Она была готова поставить золото англичанина против того, что он очень быстро поменял мнение на ее счет. Ужасно, что она до сих пор не могла считать его уродливым. Он должен быть уродливым - перекошенным и иссушенным, как зло живущее внутри него. Во всяком случае, его очарование не должно иметь на нее воздействие, учитывая, ее опыт, в подобных вопросах.
Он мог убить ее сегодня утром, но вместо того, чтобы возмутиться или испугаться, она трепетала в его руках. Она давно не сталкивалась с превосходящим ее по силе противником. Обычно тот факт, что она являлась женщиной, расслаблял их и делал уязвимыми. Бишопа не остановило то, что она являлась женщиной. Он отнесся к ней, как к реальной угрозе. Это было так же странно, как и то, что она недооценила его.
- Я нашла!
Улыбаясь, Роксана вышла из травы и пересекла дорогу. Солнечный свет играл на золотой цепи, висевшей у нее в руке.
Марика взяла ее, и обняла девушку.
- Спасибо. Я уже подумала, что утратила его навсегда.
Роксана указала на место за плечом Марики.
- Что это там?
Оглянувшись, Марика обнаружила камня от двух дымоходов и разрушающиеся стены старого дома. Это конечно могло быть совпадением, но это место слишком близко от того, где они схватили Бишопа. Оно могло быть местом его дневного отдыха. Может тут найдется что-либо, что она могла использовать против него - что-нибудь, что поможет ей в поисках Санти.
Она взглянула на девушку с усмешкой.
- Хочешь осмотрим его?
Она не была обязана.
Солнце уже поднялось достаточно высоко, но она не могла отказать себе в удовольствии разузнать что-либо, что помогло бы раскрыть тайну смерти ее матери. Роксана молча двинулась к руинам.
Рассмеявшись, Марика последовала за ней. Господи, пошли ей хотя бы половину энтузиазма, свойственного молодежи.
Если бы она заподозрила, что девушке угрожает какая-то опасность, она бы не позволила ей направится туда, но так как вампиры редко покидали места своего отдыха днем, им вряд ли что угрожало. Даже если бы они осмелились, то дневной свет тот час уничтожил бы их.
Были следы на золе от старого костра, но больше ничего не было тронуто. Ничего не было тронуто. Был лаз в старый подвал, но отверстие образовалось несколько лет назад. Если кто-нибудь или что-нибудь скрывалось там, следы были отлично замаскированы.
Марика приложила ботинок к отпечатку на золе. Ее нога казалась намного меньше. Человек, оставивший его имел большие ноги и уверенный шаг. Человек, уверенный в собственной силе и превосходстве.
Отпечатки не принадлежали человеку. Их оставил Бишоп. Она знала это так же верно, как и то, что дышала воздухом.
Если это не являлось укрытием Бишопа, тогда что же он тут делал? Он не прогуливался и не охотился, не в таком нелюдимом месте. Он с кем-то встречался? С другим вампиром? С Санти?
Нет, больше не было ничьих следов. Если бы Санти побывал здесь, она бы это знала, в чем она была абсолютно уверена. Она ощутила бы его присутствие спинным мозгом.
Она озиралась вокруг, щурясь от дневного света, поскольку ощутила небольшую пульсацию в голове. Должно быть что-то еще.
Там. В лесу. Роксана побежала за ней, так как Марика уже продиралась сквозь высокую траву. На траве остался след, будто кто-то недавно прошел. Ее сердце учащенно забилось. Она найдет то, ради чего сюда явился Бишоп.
Ее постигло разочарование, когда она увидела могилу. На могиле не был указан его возраст, значит, она не могла быть его склепом. Только самое мерзкое из существ могло осквернить могилу. Сама она только однажды позволила себе подобное, и то только потому, что человек, который там был похоронен и считался мертвым - собирался восстать вампиром.
Могила принадлежала не Бишопу. Земля здесь была почти не тронута, кроме выдранных сорняков с одной стороны и кучки мха, расположенной с другой. Эту могилу не разоряли, за ней недавно ухаживали.
- Элизаббет Радакану, - прочла она в слух. - Родилась 1583, умерла 1624.
Рука Роксаны взметнулась к ее рту.
- Это она!
Марика нахмурилась, глядя на реакцию девушки.
- Ты знаешь кто это женщина, Роксана.
Быстрый кивок был ей ответом.
- Она была его возлюбленной.
- Бишопа? - Она покачала головой.
Называть его по имени, было слишком много чести, и делало его более человечным.
- Вампира?
Еще один короткий кивок, подтвержденный взглядом.
- Наверное, это был их дом.
Обернувшись назад, Марика изучала руины.
Когда-то это был великолепный дом, превратившийся ныне в жалкое убежище для странствующих цыган и животных.
Вампир, запертый в ее подвале жил здесь? Было сложно представить его в подобной ситуации. Безусловно, он раздражал соседнюю деревню своим присутствием, изображая из себя человека, в то время как он охотился на них.
- Некоторые истории говорят, что она умерла, когда он пытался спасти ее.
Глаза Роксаны были широко распахнуты, когда она рассказывала. Не оставалось сомнения, что она представляла себе то, о чем рассказывала.
- Другие утверждают, что он принес ее в жертву, чтобы спасти собственную жизнь.
Марика фыркнула.
- Я знаю, какая из версий верна.
Никогда вампир не ставил человеческую жизнь выше собственной.
Роксана смотрела на древнюю могилу.
- Интересно кто похоронил ее.
- Ее семья, по всей видимости.
Какая разница кто сделал надгробие. Прошло уже сотни лет и не имело уже особого значения.
- Но тут написано "Любимой".
- Ты полагаешь, что ее похоронил вампир? - спросила она резко, поскольку ей не нравились выводы, напрашивающиеся в ее уме.
- Ты никогда не станешь настоящим охотником, если будешь считать, что они способны на чувства, Роксана. Если ты не хочешь умереть, или того хуже превратиться в вампира, тебе следует помнить, что они не являются людьми.
Девушка смотрела на нее так, словно Марика ударила ее.
- Они когда-то были. Ты сама говорила, что понимание врага делает тебя лучшим охотником.
Она уходила прочь от Марики, оглядываясь назад. Прекрасно, она задела самолюбие девушки. И все же Марика сказала правду. Роксана была права, что стоит помнить о человеческих слабостях, но все же оставалась слишком наивной и романтичной, и это может ее погубить. Она бы не продержалась и двух минут против истинного монстра.
Элизабетт Радакану умерла потому, что она связалась с вампиром. Возможно, она не так уж и невинна. Вне зависимости от того, как она умерла - это стало результатом ее собственных действий.
