Мастер Ил-Танка говорил со всеми нами, каждым по отдельности. После такого разговора Ина пришла бледная и притихшая, сразу пошла на кухню, налила стакан самогона.
— Ну и чудище, — сказала она. — У меня до сих пор в голове звенит…
— А что он спрашивал?
Ина хмуро посмотрела на меня, с каким-то недоверием… но подозрений ее я явно не оправдала.
— Он спрашивал, умею ли я колдовать. Какие заклинания выучила.
— И что ты сказала?
— А что я могла сказать? — огрызнулась она почти истерично, нервы на пределе. — Он же и так все знает. Он псионик. Он видит насквозь. Он может заставить говорить все, что угодно… Все! — Ина зябко поежилась, напила себе еще пол стаканчика. — Хочешь? — предложила она.
Я подумала, и кивнула.
Ина шмыгнула носом.
— Я ему все и рассказала, — ее голос дрожал. — Надеюсь, он не сдаст меня в Литьяте.
— Не сдаст, — сказала Джара. — У него с Литьяте свои счеты.
— Свои счеты?
— Они же содрали с него кожу, это обычная казнь за предательство. Он жив благодаря мастеру Патеру, и не может покидать Бер-Сухт. Но договора с Литьяте у Олиша больше нет, присяга аннулирована.
Меня поразило, что Джара назвала его просто по имени.
— Откуда ты знаешь?
Джара пожала плечами.
— Он сам рассказал. Я только не знаю, что он натворил, про это он говорить не хочет. Но, думаю, не слишком серьезное, раз его отпустили. Хотя… — Джара задумалась, — три года назад, когда это случилось, Патеру имел больше влияния…
— Он сам рассказал тебе? — Ина смотрела на нее во все глаза, с ужасом. — Ты с ним говорила?
— Вы тоже говорили с ним.
— Да я чуть не померла! — Ина вздрогнула, громко икнула.
Джара сморщилась.
— И что? Он псионик, это его работа. Лан, между прочим, тоже псионик, только он не закончил обучение, а Олиш закончил. От Лана вы же не шарахаетесь? Он, конечно, не выставляет напоказ свои способности, но ему это и не нужно… ну, и, конечно, Лан — красавчик… Между прочим, Олиш не так уж сильно старше нас, ему всего двадцать семь пет.
Мы с Иной переглянулись, долго молчали.
— Ого, — сказала Ина, наконец. — Ну, ты даешь…
* * *
Лан появился неожиданно, поздно вечером. Мы с Иной уже легли спать, Джара еще сидела…
Он вошел. В первое мгновение я не узнала его, хотя, казалось бы, Лан совсем не изменился. Но что-то было в его лице — совсем чужое, взрослое. Я замерла, испугалась.
Не говоря ни слова, он подошел к Джаре, положил ей на колени маленькую блестящую вещичку. Глянул в глаза. И вышел. Все также, без слов.
Золотой цветок с черной жемчужиной.
Я видела, как Джара закусила губу, долго неподвижно смотрела на украшение. Потом вдруг швырнула ее в сторону, вскочила на ноги и выскочила за дверь, вслед за Ланом, наверно.
Этой ночью она больше не возвращалась.
Увидела Джару только утром… их вдвоем с Ланом, на кухне. Лан жарил яичницу на двоих.
* * *
— Закрой глаза и слушай музыку. Просто доверься мне.
Лан учил меня танцевать джигу.
Словно и не было ничего, словно никуда не пропадал. Словно…
Он беззаботно улыбался, держал меня за руки.
— Давай, Соле, сначала вместе, а потом сама. Закрой глаза.
Я не могла. Мы стояли рядом, боком друг к другу, одной рукой он уверенно обнимал меня за талию, другой держал за руку. Я не могла закрыть глаза, не могла расслабиться, все время пыталась подглядывать. Мне казалось, я выгляжу ужасно глупо. А Лана это забавляло.
На площади перед учебным корпусом горели костры, играла музыка. Отмечали первый день начала занятий, посвящение нас в студенты Бер-Сухта. Собрались все, даже преподаватели… всего человек сорок, не больше. Без особых торжеств, для праздника, как в старые времена, не было ни денег, ни сил.
— Мы приемники Тарра! — горячо и пафосно говорил Арек, парень с третьего курса. — Мы последние, кто еще помнит древнюю магию, кто может видеть суть вещей за блестящей оберткой. Последние, кто еще может что-то изменить. В наши дни, когда магия стала формальным сводом правил, наш долг — хранить в сердцах живой огонь, поддерживать его, не дать угаснуть…
Он говорил и говорил — пространно и, по сути, ни о чем. Я слушала. Мне не нужно было никакого огня. Я хотела лишь нормальной человеческой жизни, удобной и комфортной, хотела домой, хотела, чтобы все было хорошо.
— Нам всем сейчас очень сложно, но у нас нет другого выбора, — говорил мастер Патеру, честно и просто. — Нам придется идти до конца.
Они говорили все, каждый по своему, а потом мы танцевали в круге костров. И искры кружили…
Было радостно и немного тревожно. Странное ощущение неизбежности накрыло меня. Теперь я тоже часть Бер-Сухта, мне никуда не деться. Решение приято. Моя жизнь поменялась навсегда и по-старому уже не будет. Я не вернусь домой.
Наверно, именно тогда я приняла это… хоть отчасти.
Но стоило закрыть глаза, и я видела Салотто в огне, пылающую гору, падающую с небес. Картинка была такой четкой и ясной, что становилось страшно. Наверно, нужно было кому-то сказать, но я никак не могла признаться даже себе, что это может быть чем-то большим, чем моя фантазия.
Можно было сказать Лану.
— Закрой глаза, расслабься, — говорил он.
Я не могла.
Джара не танцевала, она сидела у костра, гордо, с прямой спиной, на ее лице играла странная улыбка. На ее шее блестел золотой цветок. Она смотрела на меня.
— Шаг правой вперед, шаг левой, теперь снова правой, в прыжке, — говорил Лан.
У меня кружилась голова. Я старалась, но вечно сбивалась с ритма, путалась в ногах.
Ина танцевала с Регаром, легко и весело, я даже завидовала им.
— Лан, я не могу. У меня ничего не получается.
Он остановился, долго, сосредоточенно смотрел на меня.
— Соле, хочешь, я научу тебя по-другому? Я не доучился магии, но я кое-что умею. Ты просто расслабься, закрой глаза, не думай ни о чем и слушай свое тело, не сопротивляйся. Ты начнешь танцевать. А потом и сама сможешь. Давай?
— Магия? — осторожно спросила я.
— Да, — Лан кивнул. — Не бойся.
Он улыбался, словно это была просто шалость, словно ничего не значило.
— Не надо, — сказала я.
— Почему, Соле? Я всего лишь научу тебя танцевать.
Нет. Я не могла представить, что кто-то будет снова копаться в моей голове, что кто-то сможет взять под контроль мое тело, пусть только направить… Ужас. Так нельзя. Мастера Ил-Танка мне хватило с лихвой, я больше не хочу…
— Соле… — Лан держал меня за руку. — Ну, что ты, как маленькая.
Я поджала губы. Маленькой девочкой мне быть не хотелось. Хотелось быть взрослой, особенно для Лана. Достойной. Очень не хотелось его расстраивать. Я была готова на все, но…
