был выучить снова и снова на протяжении всей своей жизни, — Клубок не интересовался ничьими планами.
И его пара, при всей ее мягкости, при всей ее доброте, определенно не была дурой. Он не мог спорить с ее беспокойством. Он не мог сказать ей, чтобы она не волновалась — эти слова даже не могли сформироваться у него в горле.
Опустив голову, Кетан прислонил головной гребень ко лбу Айви. Она скользнула ладонями вверх по тыльной стороне его рук, ее ногти царапали его кожу, пока не оказались на плечах.
Он еще раз вдохнул ее аромат и прохрипел:
— Я вернусь к тебе, моя Найлия. Я обещаю.
Она закрыла глаза, чуть глубже вонзив ногти в его плоть.
— Тебе лучше вплести эти слова в самую крепкую паутину во вселенной, мой Лувин.
Несмотря ни на что, Кетан защебетал. Это немного ослабило его напряжение, пусть и ненадолго, и он приподнял свои жвалы в улыбке. Он обнял ее и притянул к себе ее маленькое тело. Голос в глубине его сознания, слишком тихий, настаивал на том, что это не прощание, что все будет хорошо.
Что он достаточно скоро вернется в это место вместе с Эллой и Ансет.
Любовь не была чем-то незнакомым вриксам, хотя у них не было слова, чтобы описать это чувство, которое Кетану казалось скорее набором чувств, сплетенных в единую паутину, непостижимо сильную и большую, теплую и надежную, успокаивающую и сводящую с ума. Но Айви, давшая этому название, расставила для него все по местам. Решила головоломку, над которой он и не подозревал, что так долго думал.
Два лунных цикла назад он был бы доволен тем, что встретит свой конец, поскольку у него никогда не было пары. Теперь он сделает все возможное, чтобы его последние мгновения, когда бы они ни наступили, были проведены рядом с ней.
— Мои сердца бьются для тебя, Айви.
— И мое сердце бьется для тебя. Я люблю тебя, Кетан.
Айви встала на цыпочки, откинула голову назад и поцеловала его, снова подарив вкус этих мягких, податливых губ, хотя поцелуй был рожден отчаянием. Кетан издал трель, низкую и раскатистую, только для нее. Он сказал себе, что достаточно скоро попробует ее еще раз.
Она прислонилась лбом к его головному гребню.
— Пожалуйста, вернись ко мне, — умоляла она срывающимся голосом.
Кетан провел пальцем по ее изящному подбородку, наклоняя ее лицо так, чтобы встретить ее взгляд.
— Я так и сделаю, моя сердечная нить.
По пути к двери он поудобнее перехватил копье и перекинул сумку через плечо.
ГЛАВА 26
Под темными грозовыми тучами, тени в джунглях были еще глубже, чем ночью. Растения теперь не давали света. Ни холодного синего, ни яркого пурпурного, ни ярко-желтого, ни огненно-оранжевого. Не было ничего, что освещало бы путь, кроме беспорядочных вспышек молний — все они были слишком слабыми и далекими, чтобы рассеять мрак.
Не было никаких признаков недавнего ухода Ансет. Как внизу, так и на ее вершине земля была слишком испещрена следами, чтобы различить что-то конкретное, и эти следы были еще больше замазаны грязью и дождевой водой. Найти Ансет и идти по ее следам во время этого шторма было бы медленным и утомительным процессом.
У Кетана не было свободного времени. У Эллы не было времени.
Итак, Кетан воспользовался своим единственным преимуществом — он был быстрее своей сестры и знал, куда она направляется.
Сильный дождь ограничил его обзор и сделал каждую поверхность скользкой и ненадежной, но Кетан не мог позволить себе ничего, кроме спешки. Он перепрыгивал с корней на ветки и обратно, прорывался мимо могучих стволов, не обращая внимания на ущерб, наносимый его когтями, и продирался сквозь спутанные заросли растений, размахивая руками и скрежещущими жвалами. Каждый пройденный им отрезок был выигран с учащенным биением сердца. Каждое прошедшее мгновение усиливало жар, бушующий под его шкурой.
Тяжесть, которую он долгое время не ощущал, в полной мере навалилась на него. Она тянула его вниз, делая конечности тяжелыми и негнущимися, как камень. И хотя он долгое время был избавлен от полноты этого чувства, он осознал, что это — бремя ответственности за жизни других. Бремя жизней, выше его собственной, и жизни его пары, которые подвергаются риску из-за его действий, бремя того, что их судьбы переплетены с его судьбами.
Все было ради Айви. Он будет бороться за нее сильнее, чем за что-либо еще. И он позволил бы себе не менее яростно сражаться за любого другого члена племени — которое сформировалось вокруг него и его пары, особенно за тех, кто не мог защитить себя.
Защитник, позволь мне быть их щитом.
Охотник, позволь мне быть их кормильцем.
Копатель, позволь мне быть их гидом.
Молю, глаза Восьмерых, присмотрите за моим новым племенем… Или отойдите в сторону, чтобы я мог сделать это сам.
Кетан боролся еще сильнее под весом этого бремени. Его мышцы напряглись, их затопил невыносимый огонь, несмотря на холод под дождем, но они не дрогнули.
К тому времени, как он добрался до Такарала, его дыхание было прерывистым, и он знал, что его сердце вряд ли замедлится. Этот непрекращающийся страх смешался с огненной волной ярости, когда в поле зрения показался вход в туннель. Жар и холод пробегали по поверхности его шкуры, пробирали до костей и боролись друг с другом в груди.
Больше никогда. Предполагалось, что он никогда больше не увидит это место.
Прорычав проклятие, Кетан направился ко входу — и паре Королевских Клыков, охраняющих его.
Они наблюдали за его приближением со странной смесью настороженности и уверенности в глазах.
— Я ищу одну из твоих сестер по копью, — сказал он, максимально смягчая тон. — Ансет.
— Она не шла этим путем, — ответила одна из Клыков.
— Сегодня никто не приходил, — сказала другая, указывая подбородком на джунгли. — Хотя некоторые охотники уходили.
Ансет пошла не этим путем, но она могла бы использовать другой вход — возможно, поближе к святилищу королевы. Это означало бы меньшую вероятность того, что Эллу увидят.
Но в спешке Кетан вполне мог прибыть раньше своей сестры. Что тогда? Ждать, полагаясь на крошечный шанс, что она воспользуется этим входом?
Он не мог рисковать, оставаясь без дела, в то время как вполне возможно, что она уже вошла в город с Эллой.
Кетан поспешил вперед, не обращая внимания на новую вспышку ярости и беспокойства, охватившую его, когда из серого мрака шторма он вошел в жуткое голубое сияние Такарала. Один из Клыков что-то
