попытки отступления. Но мы с девой были сильнее и проворнее.
«Нил!» обеспокоенно воскликнул Джорджи, а затем дверь с грохотом, чуть не вылетев из петель, открылась. На пороге стоял разъяренный Нил, которого пытался тщетно удержать за руку мой названный брат.
— Что Вы себе позволяете? — звучал где-то слева голос Мелисандра. Его, в отличие от двух околунных агентов, не было видно в дверном проёме.
— Госпоже пора спать, — свирепо отвечал мой друг, наблюдая за мной и принцем и прожигая нас взглядом. — Я лишь беспокоюсь о её сне. Она сегодня устала. — отряхнув руку второго околунного, он прошёл в комнату и, подойдя, бесцеремонно стащил меня с кровати и закинул на плечо словно мешок молодой картошки.
— Удивлён. — бросил он в расстроенного наследника. — В силу ранее сказанного и нашей с Вами договоренности.
Мои руки тянулись к Лесолди, но тот молчал, опустив глаза.
Когда мы вышли из комнаты, Нил даже не подумал меня отпустить, только грозно пригрозил:
— Не перестанешь лупить меня по спине, дойдём до твоей комнаты, и я тебя выпорю так, что даже ходить рядом с этим светлым колосом не захочешь!
Глава 54. Лабрис
Сказать, что мы с девой обиделись, это ничего не сказать. Мы усиленно топали ногами и театрально заламывали руки, но Нил, сев в кресло и накрывшись пледом, даже не удосужился на нас посмотреть.
— Ложись спать, поздно. — все, что ответил бессердечный околунный.
Джорджи последовал его примеру, только лег на диван. А я, осознав, их полное безразличие к своим страданиям, умылась, переоделась и мрачно рухнула на кровать.
«Фей, думаешь, это из-за меня убивают?
— Нет. Но то-то хочет, чтобы это выглядело таким образом. Не переживай. Спи»
Почему все командуют мной. Спи да спи. Я бы поела что-нибудь… пирожок с абрикосом, например,… перед глазами предстал Лесолди… его слова любви… что-то в нем изменилось, в его поведении… но что…отчего было так хорошо… и почему я говорю о себе в третьем лице, ведь дева — это я… и почему не признаюсь себе до конца… почему не подчинюсь судьбе, наконец, поняв, что люблю его… не дева, а именно я… Да, я, Эйрин Лунд безмерно люблю Его светловолосое прекрасное Высочество…
Солнце ярко светило, приходилось закрывать лицо руками.
— Вот твой сэндвич, — говорил любимый голос, — Держи. Ты же голодная.
Неспешно поворачиваю голову вправо, предвкушая возможность взглянуть ему в глаза…
— Просыпайся! Быстро! — требовательно кричит в моем сознании дракон, пока я с беено колотящимся сердцем, открыла непослушные глаза, — Лесолди в опасности!
— Что? — спросив, вскочила в лихорадке встряхивая с себя остатки сна и воскликнула, — Нил! Джорджи! Просыпайтесь!
— Что такое?
— Кто?
Будить этих околунных дважды не надо, они привыкли спать в пол глаза и просыпаться от одного намека на опасность.
«Вам вначале необходимо попасть в покои принца и забрать оттуда лабрис, иначе не справитесь. Только скорее, я полечу к нему, постараюсь помочь…
— Он ранен? Ты не с ним?
— Я не знаю. Он отослал меня
— В смысле?
— Скорее!»
Быстро накинув платье, вышла к полностью одетым и готовым ребятам. По их лицам невозможно было предположить, что они спали. Не имея врмеени на объяснения, да и сама, мало понимая происходящее, понеслась к двери и друзья последовали за мной.
— Фей сообщил? — коротко спросил Нил, и получил от меня кивок.
***
Мы втроем бежим к комнате принца, там, следуя указаниям дракона, находим двусторонний эльфийский топор, который подхватывает Джорджи и продолжаем свой путь, который ведет нас наружу. Выйдя из замка, огибаем его с левой стороны и оказываемся около конюшен.
«Он размещен в отдельном месте, дальше от лошадей. Быстрее! — командует дракон. — Я не могу его остановить, он почти перевоплотился…»
— Неееет! — кричу я, застав чудовищную и пугающую одновременно картину.
На земле без сознания лежит побелевший Лесолди Лэнгау, а над ним чуть склонившись, возвышается уродливый полу-олень полу-демон, высасывающий из принца силы. Фей летает вокруг демона, пуская огонь, но тот окружил себя защитой и все что подвластно моему дракону — это лишь временно останавливать процесс.
Во мне нет ни капли страха за себя, только дикий страх за возможность потерять Лесолди.
Все обрывается в один миг, когда я выхватываю топор из рук Джорджи и со всего размаха обрубаю голову оленя, чьи глаза горят красным, а из головы торчат темные рога, покрытые колючими шипами. Он издает мерзкий вой, вокруг разносится смрадная вонь и демон падает.
Бросаю топор в сторону и кидаюсь к принцу, но он не дышит… Не дышит… Кричу, я что-то кричу, но меня бережно уносят от тела. Брыкаюсь и пытаюсь вырваться, только Фей крепко держит меня. Околунные берут принца на руки и ведут к замку.
«Он будет жить? Скажи мне? Он будет жить? — снова и снова повторяю вопросы, на которые мне не дают ответов.»
