Никто и не догадывается, что именно Дэй является флагом смерти для семьи Стайлес. И именно я держу судьбу рода в своих руках.
— Отец, это лицо довольно красиво. Оно породисто? — Наконец я решилась сказать хоть, что — то. Если буду молчать, то точно упаду.
— Хах! Ты права! Алексис, ты умеешь отличать какой перед тобой товар. Вся в меня! Это белесая псина — молодой господин, единственный наследник Фиррэлиус! — Отец явно гордился своей дичью.
— Фиррэлиус!!! — Оскар чуть не поперхнулся. Но сразу же утих, когда Вэргар взглянул на него, своими пылающими глазами.
— И впрямь.… Для отца нет ничего невозможного. — Фальшиво улыбаясь, произнесла я.
— Но все же для меня стало неожиданностью, то, что ты заинтересована в подобном. — Схватив Дэя за спутанные волосы и натягивая их, назад вдруг сказал Вэргар. Неужели у него есть сомнения насчет меня?!
— В отличие от остальных, эта игрушка особенно ценна. Отец, Фиррэлиус известны, как справедливые судьи, оберегающие людей от грехопадения и хранители реликвий и тайные знания прошлых поколений. Но даже при всем вышеперечисленном, именно он выделяется среди всех Фиррэлиус. — Ведь в романе ему передались, такие способности, как белая энергия света способная исцелять окружающих его людей. Стайлес этого не знают. А теперь стоит включить свой актерский талант. — Ха! Этот святоша Фиррэлиус…. Он будет стелиться под моими ногами. Когда и где бы я этого не захотела! Хочу смотреть, как он будет, постанывать, словно сучка в течку… — Выхватив поводок, и отбросив Дэя на пол, я намотала цепь на руку, туфлей упершись в грудь. А затем, притянув его резким движением к себе, ударила по бедру. Видно было, что он не в себе от боли. На лице читалось удивление. Но почему? — Будет, таки занятно. — Все. Роль отыграна.
— Ха — ха — ха! — Вэргар смеялся на взрыв. — Это даже лучше, чем я предполагал. Теперь я знаю, кто в нашей семье «ювелир». Ограни этот никчёмный камень в бриллиант! На этом, наш ужин окончен.
Верить ли?
4
От лица Дэя
Я слышал, как за дверью началась потасовка, затем она с грохотом распахнулась, и я увидел маленького ребенка. На вид ей было от десяти до двенадцати лет. Даже в дали можно было прочесть ее эмоции. Черная аура гнева витала вокруг ее маленького тельца. Она чуть ли не бегом направилась к моей камере. В этот раз никто из пленных не подал голоса, и это было определенно чувство страха с их стороны. Влетев в камеру, она встала вплотную передо мной.
— Ты и есть, тот пленник, к которому запрещено даже пальцем прикасаться?!
Голос этой девочки отличался от того, что я слышал ранее. Это не Алексис, ее голос был мягкий, как будто внезапно появившийся и обволакивающий тебя туман. Целых три дня проведя в одиночестве, я уже было привык к звенящей тишине этого коридора, лишь иногда нарушавшейся стражей, которая приносила мне воду и зачерствелый хлеб.
— Я буду резать тебя, как можно медленно, доставляя адскую боль, а затем вскрою тебе брюхо и вырежу органы один за другим! — Наклонив голову, сказала она. — Наполню тебя соломой и сделаю садовое чучело. Посмотрим, как понравится, Алексис мой сюрприз.
Ну, уж нет. Этого удовольствия отродью не видать. Я долго восстанавливал равновесие и не позволю, какому — то ребенку превратить меня в соломенную куклу. Прошло мало времени, но я запомнил все, что говорила мне Алексис Стайлес. Хоть я не могу полностью доверять ей, все же мне необходимо освободиться из этих чертовых цепей. Они ограничивают движение в зависимости от частоты колебания и агрессии заточенного, а так же черпают негативную энергию. Сохраняя хладнокровие в любой ситуации можно минимизировать силу оков. Насколько сильно я должен верить тебе, Алексис?
Тем время девчонка достала из — за пазухи небольшой изогнутый кинжал и уперлась основанием в мою грудь. Неприятная режущая боль, холодное лезвие пробирающиеся все глубже под кожу. Но надо сконцентрироваться, и не обращать внимание.
— Ах, неужели тебе доставляет такое удовольствие мой кинжал?! Никак не думала, что в нашем зверинце найдется такая игрушка! Ты должен стать мо… — Она не успела договорить, яркий свет осветил подземелье, и цепи с грохотом упали на сырой, покрывшийся плесенью каменный пол.
***
Последующие часы, вплоть до захода солнца, казались пыткой. Когда девчонку увели, меня потащили куда — то, предварительно накачав каким — то веществом. Голова была такая тяжелая, а тело я и вовсе не чувствовал вплоть до кончиков пальцев на руках и ногах. Такова была цена моей мимолетной свободы. Глотка свежего воздуха, перед тем, как попасть в адское пекло.
Впервые за все эти дни я увидел своего похитителя, Герцога Вэргара Стайлес. Он лично почтил меня своим визитом, его вид был надменен, в кроваво — алых глазах читалась неприязнь и что — то еще, что я не мог уловить. Он ни разу ни обмолвился о той девочке, которая наставила на меня кинжал. Но в этом нет ничего удивительного, у Герцога множество отпрысков и потеря одного наверняка бы его мало расстроила. По крайней мере, так нам описывали этот злополучный род.
Не счесть, сколько ударов кнутом я получил, в конце этой адской порки действия яда начало ослабевать, и я начал чувствовать, как все раны ужасно жгут. Такое ощущение, что в раны засыпали соль и перец. А когда сознание уходило от меня, то я оказался в чане с водой, и то и дело находился на волоске от смерти, когда лишался возможности дышать. Все это делали методично, со знанием дела, когда я думал, что пытка вот — вот окончится, ее повторяли по кругу. Это пытка могла бы продолжаться вечно, пока сам Герцог не дал знак прекратить. Он медленно подошёл и одним движение ноги поставил меня на колени, так что я почувствовал, как трещат мои кости под его напором.
— Раз уж ты одной крови с Айлой Фиррэлиус, то и ваши глаза должны быть идентичны, не так ли? — Он приподнял мой подбородок носком своей туфли. — Очень…Надменный взгляд… — с этими словами он размахнулся ногой и остановил ее лишь в силине от моего лица. Какие отношения у него с моей матерью? — В любом случае, ты вытерпишь, больше, чем
