ничего не упомянула о том, что Васко мог быть спутником жизни Джесс.
«Что случилось?» — с интересом спросила Мэри.
«Видимо, Васко проиграл Раффаэле, точно так же, как Хуан проиграл нашему мальчику», — сказал Роберт, пожав плечами. «Кажется, этой семье не везет в любви».
— Бедный Хуан, — вздохнула Мэри и откинулась на спинку кресла, покачав головой. «Сначала его сын, а теперь он. Мне его жаль».
Джи Джи нахмурился при этих словах, его руки на мгновение сжались на руле, когда он подумал: бедный Хуан, моя задница. Этот человек был высокомерным придурком, и он взял его под свой контроль и заставил сесть. Это действительно разозлило его. Джи Джи ненавидел, когда его контролировали. Вдобавок ко всему, этот человек чертовски оскорблял его, называя смертным ребенком. А все потому, что он одевался небрежно и причесывался в нетрадиционной манере. Ради всего святого, у него был ночной клуб. Он не был воротилой с Уолл-Стрит, которому приходилось расхаживать в дизайнерских костюмах и с действительно крутыми золотыми часами. Он мог бы купить эти часы, если бы захотел. У него были деньги, два бизнеса и недвижимость. Он не был каким-то неудачником, лакеем.
«Представь, что ты искал свою вторую половинку двести лет», — сказала теперь его мать. «Знать, кто она и что она где-то рядом, но искать год за годом, десятилетие за десятилетием, а потом, наконец, когда ты найдешь ее, будет слишком поздно. Она объявила другого своим спутником жизни. Бедный Хуан.
— Конечно, бедный Хуан, — пробормотал Джи Джи, вызывая острый взгляд от его матери.
— Ты не очень сочувствуешь, сынок, — неодобрительно сказала Мэри. «Попробуй представить, если бы вы поменялись местами».
— Если бы мы поменялись местами, я бы не был ослом и не напал на Ильдарию, — заверил он ее, а затем без сочувствия сказал: — Он сделал это сам с собой.
— Ты прав, конечно, — грустно согласилась она. — Если бы он не напал на нее столько лет назад, она бы не сбежала, и он, вероятно, забрал бы ее в восемнадцать, как и планировал. Ты бы даже не встретил ее.
Джи Джи моргнул, а затем нахмурился. Он не мог представить, что никогда бы не встретил Ильдарию. Женщина стала такой большой частью его жизни за последний месяц, что он не знал, что будет делать без нее. Черт, он не хотел знать, что ему придется делать без нее.
«Конечно, на самом деле это была не его вина», — рассудительно добавила его мать. — Я имею в виду нападение на нее. Он был в угаре от опиума, мацы и какао».
«Опиум, мескаль и листья коки», — рассеянно поправил Джи Джи, все еще думая о том, какой была бы его жизнь без Ильдарии.
«Верно. — сказала его мать и замолчала на минуту, но потом пожала плечами и добавила: — Но я рада, что он решил смириться с ее выбором. Хотя, я полагаю, должно быть легче, когда он знает, что в конце концов у него все получится. Ему просто нужно потерпеть еще двадцать или тридцать лет, и тогда он сможет заполучить ее».
Джи Джи напрягся от этого предположения. — Что ты имеешь в виду, что он может получить ее через двадцать или тридцать лет?
«Ну, будучи смертным, ты не проживешь дольше», — заметила она. — И как только ты умрешь, он может объявить ее своей спутницей жизни.
«Через мой труп, — пробормотал Джи Джи.
— Вот именно, — весело сказала она.
Джи Джи пристально посмотрел на нее.
— Ну, это правда, — сказала она, беспомощно пожимая плечами.
— Может, я проживу пятьдесят лет, назло этому ублюдку, — пробормотал он.
— Не-е-е. Не с твоим питанием. Ты слишком любишь жареное, — тут же ответила она.
Джи Джи сердито посмотрел на нее. Не то чтобы его мать, казалось, заметила. Теперь она качала головой, думая о бедном Хуане.
«Да, я думаю, двадцать или тридцать лет — это лучшее, что мы можем ожидать, а потом мы потеряем тебя из-за сердечного приступа, или инсульта, или чего-то в этом роде».
Джи Джи подумал, что его левый глаз дергается, и посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы проверить так ли это.
— С другой стороны, — продолжила Мэри, — по крайней мере, нам не придется беспокоиться о маленькой Анджелине после того, как ты умрешь. Она не станет угрюмой, плачущей и подавленной, как большинство бессмертных, когда умирают их спутники жизни. Повернувшись к нему со своего места, она воскликнула: «Знаешь, я слышала, что некоторые даже сходят с ума, когда это происходит. Но нашей маленькой Анджелине это не грозит. Нет, сэр, только не с Хуаном, ожидающим своего часа.
«Какая радость», — прорычал он, снова сжимая руками руль.
— Но не волнуйся, мы позаботимся о том, чтобы она приехала на твои похороны.
«Что?» — спросил он с недоверием. «Какого черта она может не прийти на похороны? Она не станет связываться с Хуаном, как только я умру.
«Ну, нет, конечно, она не собирается этого делать. Она явно любит тебя. Я имею в виду, что она должна. Она предпочла тебя этому красивому, сексуальному Хуану Вильяверде. И она хотела бы быть почтительной, когда ты умрешь.
Джи Джи кивнул с ворчанием, но подумал, что он мог бы обойтись без матери, называющей Хуана красивым и сексуальным. Ильдария тоже думает, что он красивый и сексуальный?
«Но ты ведь знаешь, какие бывают новоявленные спутники жизни, Джошуа», — добавила теперь его мать. «Потому, что ты сам новоявленный спутник жизни, так что я знаю, что ты понимаешь».
«Понимаю, что?» — отрезал он.
— Насчет Анджелины и Хуана, — сказала она так, как будто это должно было быть очевидным. «Знаешь, как только он получит известие о твоей смерти, он примет душ, побреется, наденет свой лучший костюм и полетит прямо к Анджелине, чтобы выразить соболезнования и поддержку. В конце концов, она его спутница жизни.
«Она моя спутница жизни, — прорычал Джи Джи, но представил, как Ильдария открывает дверь Хуану. У мужчины были цветы и дерьмовая ухмылка.
— И, конечно, она будет плакать, потому что так любила тебя и потеряла тебя, и он возьмет ее за руку, чтобы утешить, и… Ну, ты же знаешь, как это бывает между новыми спутниками жизни, — повторила она.
Он знал, и Хуан с дерьмовой ухмылкой в его сознании теперь прижимал Ильдарию к все еще открытой двери.
«Кровавый ад», — яростно залаял Джи Джи, но его мать еще не закончила.
«Потом будет секс, потеря сознания, секс, потеря сознания и так далее. Но мы обязательно заедем за ней по дороге на похороны, чтобы она из-за обмороков не пропустила
