Секунд пять полёта, битьё о тормозящие падение ветки, последний целый рукав, оставшийся на откуп дереву — и я на земле. Ошалело трясу головой, пытаясь подняться на подгибающихся ногах. Тело дрожит, со всех сторон бегут странные создания в покрытых яркими лоскутками одеждах… А в двух шагах от меня стоит нечто. И злобно зыркает светящимися в темноте глазами. М-ма!!
Я застыла, попытавшись перестать дышать, и с ужасом пялилась на неизвестную зверюгу. Больше всего существо напоминало объору, благодаря которой я получила своё прозвище. Но если белкоподобная живность была размером с крупную кошку, то стоящая рядом зверина не уступала габаритами средних размеров тигру и расцветку имела похожую — ярко-оранжевые полосы на шерсти чередовались с тёмно-коричневыми, глаза отсвечивали янтарём. В остальном же белка белкой — небольшие поджатые перед собой передние лапы, более мощные и крупные задние, на которых существо стояло. Острые ушки с кисточками. И конечно же пушистый хвост, пышный и такой красивый, что немедленно захотелось такой же. В смысле на воротник. Хотя столь грандиозного количества меха однозначно хватит на средней длины шубку. Забыв обо всём на свете, я аж алчно облизнулась, перебирая пальцами в воздухе и представляя, какой мягкой и приятной эта шубка будет на ощупь.
К действительности вернуло угрожающее чириканье и — обалдеть — негромкое рычание, заклокотавшее в горле животины. Белка-переросток подобралась, всё её тело напряглось… И тут на башке у меня что-то зашевелилось. Забыв о решении молчать и не двигаться, я подпрыгнула и заорала. Да так, что зверюга слегка опешила и сбилась с настроя. Продолжая орать, я даже не попыталась смахнуть нежданного посетителя с головы, только скосила глаза вверх. И встретилась взглядом с двумя маленькими блюдцами нежно-сиреневого цвета, смотрящими на меня с любопытством и несколько обескураженно.
Обмен взглядами продолжался секунд пять. Орать я уже перестала, от удивления захлопнув рот и слегка прикусив язык. Но даже не ругнулась, продолжая обалдело разглядывать посетителя собственной шевелюры.
Наше молчаливое взаимное изумление было прервано вновь защебетавшей белко-тигрой. Оторвавшись от лицезрения мелкого гостя, перевожу взгляд на агрессивную зверюгу. Краем глаза замечаю, что низкорослые существа стоят вокруг, взяв нас в кольцо, но оставаясь на некотором расстоянии, и с интересом наблюдают за развитием событий.
Белка снова подобралась и затопталась на месте, постепенно увеличивая темп.
Я недоумённо переглянулась с большеглазиком.
— Такое ощущение, что она чего-то хочет. То ли в туалет. То ли прыгнуть. Как думаешь?
— Фесли Фы мне, фо я фумаю, прфыгнуть. Фи ефе фумаю, сфваливать порфа, когда прфыгнет поздно буфет — офи офень форофые прфыгуны, и кфогфи у них яфовитые.
— Мда, такая тушка если приложится… Когти?! Так чего ж ты раньше молчал! — стараясь не обращать внимания на настойчивую мысль, что разговариваю я сейчас с двумя сиреневыми глазами и это очень похоже на зарождающуюся шизофрению, зашипела я.
И тут она таки прыгнула. Мгновенно взбодрившись и взяв с места как спринтер с большим стажем, я метнулась к дереву, с которого только пару минут назад свалилась, и перепуганной кошкой взлетела по стволу. Белка, не будь дурой, кинулась следом, её хриплый клёкот преследовал меня буквально по пятам.
Остановившись только когда увидела просвечивающее сквозь густую крону небо, я попыталась перевести дух и оценить обстановку одновременно. Глянув вниз, узрела двумя ветками ниже светящиеся жёлтые глаза. Преследовательница тоже остановилась, припала к стволу, будто размышляя. О чём и чем ей размышлять-то?
И тут эта пакость совершила гигантский прыжок, мигом настигнув меня и вцепившись хищно сверкнувшими клыками в левую лодыжку.
Я заверещала не хуже нашей Морки, лихорадочно тряся прокушенной конечностью с повисшей на ней зверюгой.
— Ф ноф фельфя! Ф ноф!
Непонятным образом я поняла, о чём толкует глазастый, и, повиснув на руках, треснула агрессоршу ногой точнёхонько по носу. Эффект превзошёл все ожидания — тварь взвизгнула и тут же разжала челюсти, камнем полетев вниз.
Дальше — громкий шмяк и радостные вопли низкорослых существ, тут же набросивших на оглушённую, но, судя по вялому шевелению огромного хвоста, вполне живую зверюгу своё полотнище. Пара секунд — и белка спелёнута как новорожденный младенец. Правда младенцам лицо всё же оставляют открытым, насколько я помню.
Затем любители ярких тряпочек призывно замахали руками и вразнобой заверещали.
Как и в прошлый раз, я невольно начала понимать, что они говорят.
— Спускайтесь, милая девушка, — подняв руку, отчего гомон сразу стих, прокричал седой сгорбленный мужчина — всё-таки мужчина, мне так кажется. — Опасность миновала!
А как спускаться-то? Забраться я забралась — а кто бы не смог, интересно, когда снизу такой замечательный стимул в виде щёлкающей зубами агрессивной живности скачет? А как теперь вниз, не представляла. У меня всегда были проблемы со спуском. Обычно Элечку снимали сердобольные граждане, разжалобленные моим робким блеяньем с вершины очередного покорённого дерева. Или старший брат, куда менее сердобольный и не в пример агрессивнее настроенный. Обычно после его помощи, оказавшись на земле, я тут же получала звонкий подзатыльник и обещание привесить мне к ногам его десятикилограммовые гири, чтоб неповадно было дуре куда не надо лезть.
Раскачиваясь на руках, я старалась обхватить ствол ногами или хотя бы дотянуться до одной из веток. Не выходило. Руки начали уставать, отчётливо пришло понимание: ещё пара минут в таком положении — и я спущусь. Правда, сколько частей меня долетит до земли и в каком состоянии, спрогнозировать трудно.
— Не бойтесь, — снова донеслось снизу. — Прыгайте, мы поймаем!
Поймаем. Ага. Мою нехилую тушку и мамонт-то с такой верхотуры ловить рискнёт разве что с большого перепоя.
Всё же отваживаюсь глянуть вниз.
Маленькие фигурки под деревом перестали мельтешить, а пять из них застыли аккурат подо мной, растянув полотнище наподобие того, в которое пеленали агрессивную белку. Ну уж нет! Связать себя я не позволю! По крайней мере постараюсь…
— Прыгайте, ткань не даст вам разбиться, — увещевал оратор.
Мда, ситуация неоднозначна. Доверять первым встречным не в Эличкиных правилах… Кого обманываем?!
А и прыгну. Можно подумать, у меня есть выбор.
Зажмурившись и подтянув колени к животу, я буркнула: «Держись, глазастик» и разжала руки.
