что маленький граф вообще не бывает на солнце. А между тем, мне на память пришла знаменитая семейка Борджиа. В первой своей жизни я много путешествовала именно по Италии. Посещала музеи, в одном из них и услышала эту историю: семья Борджиа, одна из самых богатых и влиятельных во всем мире, потеряла часть детей из-за рахита!
Нет, не от нищеты это было. Напротив, от богатства. Тела детей были прикрыты от солнца плотными дорогими тканями, да и гулять их водили редко. По слухам, рахитом страдала даже знаменитая Лукреция: дама очень берегла кожу от солнца и прятала лицо под шляпами и слоем белил. И так годами!
Слова я подбирала осторожно, ссылаясь на несуществующего доктора, которого знала во Франкии. Конечно, я могу ошибаться. Запросто могу. Но точно уверена в том, что совет – чаще выводить ребенка на воздух и давать возможность позагорать – не навредит. Ну и печень рыбы вряд ли помешает.
Не знаю, насколько мне удалось убедить графиню. Она поблагодарила и отпустила меня, так ничего и не сказав о своем решении.
Между тем визит ее сиятельства сильно затягивался.
Я не слишком понимала, почему гости не разъезжаются из замка. Переговорили, кажется, уже все возможные темы. Даже графиня несколько раз приходила в дамский кружок, подозреваю, что просто от скуки, и беседовала с женщинами. Пусть и держалась она несколько отстраненно, но все же это было приятно гостьям.
Все закончилось резко и неожиданно, на шестнадцатый день после Рождества.
Вяло собрались на ужин, слуги принесли горячее. По просьбе гостей на десерт предполагалось подать имбирные пряники, и сейчас в трапезной стоял непередаваемый аромат пряности. Я наблюдала за бароном. С самого начала ужина он был взвинчен, хотя и старался держать себя в руках.
