— Люк, пожалуйста, — вздохнул Эдигор. — Для тебя я — Эд. С этой минуты и навсегда. Я очень хочу быть твоим другом. Прости, что соврал. Сегодня утром тебя назначили моим личным пажом, надеюсь, ты согласен?
— Личным пажом?.. — пробормотал Люк. Быть слугой наследника мальчику не очень хотелось. И будущий император понял это по его глазам.
— Я не буду тебя заставлять, Люк, — тихо сказал Эдигор. — Просто мне не хотелось терять друга. А наши встречи с тобой рано или поздно раскрылись бы. Мне-то ничего, а вас с мамой наверняка выгнали бы из дворца. Личный паж — это всего лишь должность, для посторонних, для придворных, для императора. Я хочу, чтобы ты был моим другом… просто другом, Люк!
Просто другом… Разве это просто — быть другом наследного принца, будущего императора? Конечно же, нет.
Но Люк сделал свой выбор. Пожалуй, он сделал его ещё в тот момент, когда Эдигор пожал ему руку, как равному себе.
Мальчик опустился на одно колено, прижав правую ладонь к сердцу — именно так приносили клятву верности императору лучшие воины Эрамира.
— Я буду служить тебе, я буду защищать тебя от любых опасностей, я буду верен тебе до самой смерти и после неё! И я… буду твоим другом, Эд!
Люк склонил голову, и Эдигор положил ему на макушку свою руку, принимая клятву.
Ох уж эти мальчишки!..
Глава третья, в которой я спасаю, но не спасаюсь
Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.
«Алиса в стране чудес»
Поспать той ночью я так толком и не смогла. Нет, не потому, что мне мешали, будили или сопели над ухом. Так бывает, когда мыслей слишком много. Так бывает, когда никак не можешь вычленить из этого бесконечного потока рассуждений что-то одно, и дорассуждать его таки до конца.
А ещё я скучала по Игорю. Я даже не представляла, насколько привыкла засыпать рядом с ним каждый день, чувствуя жар его кожи, его губы по утрам на своих щеках. Мы были женаты всего три года, и ещё ни разу не расставались надолго. А теперь я даже не знала, вернусь ли когда-нибудь к мужу? Увижу ли его?
Я помнила последние мгновения своей жизни в том мире, когда меня сбила машина. Теперь я была уверена, что не лежу в коме. Я погибла. Только вот почему я оказалась здесь? Я должна что-то сделать, как это обычно бывает в фэнтези о попаданцах? И если я сделаю это… и вернусь в свой мир… я умру? Или, всё же, останусь в живых?
Я никогда не думала, что это вообще возможно — оказаться в собственной книге. И всё вокруг такое… настоящее. Совсем не похоже на сон или бред. И что будет, если я умру и здесь тоже? Может, я перемещусь в какой-нибудь из своих ранних рассказов?
Главной героиней моей книги была Милли, но… теперь я чувствовала, что события начали стремительно вращаться вокруг меня. Моё появление здесь изменило структуру сюжета.
Я уже упоминала о том, зачем отряд Грыма направлялся в Лианор. У Эмиландил не было чёткой цели, она просто сбежала из дома, подальше от властного отца, Повелителя тёмных эльфов. Милли была третьим ребёнком в семье, единственной дочерью и… изгоем. Белой вороной.
Почему? Рождение у Повелителя Робиара девочки с серебряными волосами двадцать лет назад обсуждали все злые языки. Обычно таких детей тёмные эльфы сразу убивали — они считали их выродками, дурной кровью. Также поступали и светлые эльфы, но с малышами, рождавшимися рыжими. Они считали рыжий проклятым цветом.
Но Повелитель решил пощадить единственную дочь — в конце концов, её вполне можно будет удачно выдать замуж в будущем, а пока… Пусть старшие братья вдоволь помучают новую игрушку.
Имя «Эмиландил» означает «серебряный свет», и вряд ли найдётся другая тёмная эльфийка, носящая его. И таких детей не зря убивали сразу после рождения — магия Милли не была похожа на магию тёмных эльфов. Впрочем, светлых тоже. Но именно благодаря этой особенной магии Эмиландил удавалось убегать от старших братьев. А кроме них, обижать принцессу больше никто не отваживался. Только Виану и Тимирею Повелитель прощал абсолютно все выходки.
Чаша терпения Милли переполнилась год назад, когда брат Виан решил попробовать сестричку в постели. Эмиландил осталась цела и невредима, а вот Виана потом все дворцовые целители по кусочкам собирали.
Целый год Милли искала хоть какой-то безопасный путь из замка. Кроме того, она штудировала родовую библиотеку в поисках заклинания, которое могло бы заглушить зов крови. Потому что даже если Эмиландил сбежит, отец и братья сумеют найти её — в них ведь течёт та же кровь.
Конечно, если бы Милли была обычной тёмной эльфийкой, сбежать от Повелителя ей бы не удалось. Но… собственная, непонятная никому, кроме неё самой, магия помогла Милли выжить. Заклинание было трудным и вытянуло из неё много сил, кроме того, его нужно было постоянно обновлять с помощью специального амулета, но главное, что оно работало! И теперь никто из родственников не мог обнаружить беглянку.
Найти потайной ход из замка оказалось непростой задачей, но Эмиландил справилась и с ней. Пришлось, правда, увести из ближайшей деревни коня, но взамен Милли оставила пару золотых монет — на такую сумму можно было купить трёх подобных лошадей.
Через пару дней путешествия эйфория от побега схлынула, и эльфийка наконец всерьёз задумалась о том, что делать дальше. О том, что её кто-нибудь узнает, Милли не волновалась — она повесила на себя качественно сделанную иллюзию и казалась всем окружающим крупным бородатым мужиком в недорогой одежде. И Эмиландил полагала, что снять эту иллюзию не сможет никто… пожалуй, кроме Аравейна. В том, что великий маг разберётся даже с её непонятной магией, Милли не сомневалась. Но его на горизонте видно не было.
Решение ехать в столицу пришло внезапно. Снять там небольшую квартирку — а денег у Милли было предостаточно — а потом уже подумать, как жить дальше. Можно, например, открыть парикмахерскую. Делать красивые причёски Эмиландил умела очень хорошо.
Повернув на одну из дорог, ведущих в Лианор, эльфийка столкнулась с отрядом Грыма. Почему она доверила им свою тайну всего через три дня совместного путешествия, Эмиландил не знала. Так или иначе, известие о том, что они путешествуют в компании дочери Повелителя тёмных эльфов, Рым и его команда восприняли стойко. Браш так вообще обрадовался — ещё бы, такая возможность узнать побольше о магии тёмных! Правда, все заклятия сородичей у Милли работали как-то не так, но от этого Брашу становилось только интереснее. Он всерьёз решил разобраться с тем, что из себя представляет магия «белой вороны» Эмиландил.
Правда, для этого Милли пришлось объяснять ему, как работает магия тёмных эльфов и чем отличается от магии светлых. Почти всю дорогу она лихорадочно вспоминала всё, что читала в книгах из основополагающих принципов. А Браш впитывал эти знания, как губка.
Всё изменилось после гибели Грыма.
Я вздрогнула, вспомнив события собственной книги. Да, забавно. Перед экраном компьютера всё казалось таким простым и логичным. Пожертвовать одним героем ради того, чтобы Милли не попала в столицу, а оказалась в плену у разбойников, а Браш с Торгисом и Бугалоном, решив, что эльфийка погибла, продолжили своё путешествие в Лианор...
Что было дальше? А какая теперь разница. Всё равно после моего появления сюжет явно повернёт в другую сторону. Можно, конечно, попытаться повторить события, но…
Я просто не могу. Глупо, правда? Я не могу позволить умереть тому, кого придумала сама… и кто на самом деле уже давно умер — ещё тогда, когда я только начинала писать книгу. Но теперь всё иначе.
Он здесь, рядом со мной, я слышу его спокойное, ровное дыхание. И вчера, когда я смотрела в эти каре-зелёные глаза с вертикальными зрачками, они были такими… настоящими.
Если вы когда-нибудь писали книгу, то должны понимать, как иногда хочется посмотреть в глаза тому, кого придумал сам. И мне это удалось.
