— Я вообще-то голодная как волк.— Скарлетт пробежала глазами по лоткам с нехитрой праздничной снедью.— Хочу колбаску на вертеле!
— Я с тобой! — сказала Кэсси. Во-первых, ей хотелось пообщаться с новой знакомой побольше, а во- вторых, она тоже проголодалась.
Компания распалась. Большинство побрело туда, где вот-вот должны были начать швыряться яйцами, а Диана с Адамом хотели навестить тетю Констанс и Мелани в их ларечке с бижутерией.
Кэсси и Скарлетт купили по шампуру с колбаской и теперь изо всех сил старались не разговаривать с полными ртами.
— Так ты в отеле остановилась? — Кэсси изобразила самый невинный голос, на который была способна.
Скарлетт кивнула, не прекращая жевать.
— А где твои родители?
— Мама умерла,— сказала Скарлетт глухо. Было видно, что она изо всех сил старается не думать об этом.
— Прости, пожалуйста.
— Она выросла здесь. Я поэтому и приехала в Нью-Салем — мне кажется, так я буду ближе к ней, к своему прошлому.
Девушка отвернулась, словно испугавшись собственной откровенности.
Кэсси поискала в уме достойный ответ.
— Я думаю, это круто. В смысле, круто, что ты отважилась так поступить. Ведь это может быть очень больно.
Скарлетт кивнула:
— Я решила начать новую жизнь.
— Я понимаю, о чем ты,— сказала Кэсси, а Скарлетт попросила:
— Расскажи о себе.
Мысли героини заметались. Ей хотелось сменить тему, поговорить о чем-нибудь интересном, но все интересное в ее жизни было связано с Кругом, поэтому получалось, что сказать-то и нечего. Впервые за все время в Нью-Салеме она ощутила, какими сложными могут быть приятельские отношения с чужаками.
— Ну,— сказала она,— вот моя мама, она продает лотерейные билетики.
Махнув рукой в мамину сторону, Кэсси заметила, как Диана с Адамом едят одно мороженое на двоих. Златовласка и ее бойфренд смеялись: Адам, заляпав мороженым нос и подбородок, пытался утереть лицо, но делал это так неуклюже, что лишь еще сильнее перепачкался.
Казалось бы, ничего страшного не произошло — ну мороженое, ну и что? Они просто по-дружески разделили его пополам. Но у Кэсси внутри все упало. Надо поскорее присоединиться к ним! Героиня, прихватив с собой Скарлетт, направилась было к друзьям, но тут увидела Фэй, выруливающую с другой стороны. На черногривой было черное платье, сидевшее как вторая кожа. За ней шел Макс, который даже в простой футболке выглядел красавчиком с обложки гламурного журнала.
Заметив, что на них смотрят, Диана с Адамом перестали смеяться и разобрались, наконец, со своим мороженым.
Фэй представила им Макса и смерила взглядом Скарлетт:
— А ты кто такая?
— А это Скарлетт,— сказала Кэсси.— Она недавно в городе, как и Макс.
Макс кивнул Скарлетт, но смотрел-то он при этом исключительно на Диану!
— Я видел тебя на собрании в пятницу. Ты единственная слушала нудную речь моего папы.
— Ты меня видел? — смутилась Диана. И добавила: — И совсем она не была нудной.
— Да ладно? — В глазах Макса заиграли шаловливые искорки.
— Ну, может, совсем немножко.
— Благодарю за откровенность! — Макс потянулся к руке Дианы и пожал ее.— Теперь мы можем стать друзьями.
Диана покраснела, а Адам нервно встрепенулся.
— Мой папа где-то здесь,— Макс все еще обращался только к Диане.— Если встретишься с ним — скажи, что считаешь его великим оратором.
Фэй сжала зубы так, что казалось, они вот-вот раскрошатся.
— Непременно, но сейчас нам надо пойти поддержать друзей! — Диана махнула рукой туда, где уже начали метать яйца.
— Ну а я тогда поищу отца,— приуныл Макс.
Фэй было дернулась следом, но Макс остановил ее:
— Попозже увидимся, ладно? — и исчез в толпе.
Адам, до этого хранивший гробовое молчание, бросил с откровенным отвращением:
— Странный он.
— Адам,— одернула его Диана,— он просто старается подстроиться под нас. Люди всегда так делают в новых компаниях. Он пытается произвести впечатление!
Скарлетт опустила глаза, решив, что это был камень в ее огород. Кэсси открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но не успела — Фэй развернулась и в бешенстве умчалась.
— На нее-то он не больно пытался произвести впечатление,— хмыкнул Адам.
— Да ему и незачем, она к нему в штаны лезет с самого начала,— Диана сказала это чуть громче, чем требовалось.
Кэсси изо всех сил мечтала, чтобы эта сцена происходила не при Скарлетт,— должно быть, со стороны они выглядели отвратительно.
— Пошли,— сказала она Скарлетт,— они сами разберутся.
Девушки вместе пошли через площадь.
— Адам и Диана обычно не такие, просто момент неподходящий.
— Я понимаю,— улыбнулась Скарлетт.— Сладкая парочка...
У Кэсси опять все сжалось внутри.
— Вообще, Адам — мой парень, а не Дианин.
Скарлетт прикусила губу.
— Прости. Я глупость ляпнула.
— Да нет, я понимаю, почему ты ошиблась. Сложно это все...
Вскоре они увидели всю компанию — ребята стояли вместе с остальными зрителями возле площадки для метания яиц. Кэсси была рада поводу сменить тему. На поле битвы к тому времени остались Крис с Дагом и еще команда из братика и сестрички. Этим двоим было не больше 11 лет.
— Вот это любовь к сластям! — изумилась Кэсси.
— Уважуха! — обрадовалась Скарлетт.— Я тоже обожаю сласти. Один раз объелась «скиттлза» и потом три дня чихала радужными слюнями.
Шутка была тупой, но Кэсси поняла, что Скарлетт просто пытается ее развеселить и чем-то обрадовать. И ей это нравилось. Эта девушка нравилась ей, несмотря на то что была чужачкой.
Внезапно откуда-то с северной стороны площади донесся резкий крик. Голос Мелани звал на помощь, и вся компания бросилась подруге на выручку — даже Даг и Крис оставили свои боевые снаряды.
Протолкавшись сквозь толпу, Кэсси увидела, что тетя Констанс распласталась на земле возле своего стенда. Мелани плакала и умоляла позвать врача. Какие-то люди, видимо разбирающиеся в медицине, опустившись на колени, пытались разобраться, что случилось со старой женщиной; кто-то отгонял зевак, кто-то обнял Мелани, чтобы успокоить, но та все металась, пока Диана и Лорел не оттащили ее в сторону.
Женщина, которая хотела купить у тети Констанс ожерелье, рассказала:
— Все было нормально, а потом на ее лице вдруг появилось испуганное выражение, и она упала.
Адам окинул толпу взглядом в поисках чего-нибудь или кого-нибудь подозрительного. Кэсси поискала глазами маму, но той не было. Возможно, она убежала за помощью, а может, ей было слишком тяжело видеть лежащую на земле тетю Констанс. Мама легко сдавалась в тяжелые минуты, и неудивительно, если она ретировалась домой.
