меня тоже.
Но я поняла, что не могу этого сделать. Посмотрев за спину Оливера, я покраснела. Через всю комнату нагло протянулась счастливая радуга, а из деревянной панели на стене проклевывался росток какого-то голубого цветка.
Не помню ни одного дня в своей жизни, чтобы я так волновалась. Еще и это платье! Оно было… потрясающим. Самым невероятным и красивым, что я когда-либо надевала. И самым неудобным, если быть честной.
Похожая на воду ткань струилась и спадала вниз мягкими складками, приятно и мягко шуршала при каждом шаге. Шея и плечи были открыты, а на руках у меня красовались перчатки, такие длинные, даже выше локтя! Они тоже были блестящими и гладкими, очень красивыми, из ткани «цвета закатных облаков», как сказала портниха. Она же предложила украсить подол заколдованными бабочками, которые двигали крылышками и взлетали при каждом моем шаге. Это было настоящее чудо.
Лицо мое скрывала белая маска.
Я думала, меня выгонят из того ателье, куда я пришла. Оно находилось в самом центре столицы, а платье в витрине было таким невероятным, что на несколько минут я восхищенно замерла.
Если бы не молчаливая женщина, которую нанял Оливер мне в компаньонки, я бы никогда не решилась войти. Хотя новость о том, что у меня будет компаньонка, сначала меня… удивила.
— Ты хочешь, чтобы она за мной следила? — аккуратно спросила я после того, как Оливер нас представил и мне удалось утащить его за дверь, чтобы перемолвиться парой слов.
— Следила? — непонимающе поднял брови Оливер.
Это было на следующий день после того вечера, когда Оливер говорил такие вещи, в которые мне было страшно поверить, и наконец позволил почесать его за ухом. Тогда же он сказал, что хочет сделать меня своей женой.
Я не помнила, как прошел следующий учебный день, а после него Оливер нашел меня в коридоре и попросил подняться к нему в кабинет — оттуда мы прямиком отправились в Стортон-холл.
Должно быть, скоро адептам даже наскучит о нас сплетничать, так много поводов мы давали.
Впрочем, от сплетен не смогло бы защитить даже самое мощное заклинание, а Оливер относился к ним удивительно равнодушно. Я удивлением поняла, что обидные слова тоже как будто пролетали мимо меня. У меня было что-то намного более важное, что я ценила и боялась потерять. Оливер. А еще у меня по-прежнему была Ирма. И даже Томас с Лаурой, которые вдруг решили перестать меня обижать.
Улучив момент, я напустилась на Лауру из-за сапфирового ободка, который она мне дала, но мои нападки она восприняла удивительно спокойно:
— Разумеется, он тебя приревновал! На то и был расчет! Ты лучше скажи, сработало?
Я почувствовала, что щеки заливает краска. Лаура просияла.
— Отлично, Унни! Еще немного — и ты окончательно перестанешь мешать мне искать мужа.
О том, что по плану Оливера я должна была закончить академию и только потом мы бы объявили о помолвке во всеуслышание, я решила не говорить. Я сама толком не понимала, как все будет, а потому была изрядно шокирована, когда Оливер представил мне компаньонку.
До заката было еще далеко, и иметь дело с Оливером-человеком в Стортон-холле было непривычно. Не знаю, как бы я справилась, если бы синие глаза не смотрели на меня так же внимательно и тепло.
— Компаньонки ведь нужны для того, чтобы следить за целомудрием девушек, верно? — аккуратно спросила я. — Она теперь будет жить со мной в одном будуаре? Но Оливер. Там нет места для третьей женщины. Я живу вместе с Ирмой. Ты не знал?
Я понимала его желание озаботиться моим целомудрием: целомудрием невесты, которую он, несмотря ни на что, хочет взять в жены. Его недоверие меня почти не обижало, я могла это понять.
В отличие от того, что он решил представить меня королю и сделать своей женой. Этого у меня понять не получалось, хоть я и решила просто… довериться. Наверное, я делала глупость.
Оливер поморщился, и я почти увидела, как дернулись отсутствующие у него в этой форме кончики ушей, а хвост метнулся вправо-влево. На несколько мгновений лицо его стало злым и недовольным. Я что-то сделала не так?
— Унни. — Он взял меня за руку и посмотрел в лицо, второй рукой погладил по щеке. — Клянусь всеми святыми, это самая странная помолвка, которую я только мог бы представить, но я хочу сделать ее такой, которой ты достойна. Как правило, платьями для невесты занимается ее родня, но ты сирота, а потому…
— У меня есть мачеха, — выпалила я. — Она замечательная и очень меня любит. И приемный отец у меня есть. Он староста деревни, где я выросла.
Оливер выглядел удивленным. Он смотрел на меня, а его рука с моей щеки соскользнула вниз, на мою шею, и погладила кончиками пальцев, как будто я была большой кошкой.
— Тогда я непременно хочу с ними познакомиться и попросить твоей руки, но сейчас не об этом. Я многого не знаю о том, как следует вести себя девушкам на балу, какие платья сейчас в моде и что делать с прической. Сам я не могу тебя сопровождать в салонах и в магазинах, научить всему, что нужно знать. Потому я нанял компаньонку. Она — твоя помощница, а не сторож. Считай, что ты ее наняла, а не я. Мне в голову не пришло бы за тобой следить.
— О.
Я не знала, что сказать, но еще больше удивилась, когда Оливер мягко коснулся моего лба губами. В этом поцелуе было столько спокойствия и нежности, что я растаяла.
Но разве наличие компаньонки убережет нас от нежелательных слухов? Пикси не спрячешь в кармане, сейчас о нас с Оливером всего лишь сплетничают адепты — вопрос времени, когда информация о нас просочится в высшие круги и станет настоящей проблемой, а не забавной сплетней с перчинкой.
Где гарантия, что сама компаньонка не сболтнет лишнего?
Меня могли исключить, а Оливера — лишить поста ректора. По его словам, только поддержка короля могла бы нам помочь.
