Конь, да путник, али вам и туго?
Кабы впрямь в пути не околеть.
Бездорожье одолеть — не штука,
А вот как дорогу одолеть?
Тут она начала приплясывать, ухватив себя за широкую полу новой рубашки.
И у черта, и у Бога,
На одном, видать, счету,
Ты, российская дорога —
Семь загибов на версту.
Я засмеялась и стала подпевать:
Нет ухаба, значит, будет яма,
Рытвина, правей, левей, кювет…
Ох, дорога, ты скажи нам прямо:
По тебе ли ездят на тот свет?
Тут мы уже выплясывали вдвоем:
И у черта, и у Бога,
На одном, видать, счету,
Ты, российская дорога —
Семь загибов на версту.
Но согласны и сапог и лапоть,
Как нам наши версты не любить?
Ведь браниться здесь мудрей, чем плакать,
А спасаться легче, чем ловить.
И у черта, и у Бога,
На одном, видать, счету,
Ты, российская дорога —
Семь загибов на версту. (Кинофильм «Гардемарины, вперед! Автор Ю.Ряшенцев)
Закончили петь припев мы, уже кружась за руки и громко хохоча. И в этот момент, Нуи закричала:
‒ Всадники!
Мы обернулись и увидели на горизонте, поднимающуюся дорожную пыль, и отряд всадников. На людей они похожи не были.
‒ Орки, ‒ озвучила она общую мысль.
Часть первая. Глава одиннадцатая или на лицо ужасные, добрые внутри
«Когда враг погибает в бою, он перестает быть врагом»
Чингиз Айматов. «Плаха»
Талаэр
Они двигались быстро, слишком. Я не знал, чего от них ждать. У Эльфийских лесов с Раскинией мирный договор. Но на пустой дороге между встретившимися путниками договоров не существует. Есть только благородство и честь, или нет, и тогда есть только сила. Хорошо бы напасть первыми и перестрелять их издали. Но девочки слишком плохо стреляют, а Бенджи не справится один. Тем более у них тоже могут быть лучники. И тогда это будет конец. Да и нельзя начинать конфликт. Вдруг, случится чудо, и нас не тронут?
Боевая дюжина. Значит, все-таки не разбойники. Вольный отряд. Хотя различий не очень много. О боевых дюжинах орков ходили легенды. Их состав не менялся никогда: Шаман — он же предводитель и лекарь, два следопыта — Нюхачи, четыре лучника — Пострелы, шесть мечников или булавщиков — Бои. Если кто-то погибал, то отряд искал молодых и растил, обучал соответствующе освободившемуся месту. Исключение было одно — Шаман, если погибал он, то отряд мстил и распускался, поклявшись, что более ни одного разбоя ни один участник не учинит и ни одного заказа не возьмет.
Они окружили нас, Шаман подъехал ближе и заговорил:
‒ Оставишь женщин и вещи, отпустим, ‒ он прекрасно понимал, что я этого не сделаю и нарывался на бой, уверенный в численном превосходстве. Но у меня был один козырь.
‒ Я требую «Мас-кар».
‒ Поединок чести? Представитель дивного народа знает обычаи детей степи? Что ж, нельзя гневить духов. Я — Шаман Врогор отряда Таркас, принимаю вызов, и Бой Лакор ответит за меня. Только мечи. Ни каких кинжалов, прочего оружия или магии. Честный бой.
С коня спрыгнул огромный представитель своей расы. Этакая ходячая гора. На удивление, плавно двигаясь, он приблизился ко мне. Дотронулся до лба, поднял руку к небу и произнес:
‒ Духи и предки примут нас, если им будет так угодно.
‒ Каждому свое время на этой земле, ‒ ответил я.
Врогор очертил кинжалом круг, за который мы не должны заступать. Рассек руку и окропил землю своей кровью. Запел, что-то на орочьем. И от черты кверху начали подниматься полосы дыма. Теперь из круга выйдет лишь один. И это должен быть я.
Лакор кинулся в мою сторону, я, подпустив его максимально близко, ушел из-под удара влево, делая мечом ему подножку и добавляя ускорения пинком. Орк пропахал носом землю, вскочил. И начал осторожно подходить. Понял, что с нахрапу не возьмешь. Обменявшись парой десятков ударов, не задев, даже краем, друг друга, мы разошлись. Что бы сойтись снова. А противник все же не просто боевая куча мышц без мозгов. Да и не бывает таких в дюжинах. Опытных, хитрый и изворотливый. Но не настолько, как я. Все-таки расовая принадлежность накладывает свой отпечаток. Орк резко поменял направление и полоснул меня по левой руке. Я отпрыгнул, но первая кровь уже пролилась. Его товарищи взревели, девчонки всхлипнули. Ничего девочки, выигранная битва не означает выигранную войну. Я присел, провел удар по коленям, а как только противник наклонился, рубанул ему в область шеи. До нее не достал, но от плеча по груди, на кожаных латах зияла прореха и виднелась кровь. Еще серия ударов с обоих сторон. Видно, как Лакор начал выходить из себя. Понятно, с такими габаритами он, скорее всего, быстро отправлял оппонентов к праотцам. Я глубоко вздохнул и сконцентрировался на его движениях. Ярость плохой советчик. Рука немела и уже не чувствовалось, как по ней течет кровь. Орк прищурился и снова бросился в атаку, увернувшись от его меча, оказался у него со спины. Это был мой единственный шанс. Воспользовавшись секундной растерянностью противника, я вогнал оружие ему под лопатку по самую рукоять. И в тот момент, как он упал на землю, стена духов исчезла. Поединок считался законченным.
Вождь подошел ко мне, поднял руку и произнес:
‒ Поединок завершен. Разделишь ли, победитель, еду с проигравшими?
Я был уверен, отказ восприняли бы как оскорбление, а еще один поединок провести бы не дали.
‒ И еду, и воду, что бы павший бой с добром присоединился к предкам, ‒ поднял руку в ответ.
Соратники завернули мертвого в полотно, погрузили на коня и мы отошли немного от места боя.
Орки развели два костра: побольше — погребальный и поменьше ‒ для еды.
И вот мы сидим вокруг костра, медленно садится солнце. У всех налит орский чемергес. Первую кружку выпили за погибшего товарища, стоя и молча. Наша компания тоже. Потом Шаман раздал куски по-особому вяленого мяса, вымоченного в степных травах. Такое не умеют делать больше ни в одном народе.
Захмелевшие девчонки, не стесняясь, рассматривают орков и расспрашивают их об обычаях южного народа. Но я за них спокоен, после поединка чести нас не тронут. Тем более этот народ женщин считает равными мужчинам, если они не трофей. Хотя, если бы у людей были такие же дамы, то им тоже пришлось бы узаконить равноправие. Эти красавицы ничем не уступают своим однокровникам. Такие же крупные, обладающие недюжинной силой. Кстати, один из нюхачей — орчанка. Вот ее-то и атаковали наши девчонки. Бенджи поблагодарил за трапезу и отсел к уже засыпающей Нуи. Решил охранять сон девочки. И правильно, ей сейчас нелегко, она потеряла дом, появились новые знакомые. Она верила, что мы бессмертны, но ее родителей больше нет. Я не знаю никого из своего народа, кто оставался сиротой в таком юном возрасте. Парень сидит и поглядывает на Кэт, забавный малый. А сестре моей новоиспеченной все до моря. Если у него появились какие-то чувства — он сильно намучается с ней.
Врогор подсел ко мне, предложив еще напитка, закурил трубку, посмотрел на кольца дыма и заговорил.
