– Кто-то должен поддержать Томмазо и подать апелляцию с просьбой дать еще время для поиска доказательств. Я не имею права вмешиваться, иначе это рассудят, как злоупотребление властью. Ты должна поручиться за него.
Так что ничего не поделаешь. Мы с Гаем отправились в Рим. Я выступила в защиту Томмазо и взяла его на поруки на тридцать дней, пока доктор Лугас со своей командой следят за поведением Томмазо и проводят анализы его крови.
Если они найдут доказательства, то отпустят Томмазо под мое наблюдение на год – своего рода УДО Учбенов – а после он будет полностью свободен.
Мне разбило сердце, что Консилиум внес Томмазо в черный список и, что он никогда больше не будет Учбеном. Казалось, никто не обвинял его, но и не доверял.
Последствия длительного влияния нефрита неизвестны, но для них… предал раз, предатель навек.
Что на счет меня и Томмазо, ну, что я могу сказать?
Для нас обоих было тяжело видеть друг друга впервые после сражения. Я все еще видела мужчину, который был мне не безразличен, но и того, кто потом пытался убить меня.
Хотя он не помнил, что натворил под действием нефрита, ясно расслышал каждую кровавую деталь в ходе судебного слушания. И не мог смотреть на меня без боли.
Я заверила Томмазо, что пережила это, но видела в его глазах мучения, ведь он навредил стольким людям. Во второй раз в жизни он потерял всё, что так любил.
Я прослежу, чтобы он нашел свое счастье, даже если это последнее, что я сделаю. И нужно верить, что смогу помочь склеить его жизнь.
Вот почему я попросила Гая публично признать Томмазо своим братом – уловка богов, о которой я узнала от Ксавьера. Гай дулся на меня два дня, но в качестве жеста доверия, согласился.
Томмазо тоже не был доволен моим планом. Видимо, Гай был очень властным братом.
И одним малюсеньким утешением во всем этом кошмаре, хотя Томмазо было плевать, он стал еще сексуальнее с бирюзовыми, как мои, глазами.
Да, он не Бог Смерти и Войны, но никто не идеален.
Так что сегодня Ник, Анна, Джесс и родители приезжают не только, чтобы познакомиться с моим "мужчиной", который вскоре станет мужем, но и с шуриным Томми.
Кто знает, может ему кто-нибудь понравится. В любом случае, он повеселится. Они действительно умели веселиться.
Когда я закончила расставлять подносы в кухне, Гай скользнул ко мне за спину и обнял за талию.
У меня подогнулись колени, и в пятидесятый раз за день я сопротивлялась желанию сорвать с нас одежду, уложить Гая на пол и… ну, знаете, заставить небеса сотрясаться.
К сожалению, у нас гости, и учитывая насколько Гай громкий, мы вынуждены были вести себя прилично.
– Не могу дождаться, когда вновь окажемся одни, – произнесла я.
– Я уже договорился с Симил, чтобы она понаблюдала за Томмазо, когда твоя семья уедет.
– Куда направимся?
– У меня есть еще одна вилла в Греции.
Греция? Сколько еще у Гая тайных убежищ? Позже нужно будет проанализировать его воспоминания.
А воспоминаний много, и я решила, что на самом деле не хочу копошиться в этом. Я знала его сердце, и этого достаточно.
– Даже мои братья и сестры не побеспокоят нас там, – добавил он. – Не то, чтобы у них было на это время.
Боги – кстати, не кровные родственники, иначе Гай был бы моим пра-пра-дядей, мерзость какая – были заняты поисками трех нефритовых бомб, Пиелей и оставшимися Мааскабами.
Лично у меня, став бессмертной, руки чесались сразиться со Скабами. Но Гай, как всегда, был прав. Мы заслужили немного времени побыть вдвоем, урвать кусочек своего счастья, прежде чем ринемся спасать мир.
Эта работа никуда не денется, отметил как-то Гай.
Прозвенел дверной звонок, и мое сердце затрепетало от радости. Я быстро обернулась к Гаю.
– Они здесь! – И, радостно хлопнув в ладоши, я побежала через гостиную к двери.
Как только я распахнула большую витражную дверь, до меня донеслось, произнесенное в унисон Гаем и Томмазо:
– Нет!
Поздно.
Передо мной стояла пожилая женщина с горящими красными глазами, окруженная океаном Скабов.
Выше талии она была нагая, а густые, черные дреды прикрывали грудь. И запах стоял отвратительный.
Я смотрела ей в глаза, поднимая руки, готовая разорвать ее на две половинки, но что-то до жути знакомое было в этой женщине.
– Пресвятая дева Гваделупа, бабушка? Это ты?
191 см
Майтай – коктейль из рома и ликера кюрасо с фруктовым соком.
161 см
Диспенсер – система подачи салфеток.
6.9 футов – 2,1 м.
Сеньорита, мы на месте.
Вы можете подождать такси здесь.
Сеньорита, Или вы выходите сами, или я вам помогу.
Американский кабельный телеканал, специализирующийся на фильмах, комедиях и драмах, где главные роли играют исключительно женщины.
Орнитолог – биолог, специализирующийся на изучении птиц.
«Барни и Друзья» – детский телевизионный сериал. Производство PBS, США. Барни – главный персонаж сериала: это плюшевый фиолетовый Тираннозавр, наделенный человеческими качествами, который своими действиями учит детей вести себя в окружающей среде.
Добрый день, сеньор, я направляюсь в деревню Майя Сол.
Представитель расы воинов из сериала «Звездный путь».
Простите, сеньорита?
Ничего.
Тукановые – семейство птиц отряда дятлообразные. У туканов несоизмеримо большой, сжатый с боков, яркоокрашенный клюв. Своё название эти птицы получили из-за того, что представители одного из их видов кричат что-то вроде «токано!».
Домик.
Гекконы – обширное семейство небольших и средней величины весьма своеобразных ящериц, характеризующихся в большинстве случаев двояковогнутыми (амфицельными) позвонками, утратой височных дуг, как правило, парными теменными костями, отсутствием теменного отверстия, а также в той или иной мере расширенными ключицами, обычно с отверстиями на внутренних краях.
