С этими словами, он вынул из кармана яблоко, затем большой платок. Обтёр им фрукт и постелил на травку, а сам сел сверху, подперев спиной и головой шершавый ствол.
— Фая!
Арахнида тут же бросила попытки заарканить нитью стрекозу и бросилась к мне. Взяв фамильяра на руки, я объяснила ей план действий и, предвкушая сладостную месть декану, выпустила пушистую сообщницу назад в траву.
Следующие полтора часа я добросовестно работала с костями. Вытаскивала из мешка, внимательно рассматривала, раскладывала их по разным ямам. Де Ареон сидел на траве, насвистывая раздражающий мотивчик, а мысли о возмездии мне придавали бодрости и сил.
В один момент я не выдержала и нарочно положила медвежий череп в яму к человеческим останкам. Затем сломала сочный стебель и соком начертила на кости одну из формул по ускоренному призыву. Без задней мысли, просто чтобы усложнить задание спецкурсу. А если де Ареон полезет лично проверять, то устрою всем адептам, а также Кристиану маленькое представление.
Брезентовый мешок почти опустел. Де Ареон уже лежал под деревом и читал какую-то книгу. Фая крутилась неподалёку от декана и периодически попадалась ему на глаза. Я бросила последнюю кость в яму, взяла лопату и попыталась разговорить растомленного Кристиана.
— Декан, ответьте на вопрос, как вы узнали о ловушке?
Де Ареон, не отвлекаясь от чтения, ответил:
— Я же говорил, что у меня глаза есть на затылке. Я видел, как ваш друг накапал зелье из пузырька в бокал, вот только он был не мой, а де Форнама.
— Не верю, — сказала я, закапывая яму. — Мы всё предусмотрели, план был безупречен.
— Ладно, — смилостивился де Ареон. — Вы заслужили право на ответы. Хайт выдал мне с рассветом ящик с нелегальными ингредиентами, Саарону я подписал по разрешению на каждый из имеющихся артефактов, а их было не меньше двадцати. А Гаубе сейчас, должно быть, заряжает последние ловушки. И даже вы, де Савеллина, почти закончили с работой. Напомнить, где вы обсуждали план мести мерзкому декану?
— В библиотеке, — ответила я, сбрасывая землю в очередную яму. И тут меня пронзила вспышка озарения! — Точно! Библиотекарь слышал нас! Предатель!
— И вовсе не предатель, а мой надёжный друг, — поправил меня де Ареон, не обращая внимания на бегающую вокруг ручную арахниду. — Как только вы покинули библиотеку, он сразу же меня нашёл и рассказал о вашем плане мести. Мне оставалось лишь наблюдать. Да, кстати, жду благодарностей от всей вашей четвёрки. Во-первых, за то, что вас сплотил в команду, а во-вторых, за то, что спас от де Форнама. Есть предложения?
— Жди-жди, — проворчала я, утаптывая землю и краем глаза наблюдала за арахнидой, нарезающий круги вокруг де Ареона.
Фая закончила кружить вокруг декана и громко пискнула. Отбросив в сторону уже ненужную лопату, я вытерла вспотевший лоб и подошла к де Ареону.
— Я всё, могу идти? Мне надо получить бумагу с разрешением от де Форнама и прогуляться по трём кладбищам до завтра.
— Свободны, Дияника, — ответил Кристиан. — Вы поработали на славу. Верните инструмент на место и можете идти.
— Как вам угодно, — я аж поклонилась, предчувствуя веселье. — Хорошая погодка, не правда ли?
— Это вы к чему? — напрягся де Ареон.
— ФААААЯ!!!!!!! — заорала я, и арахнида мигом подтянула раскинутые нити, надёжно привязав к стволу декана.
Де Ареон задёргался всем телом, пытаясь сбросить ворох прочных нитей, но бесполезно. Фая всегда работала на совесть. Я молча подняла с земли лопату, махнула рукой Кристиану и побрела по направлению к пристройке, считая про себя до десяти. На цифре «шесть», раздался гневный крик:
— Де Савеллина, ведьма! Вернись и развяжи меня!!!
Беззвучно рассмеявшись, я обернулась и увидела багрового от злости де Ареона, привязанного к стволу и извивающегося как уж на сковородке.
— Не забывайте про субординацию, декан. Верни-тесь! Развяжи-те! Я вам не родственница и не друг. А про любовницу уж промолчу — к такому упырю, как вы, под пытками не прикоснусь. Хоти-те — накажи-те. Ну а сначала — освободи-тесь. Я всё сказала.
Осмелев, вернулась и вытерла испачканные ладони о белый кардиган декана, затем направилась по направлению к учительскому крылу, оставив позади отчаянно ругающегося де Ареона. Зачем я это сделала? Не знаю. Но на душе мгновенно полегчало. А на войне все средства хороши.
Глава 8
Вернувшись на этаж, я тут же постучалась в комнату подруги. При виде измождённой Эннабеллы, я охнула и быстро проскользнула внутрь.
— Может, попросить у Максвелла бодрящую настойку? — предложила я, с сочувствием взирая на бледную как смерть подругу. Фая заняла излюбленное место на карнизе, высматривая мух, попавших в комнату через окно.
— Он всё отдал декану, — махнула рукой Гаубе и рухнула на стул. — Кто ж знал, что этот зельевар замешивает только «запрещёнку»? Сказал, что от элементарных зелий его клонит в сон. А я не то, что полностью опустошила свой магический резерв, но и вчистую разрядила пять накопителей, а это всё, что я имела. Теперь их только выкинуть, поскольку новые — по тридцать золотых за каждый! — Не торопись выбрасывать, — сдержала я подругу. — Попросим де скорпиона их зарядить.
— Ты думаешь, он согласится? — устало усмехнулась Энни. — Скорее посмеётся, унизит и откажет. Сама, мол, заслужила.
— Сначала, он убьёт меня. Затем — остынет и выполнит любую твою просьбу.
Не удержавшись, я рассказала Энни о разговоре в кабинете накануне. Затем о том, как привязала к дереву декана. Подруга хохотала так, что покраснела, вернув усталому лицу приличный вид.
— Да уж, Дианика, быть твоим врагом опасно.
— Он первый начал, — пожала я плечами и, встав из-за стола, сказала Энни, что пойду за разрешением на осмотр кладбищ к де Форнаму.
— Зайди на обратном пути в кондитерскую, — попросила Эннабелла, — уверена, что несколько пирожных с кремом поднимут настроение и придадут мне сил.
Кивнув подруге, я направилась к двери, но в коридоре вдруг раздался дикий грохот и полный злобы крик:
— Де Савеллина! Немедленно выходи!!!
Я тихо выругалась и развернулась лицом к подруге, смотревшей на входную дверь с огромным интересом.
— Боюсь, пирожные и проверка кладбищ подождут. Не против, если я побуду у тебя, как минимум, до послезавтра? А там уже де Ареон займётся прибывшим спецкурсом. Ему, надеюсь, будет уже не до меня.
— Дияника, ведьма!!! — послышался истошный вопль Кристиана.
— Не ведьма, а потомственная некромантка, — проворчала я, надеясь, что декан устанет и уйдёт.
Надежды не сбылись. Де Ареон замолотил руками в дверь комнаты, которая принадлежала Энни. Мы в панике переглянулись и застыли, боясь даже вздохнуть.
— Эннабелла Гаубе, уверен, Дияника у тебя! Либо ты мне выдашь эту белокурую чертовку, либо, я клянусь, у вас обеих будут крупные проблемы!
— Лучше я пойду, — решилась я и мелкими шажочками направилась к двери.
— Если что — кричи, — шепнула Эннабелла. — Пускай магический резерв мой истощён, но дать ему по шее я сумею.
— Он не посмеет, — прошептала я с надеждой и приоткрыла дверь на толщину мизинца. — Господин декан, что-то случилось?
— Нет, что ты, — с безумным выражением лица ответил Кристиан, — выйти, милая, нам надо кое-что обсудить.
— Может, в другой раз? Я занята.
Неловко улыбнувшись, я прикрыла дверь, но тут же улетела вглубь комнаты от мощного толчка. Де Ареон влетел за мной, вцепился пальцами в моё запястье и быстрым шагом вышел в коридор. Я, еле поспевая, выскочила следом. Он грубо поволок меня по коридору, затем по лестнице и, наконец, остановился между этажами.
— Всё ещё смешно? — спросил декан и развернул меня спиной к стене.
— Уже не очень, — честно призналась я и посильнее вжалась в каменную кладку.
Глаза де Ареона метали молнии, грудь тяжело вздымалась, пальцы были сжаты в кулаки. Растрёпанные пряди чёрных, как ночь, волос спадали на лицо и плечи в хаотичном беспорядке. На брюках и заляпанном мной белом кардигане свисали обрывки нитей моей милой арахниды.
