В центре гостиной на круглом столике с мраморной столешницей громоздились глиняные чаши, рядом лежал раскрытый ларец с ритуальным кинжалом. Воздух был напоен ароматами благовоний, по углам комнаты чадили свечи.
— Кто первый? — Йолика отвернулась от молодых людей и загремела посудой.
— Вообще-то клиент один — Кристиан, — заметил Этери.
— Ну а ты? — опустившись перед молодым человеком на колени, спросила колдунья.
— Мою судьбу ты уже видела.
— Будущее изменчиво. — Йолика внимательно посмотрела в голубые глаза ведьмака. Не дожидаясь ответа, требовательно произнесла: — Руку!
Этери нехотя протянул раскрытую ладонь. Вещунья полоснула по ней кинжалом и сжала руку юноши в кулак. Темные капли побежали по стенкам чаши, сплетаясь в причудливый узор. Женщина поднесла сосуд к пламени свечи и замерла. Сейчас Йолика читала чужую судьбу.
Молодые люди сидели, не шевелясь, боясь потревожить гадалку. Этери сосредоточенно пялился на старую посудину, не без основания опасаясь нового предсказания. Спустя несколько минут Йолика отставила чашу и умело забинтовала ему ладонь. На лице вещуньи блуждала загадочная улыбка.
— Будущее изменилось. А точнее, скоро изменится.
— Что ты видела? — без особого энтузиазма откликнулся Этери.
В прошлый раз Йолика нагадала ему лишение дара и изгнание из клана. Для полного счастья не хватало описать скоропостижную смерть.
— Три волчьих клыка, крепящихся на челюстной кости. Символ нашей прародительницы Эржебет, заглавная буква ее имени.
— И символ клана Габора, — лицо Криса искривила презрительная гримаса.
— В этом случае знак символизирует иное, — безмятежно отозвалась вещунья. — Так начинается имя девушки, с которой ты, Этери, вскоре повстречаешься. Первые буквы ваших имен одинаковы, у вас одна душа на двоих, — загадочно прорекла Йолика.
— Что ж, я думал, будет намного хуже, — пошутил светловолосый ведьмак. — Значит, не за горами незабвенная встреча? Надеюсь, она хотя бы будет симпатичной.
— А еще желательно ведьмой, — проникся весельем друга Крис. Его б воля, на этом вечер предсказаний и закончился.
Но Йолика уже вытерла лезвие и, позабыв об Этери, переключила свое внимание на будущего главу клана Эчедов.
— Теперь твой черед, — объявила она, разжимая оцепеневшие пальцы юноши. С усмешкой добавила: — Неужели струсил? Не бойся, малыш, больно не будет.
Друзья тихонько захихикали. Кристиан скрипнул зубами и чуть ли не ткнул ладонью гадалке в нос. Кончик лезвия скользнул по коже, сосуд быстро наполнился кровью.
И снова вещунья впала в транс. Мир вокруг перестал существовать, сейчас имели значение только символы, зарождающиеся на дне чаши. Проходили минуты, лицо Йолики оставалось бесстрастным. Только глаза, по мере того, как она читала чужую судьбу, расширялись от охватывающего ее ужаса. Не такого предсказания ожидала от нее Цецилия, не на такое будущее надеялась Ясмин.
Отшвырнув глиняный сосуд, отчего тот прокатился по полу, забрызгав кровью ковер и плиты, женщина резко поднялась.
— Йолика… Что произошло?! — У Ясмин сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Пальцы девушки непроизвольно теребили бусины брелока, соединенные серебряными цепочками.
Гадалка печально посмотрела на темноволосого юношу.
— Я не смогла прочесть твоего будущего, Керестей, — глухо проронила она. После мучительной паузы добавила: — У тебя его нет.
Молодые люди не произносили ни звука, потрясенные ее словами. На короткое мгновение в комнате повисла гнетущая тишина, которую нарушил требовательный крик Ясмин:
— Объясни! — Девушка кинулась к гадалке. Самоцветы на цепочках, ударившись друг от друга, издали тихий, леденящий душу звук.
Колдунья невольно попятилась. Вокруг Ясмин забурлила сила, бусины в ее руке продолжали плести свою дьявольскую мелодию. Наткнувшись на письменный стол, Йолика остановилась и отвела взгляд:
— Дни его сочтены. Вскоре Керестей умрет.
Разум юной ведьмы помутился от ярости. Цветные камни будто струились у нее между пальцами, звуки устремлялись к вещунье, врезались в барабанные перепонки, острыми иглами впивались в виски. Йолика схватилась за голову и, сгорбившись, прохрипела:
— Перестань!
Но Ясмин, потеряв над собой контроль и видя в гадалке прямую угрозу ее счастью, как будто именно Йолике суждено было исполнить предначертанное судьбой, была не в состоянии остановиться. Сейчас ею управлял дар.
Этери пришел в себя первым. Подскочив к девушке, сжал ее запястье, и брелок упал на ковер. Кожу словно опалило огнем. Ясмин вскрикнула и вырвала руку.
— Дьявол, Этери! Я ведь просила тебя никогда так не делать!
— Научись, наконец, контролировать свой чертов дар! — вскипел молодой человек.
Их глаза встретились в немом противоборстве.
— Да пошел ты! — наконец процедила девушка и выскочила в коридор.
Крис проводил подругу недоуменным взглядом. Он на удивление спокойно воспринял весть о скорой гибели. Наверное, потому что пока не мог в это поверить. Молодому человеку казалось, что все происходит не наяву. Как будто кто-то проник в его сознание и, забавляясь, создавал там страшные, нелепые образы.
— Что на нее нашло? — наконец отмер он.
— По-моему, ей не понравилось пророчество, — мрачно проронил Этери.
— Я от него тоже не в восторге, — усмехнулся Крис и вышел из комнаты.
Словакия. Нове Место над Вагом
Самолет шел на посадку. Пушистые облака, навеявшие мне мысли о сладкой вате, стали редеть, цветные кляксы на земле приобретать очертания полей и лесных массивов, чередующихся с крошечными, похожими на игрушечные домами. Послышался приятный голос бортпроводницы, возвестившей, что наш полет благополучно завершился.
Было около часа дня, когда мы, забрав багаж и преодолев сутолоку, покинули здание аэропорта. Отец набрал номер своего старинного приятеля, который должен был встретить нас и отвезти в Нове Место над Вагом, город, расположенный на западе Словакии. Что-то протараторив в трубку на родном венгерском, получил исчерпывающий ответ и отсоединился.
— Марцель уже ждет нас, — взглядом обвел он прилипшие к тротуару автомобили. Заметив полноватого мужчину средних лет, суетившегося возле внедорожника и активно жестикулирующего, радостно помахал в ответ.
Обняв маму и сердечно пожав руку Виктору, которому едва доставал до плеча, мужчина с интересом посмотрел на меня.
— А это, я так понимаю, Эрика. Очаровательная девушка, — польстил мне венгр. — Так похожа на мать. Настоящая красавица!
