колебаний. Один выбор. Исход.
Можно было бы вечно сидеть у себя в голове и обдумывать свои прежние поступки, сходя с ума по геометрической прогрессии, если бы не более приятная альтернатива, в виде «капсул».
«Сходить с ума. Можно ли еще сильнее рехнуться? Упасть ниже некуда и наивно полагать, что я все еще схожу с ума? Нет, мать твою, это не так. Я и так безумец. Куда еще ниже? Если в каких-то ситуациях, когда кажется, что дно достигнуто и тебе в этот момент стучат снизу, то в этой ситуации я в роли того, кто стучится. И не дай Бог, чтобы кто-то постучал снизу, уж тогда- то я и пойму, что пришел конец. А пока есть доза, есть эти капсулы, значит, что я еще не умер. Значит, я еще могу быть с ней. Сомневаюсь, что в аду выдают нечто подобное. Иначе было бы слишком много желающих туда попасть, хотя…»
– Кстати, где они, ведь только что лежали рядом на кровати. Сука, да куда же вы запропастились. Вау, какое древнее слово вспомнил, прогрессирую, – сказал Рик с сарказмом.
– Конечно, где бы вам еще находиться, кроме как у меня под носом. Осталось только найти чем запить и, наконец, впустить в себя эту дрянь. Но почему дрянь? Ведь она меня спасала чаще, чем гребанные терапии этих безмозглых мозгоправов. Люди разучились называть вещи своими именами, и правильно расставлять приоритеты. Глупо думать, что люди, которых подтолкнули на эту профессию собственные ужасы, справиться с которыми они не в состоянии, могут что-то изменить в тебе. Глупо считать, что вы способны мне помочь. Можете ли вы помочь, скажем, себе? Может, научите для начала себя смотреть на жизнь глазами, наполненных огнем, перед тем, как будете мне говорить, как вижу я? Может, расскажете о своем дерьме? Я с радостью вас послушаю. Что вы при этом чувствуете? Давайте, подожгите мой дом, мою жизнь, все, что мне дорого, а вслед за этим, и меня самого! Скажите, что вы чувствуете, мать вашу? Вы сами пусты, в вас нет ничего, кроме чужих историй. Так чем вы думаете наполнить меня? Расскажите, я вас послушаю.
Порой Рик любил вести эти диалоги с самим собой, смысл которых был понятен лишь ему одному.
Порой наступали моменты, когда он был слишком слаб перед гласом разума. И тогда наступало время совести выйти на свет, которая выступала в роли обвинителя, и очень любила, чтобы он отчитывался перед ней. А Рик, в свою очередь, угождал ей, оправдывая себя бессилием перед слабостью.
Спускаясь вниз за очередной бутылкой воды, Рик наткнулся на Армстронга. Мост, между ним и прошлым, с его инициалами, аккуратно выскребленными ножичком. Подарок Мии. Он помнил этот момент, один из тех самых, что прочно вдалбливаются в память. Как бы это ни было иронично, но он забыл, какой она была, когда видел ее в последний раз. Зато помнил, когда впервые…
Была осень, они уже жили у Мии в доме, который можно было считать обитовальней среднестатистического жителя Гринвуда. Таковыми и были родители Мии, до автокатастрофы. Дом пустовал до тех пор, пока они с Риком, уже ставшие друг для друга семьей, не заехали сюда. Государство не оставило их без помощи, выплатив небольшую сумму на обустройство после приюта. Помимо этого, Мие перешло немаленькое состояние ее родителей, которым так и не довелось распорядиться им. Они с Риком потратили некоторую часть на ремонт родительского дома Мии. Другую часть решили использовать для получения образования и на всяческие бытовые нужды. Перед домом была небольшая лужайка, словно расступившаяся перед дорожкой, которая вела от тротуара к лестнице, и поднималась к белой, аккуратно покрашенной ими в белый цвет, веранде. Мия настояла на том, чтобы поставить большие горшки с цветами по обе стороны лестницы, что придавало уют. Окраску самого дома не стали менять и оставили родные синие цвета, лишь только обновив краску. Несколько небольших комнат тоже подверглись ремонту и были давно обустроены на свой лад. По соседству шли подобные дома, отличавшиеся друг от друга разве что наличием гаража либо количеством этажей, которые никогда не превышали предыдущий дом более чем на один этаж. Уже успели познакомиться с соседями: милой женщиной в доме с одной стороны, и пожилой парой, доживающих свой век, с другой. Мие нравилось расположение дома чуть ли не на самой окраине города. Здесь всегда было тихо, да и воздух, пожалуй, чище, чем в приближенных к центру районах. Это были ее слова в защиту дома от периодических нападок Рика найти квартиру в центре, поближе к его работе. Постепенно привыкали к новой жизни, где Рик уже окончил курсы программирования за тот короткий промежуток времени, пока выдается социальная помощь только что вступившим во взрослую жизнь, сиротам, и уже зарабатывал. Работал в маленькой фирме и занимался программированием. Про перспективу роста и прочее он сильно не думал, ибо для этого было выбрано неправильное место. Скорее опыт, да и деньги будут не лишними, чтобы в будущем поступить в колледж. Нельзя сказать, что получал он много, но этого вполне хватало, чтобы жить, да еще и покупать кое-какие вещи. Мия, в свою очередь, к этому моменту только оканчивала ускоренный курс для поступления в колледж. И уже не за горами была важная дата. Девятнадцатилетие Рика и годовщина их совместной жизни за пределами приюта. Она долго думала, что подарить. Настолько долго, что оказалась абсолютно не готова к завтрашнему празднику. Мия удобно расположилась на кресле, положив ноутбук себе на ноги и начала смотреть все подряд в интернет магазинах и прочих подобных порталах, но ее выбор сразу остановился на том самом тянущемся человечке, которого не так уж и давно, но будто в другой жизни, унесло течением реки. Одно из тех самых воспоминаний, которые прочно засели в памяти, не спрашивая, сколько времени между вами. Будто время создано для менее значимых вещей в этом мире. Продавался он в самом Даунхилле, что располагался в ста милях от Гринвуда. Довольно далековато для простой резиновой игрушки, если бы не столько чувств, привязанных к ней. Сама мысль о том, насколько сильно Рик будет рад подобному подарку, заставила ее забыть обо всем и начать собираться к поездке. Она набрала номер владельца, опубликовавшего объявление. Им оказался вежливый старичок, который слишком дорого оценивал данную вещь. После прочтения описания стало понятно, что вещь действительно стоила дороже всяких денег. Да и,
