Ахиббо приподнял Джима в воздух, держа его под мышками, зачем-то встряхнул, взъерошил волосы, а потом вдруг обратил внимание на уши.
"Э, малец, да ты, похоже, не с Земли! Ушки-то у тебя альтерианские!"
— Нет, я с Земли, — пролепетал Джим.
"Думаешь, я не знаю землян? — проворчал Ахиббо. — Хоть я видел их на своём веку не так уж много, но я могу отличить их от любой другой расы. Они хоть внешне и схожи с альтерианцами, но перепутать их невозможно. Во-первых — уши, а во-вторых… Ну-ка, скидывай свои нелепые шмотки!"
— Что? — пробормотал Джим.
"Раздевайся, вот что! — повторил Ахиббо своё требование. — Хочу посмотреть главное доказательство, которое у тебя между ногами".
— Я не буду раздеваться, — дрожащим голосом сказал Джим, сам поражаясь собственной смелости.
Ахиббо упёр обе пары рук в свои жирные бока.
"Если не будешь делать, что тебе говорят, живо выброшу тебя жариться на солнышко! Ты не знаешь, что там за пекло. Без воды и с непокрытой головой оно убьёт тебя за два часа. Раздевайся, я сказал. Ну!"
Угроза Ахиббо прозвучала вполне убедительно для Джима. Сгорая от стыда и унижения, он стал раздеваться, складывая одежду в кучку. Медальон он инстинктивно снял вместе с рубашкой, чтобы Ахиббо его не увидел, но от паукообразного монстра ничего нельзя было утаить: он читал мысли.
"А ну-ка, что у тебя там? — Его палец с когтем пошарил под рубашкой и выудил медальон, поднёс к глазам. — Ух ты, какая занятная вещица! Что тут написано? Гм, это что-то по-альтериански, и металл тоже альтерианский. Что, всё ещё утверждаешь, что ты землянин?"
— Отдайте! — воскликнул Джим, протягивая руку к медальону. — Это моё!
"Если тебе так дорога эта вещичка, раздевайся до конца!"
Джим, не сводя взгляда с медальона, висевшего на мерзком пальце Ахиббо, снял с себя остатки одежды и выпрямился, прикрываясь руками. Ахиббо, задрав одну из своих паучьих лап, перевесил на неё медальон, а сам схватил Джима и поднял в воздух. Руки у него были сухие и холодные, от их прикосновения Джиму делалось дурно. Второй парой рук он стиснул его щиколотки и развёл ему ноги в стороны.
"Ага, что я говорил! Ты самый настоящий альтерианец, малыш, и нечего тут рассказывать мне сказки! У них нет разделения полов на мужской и женский, каждый альтерианец — и мужчина, и женщина, что называется, в одном флаконе. Уж не знаю, как ты оказался на Земле, но ты не землянин, это точно. Выходит, я не зря отдал за тебя такие деньги: ведь альтерианцы-то подороже будут! — Его синее брюхо опять затряслось от смеха; он поставил Джима на пол, а сам подцепил его одежду, рассмотрел, понюхал и чихнул, забавно крутанув башкой. — Фу, кажется, у меня на тебя аллергия… Костюмчик у тебя, впрочем, не альтерианский… Но меня это, в общем-то, не волнует. Хочешь свою побрякушку? На! Она мало что стоит, вряд ли её купят. Металл даже не драгоценный — так, дешёвка. Забирай!"
Джим поймал медальон и с облегчением надел его.
— Что вы со мной сделаете? — спросил он.
"Если будешь хорошо себя вести, оставлю у себя и даже буду кормить, — ответил Ахиббо. — Конечно, не задаром. Будешь помогать мне в лавке, дел для тебя найдётся много. Нужно мести пол и вытирать пыль, а ещё будешь разливать воду, когда местные будут за ней приходить. Они почти каждый день приходят, а ко мне иногда клиенты прилетают, я должен заниматься в первую очередь ими, а не подавать воду. В общем, дела найдутся. Если будешь исполнительным и толковым, с голоду не умрёшь".
Глава IV. В плену у паука
В ангаре было складское помещение, которое Ахиббо, впрочем, называл торговым залом. Там всё до самого потолка было занято полками и стеллажами, которые были забиты всевозможными вещами. Все стеллажи были прикручены к полу и увешаны длинными толстыми тенётами, по которым Ахиббо ловко ползал, как настоящий паук. Чего тут только не было! Запчасти, какие-то приборы, назначения которых Джим не знал, посуда, мебель, какие-то непонятные штуковины, которые только с виду казались обыкновенным хламом, а на деле были очень нужными вещами, только Джим не знал им применения — например, вольерчик для домашней кукамондры. (Как выглядит эта зверюшка и чем она питается, для Джима так и осталось тайной, но судя по размерам вольерчика, эта живность была не больше морской свинки.) Было в лавке также и довольно много одежды. Здесь были костюмы всевозможных народов, населявших Галактику; каждый комплект одежды был заключён в прозрачный чехол для предохранения от пыли, и многие вещи были в приличном состоянии. Были на полках и ёмкости с какими-то снадобьями, которые Ахиббо запретил Джиму трогать:
"Не вздумай пробовать — отравишься!"
Он отобрал у Джима его наручные часы с календарём и тоже выставил на продажу, забрал и одежду, а Джиму выдал какую-то старую тряпицу, оказавшуюся туникой без рукавов, длиной чуть выше колен. Джим также получил и обувь — старенькие, потёртые шлёпанцы-вьетнамки. Спать Джима Ахиббо сначала собирался положить в своей опутанной тенётами комнатушке, но передумал:
"У меня от твоего запаха свербит в носу. Этак, пожалуй, никакого отдыха не получится, одно чиханье!"
Он выдал Джиму матрас, пыльную подушечку из губчатого, похожего на поролон материала, дырявое вышитое покрывало и велел расположиться в самом дальнем углу торгового зала, за перегородкой наподобие стойки бара, каковой эта вещь в сущности и являлась, только неясно было, что она делала в лавке у Ахиббо. Возле неё было составлено и свалено несколько высоких круглых табуретов, а на ней стояла коробка со стеклянными бокалами и рюмками, подносами, шейкерами для коктейлей и стаканами — словом, полным комплектом для бара.
"Тут и будешь спать. Если зайду я с клиентом, старайся лишний раз на глаза не попадаться, но если я тебя позову и попрошу что-нибудь сделать, будь добр — пошевеливайся".
С пропитанием дело обстояло следующим образом. У Ахиббо были две огромные коробки просроченных бисквитных батончиков с начинкой из джема, которые он продать уже не мог, а выбросить было жалко. В каждой коробке было по пятьсот штук. Они были чёрствые и почти безвкусные, а джем в них превратился в каучукоподобную массу, но именно этим лакомством Джиму и предстояло питаться в ближайшее время.
"Пока ешь это, а кончится — что-нибудь придумаем".
Электроэнергией все помещения обеспечивала солнечная батарея, которая покрывала всю крышу ангара. А поскольку в солнце недостатка не было, перебоев с энергией Ахиббо тоже не испытывал.
