глаза на Нико.
Что он тут делает? Зачем пожаловал? Смотрит так серьезно…
Хотела захлопнуть дверь перед носом его драконшества, но этот маневр не удался. Мужчина легко придержал рукой дверь и шагнул в комнату, вынуждая меня отступить.
— Каким образом ты попал сюда? Сюда не пускают посетителей! Особенно ночью.
Нико беспечно пожал плечами:
— Вопрос нескольких леев портье. Дана…
— Вообще-то, ты компрометируешь меня своим присутствием! Боюсь, теперь ты обязан на мне жениться!
Говоря эти абсурдные после наших с ним приключений слова, я, конечно, не рассчитывала, что он испугается и сбежит. Но мог хотя бы смутиться. Ничуть не бывало.
— Я не против, — заявил этот наглый дракон с самым решительным видом.
Огорошить меня сильнее он не мог. Я как раз стояла возле кресла, потому почти без сил рухнула в него.
Нико не делал попыток подойти и странно смотрел на меня из-под ресниц.
— Но есть небольшая проблема, — продолжал он.
Вот еще, слушать про его затруднения в виде рыжухи с огромной грудью!
— Мне это не интересно, Нико. Уходи! — Я повысила голос и протянула руку к кнопке вызова прислуги: — Сейчас позову лакея.
— Зови кого хочешь. Ты должна выслушать меня, Дана. Твой отчим…
Но я упрямо замотала головой и перебила:
— Нет, Нико, если ты явился сюда, воображая, будто мне интересно, что там решил этот дракон, ты ошибаешься! Он продал меня, чтобы откупиться от ледяных и поберечь драгоценных наследниц из огненных кланов! Сбежав, я освободилась от власти Дирка арк’Брокка. И ты тоже свободен от данного ему слова…
Два шага от двери дракон преодолел за половину удара моего сердца, а после оно замерло, чтобы лихорадочно забиться в грудной клетке, словно пойманная бабочка. Мужчина выдернул меня из кресла, легко подавив неловкое сопротивление. А дальше были только горячие губы Нико, наглое вторжение его языка, страстные прикосновения и… Я растворилась в обжигающем ледяном пламени, забыла кто он, кто я и обо всем, что нас разделяет. В мире остался только Нико, свежий аромат его парфюма, тепло дыхания, крепкие объятия, которые рассылали по телу яркие звездочки удовольствия.
Очнулась, когда дракон остановился. Тяжело дыша, он ласковым жестом коснулся моей щеки и прошептал:
— Дана, теперь ты меня послушаешь? Я сегодня улетаю в Иллирию…
Слушать я была не готова. Мне хотелось еще поцелуев, но об этом, разумеется, не сказала.
Не пришлось отвечать вообще, так как в этот момент послышался треск ткани. Мы оба взглянули вниз, туда, где маленький ханн, подцепив рогом брючину Нико, ловким движением разодрал плотную ткань от высокого щегольского ботинка до колена. Потом мекнул что-то ругательное и полез под кресло.
И правильно сделал, что спрятался, мой умный, потому что в первый момент Нико разозлился, даже зрачки — огромные, почти скрывшие синюю радужку — резко сузились. Но затем рассмеялся:
— Паршивец копытный! Ревнует.
— Сегодня день разорванной одежды… — проговорила я, больше не сдерживая смех.
— Что-то произошло в театре? — поинтересовался Нико.
Не вовремя он упомянул об этом — я сразу вспомнила об его спутнице и нахмурилась. Чего это он тут расселся? А я, чего ради сижу у него на коленях? Вскочила и хотела высказать все, что думаю, но меня опередили.
Вошла Мод, держа перед собой поднос с горкой сухариков и небольшим металлическим кувшинчиком. Стоило женщине увидеть, что творится в комнате, поднос с жалобным звоном полетел на пол.
— Моя леди, что случилось? Что делает в вашей комнате этот эйс?
На ее крики сбежались слуги, наверное, со всего этажа. Я с Чернышом скрылась в спальне и оттуда слушала, как Нико объясняется (а точнее, рычит) с управляющим гостиницей.
В самом деле, что такого ужасного делал у меня Нико? Мы стояли рядом и все. С чего поднимать такой крик? Хорошо, что рано утром я уезжаю: чрезмерно бурная реакция Мод, кажется, вызвала скандал, который теперь непременно свяжут с именем Эйнара, ведь я его невеста. Еще и в газетах пропечатают!
Ох, бедный Эйнар! Я схватилась за голову: какая скандальная особа получилась из его фальшивой невесты!
Но разве я виновата? Это все Нико, негодяй драконистый. Я обрадовалась, что и дальше можно винить во всем ледяного и лелеять в сердце злость на него. Так легче и гораздо спокойнее, по-моему.
Жаль, что он так и не сказал, зачем приходил. Хотя понятно зачем — чтобы в очередной раз подвергнуть мою репутацию риску. Да и что он может сказать? Что отчим отказался от меня — это и так было понятно. Так что, пускай улетает, скучать не буду!
Вскоре шум в соседней комнате затих, а я, наконец, успокоилась и смогла подумать о том, что ожидает завтра.
А завтра — великий день! Я поступаю в магическую академию. А еще, наконец, увижусь с Ги!
***
Утро началось рано и притом с грозы: Эйнар совершенно не оценил стараний Мод защитить мою репутацию и с позором рассчитал женщину, предварительно подчистив память. Когда я появилась на пороге спальни, он как раз заканчивал эту процедуру, после чего выставил бывшую наперсницу за дверь и повернулся ко мне. Брови слегка нахмурены, между ними залегла складочка.
Ясно: сердится.
Понимая, как глупо оправдываться: «Не виновата я, он сам пришел», все-таки промямлила нечто подобное. Надо ведь что-то сказать, тем более что это правда.
Эйнар странно посмотрел на мои губы, все еще немного припухшие от поцелуев ледяного, но заговорил по делу:
— Рад, что ты уже готова. Ректор ждет нас.
Наверное, теперь ему не терпится от меня избавиться. Что ж, винить Эйнара тут не за что. Если сплетни о вчерашнем происшествии выйдут за пределы гостиницы, поединок между ним и драконом неизбежен. Как хорошо, что Нико улетел в свою Иллирию, а менталиста ждут обязанности в землях Союза белых племен. Когда этих двоих разделят Великий океан и тысячи миль, можно будет не беспокоиться об их жизни. А они оба дороги мне.
«Однако за Нико ты волнуешься больше…»
Я отогнала эту глупую мысль и прошла в гостиную.
Действительно, все готово к отъезду. Новехонький чемодан с вещами ждал у двери. Я подхватила на руки изрядно потяжелевшего за эти дни Черныша, и мы направились к выходу. Мальчик-портье тащился за нами с багажом.
Загрузиться в блестящий серебристый каррус с ханном оказалось не так-то просто, но и эту проблему Эйнар решил, открыв для фамильяра просторное багажное отделение. Черныш упирался всеми четырьмя копытцами, но несколько веток ильма, принесенные по моей просьбе шустрым посыльным, сделали ханна сговорчивее, и он позволил закрыть себя в отдельном
