Упоминание имени хозяина мигом гасит весь пыл наёмника.
– Разумеется, – хмыкает тот и скрывается за дверью, напоследок мазнув по мне цепким сальным взглядом.
Передёргиваю плечом. Вдруг возникает острое желание вымыть руки.
– Не обращайте внимания, леди Элира, – ровным голосом произносит Эд, не отрываясь от своего занятия. – Уже завтра вечером этот человек избавит нас от своего присутствия.
– Спасибо, – шепчу и нервно улыбаюсь кончиками губ.
Эд заканчивает с вещами.
– Отдыхайте, леди Элира, – слуга невозмутимо кланяется и уходит.
Я остаюсь одна в комнате.
Отдыхать? Да я несколько часов спала в дороге. Как-то и не сказать, что устала.
Потягиваюсь. Бесцельно слоняюсь вокруг огромной кровати. Осматриваю ванную. Облокачиваюсь на подоконник, с любопытством выглядываю на торговую улицу, которая медленно погружается в сумерки.
Как здесь интересно! Всё так необычно и по-новому.
Какие красивые платья у женщин! Совсем не такие, как носят у нас, в Сортанате.
Талии у местных девушек тоненькие-тоненькие, а юбки такие пышные! И грудь так аппетитно виднеется в вырезе. Ткани всех цветов, от нежно-розового до насыщенно-синего.
Разочарованно провожу кончиками пальцев по своему саронгу, который теперь, на фоне с нарядами местных, кажется бесформенным. Ещё и закрывает всё тело от шеи и до запястий.
Интересно, как бы платье местных девушек смотрелось на мне?
Вспоминаю про торговую лавку с женскими нарядами, которую мы проезжали. Кажется, это совсем рядом. Я только взгляну на них одним глазочком, и тут же обратно!
Входная дверь поддаётся без труда с тихим скрипом.
– Здесь кто-нибудь есть? – верчу головой, тихо ступая по пустому затемнённому коридору. – Эд? Лорд Стилл?
Хм. Никого. Только ровные ряды запертых дверей.
Спускаюсь вниз по лестнице, не повстречав никого, и беспрепятственно выхожу на улицу.
Знала бы я, чем закончится эта прогулка – осталась бы в комнате.
В лицо ударяет вечерней прохладой. Приятно пахнет дымком и жареным мясом.
Мимо проезжает забитая людьми повозка. Пробегают, держась за руки, трое девушек в пышных платьях. Оглядываются на меня с любопытством.
Через пару домов старик с длинным носом в потёртом коричневом камзоле наигрывает на скрипке грустную мелодию, уронив перед собой бесформенную шляпу с козырьком. Вокруг него собирается толпа зевак.
– Только у нас! Лучший эль во всём Ирхе! Заходите! – громко кричит седой мужчина с лоснящимся красным носом картошкой и выдающимся пузом, перетянутом подтяжками. – Заходите, милая девушка!
Смущённо улыбаюсь и прохожу мимо. Задерживаюсь возле скрипача. Наслаждаюсь его пронзительной мелодией. Внутри что-то откликается. Но её сменяет быстрая песня, и я иду дальше.
Ловко обхожу высыпавшую на улицу из бара толпу подвыпивших мужчин в пыльной одежде рабочих.
– Эй, красотка! – икает один из них.
– Милашка! Погуляем? – вторит другой.
Иду быстрее. Может, зря я затеяла всё это? Мне казалось, что лавка с платьями в паре домов от гостиницы, но я что-то иду, иду, а её всё не видать. Останавливаюсь. Задумчиво осматриваюсь по сторонам.
Едва успеваю отскочить – по дороге проносится телега, груженная доверху рулонами тканей. Ой, вон и лавка с платьями! Возница тормозит и исчезает в дверях магазина.
Я подхожу ближе. Тапочки с тонкой подошвой мягко ступают по толстому слою красно-коричневой пыли. Останавливаюсь под ярко освещённой витриной и задираю голову.
Шум вокруг будто стихает. Я вижу только его. Смотрю заворожённо на платье из золотистой ткани. Оно будто светится. Рукава отделаны кружевами, лиф обшит бисером и перьями. Оно великолепно! Настоящее платье принцессы!
– Вот ты где! Попалась! – вздрагиваю от грубого окрика за спиной.
Меня больно дёргают за плечо и разворачивают.
Утыкаюсь взглядом в чёрные кожаные доспехи наёмника. Он грубо дёргает меня к себе.
В нос ударяет крепкий запах мужского пота.
– Недалеко убежала, – скалится он, обнажая желтоватые неровные зубы.
Несколько секунд недоумённо хлопаю глазами, пытаясь понять, почему он так странно себя ведёт? И тут до меня доходит.
– Убежала?! – протягиваю удивлённо. – Я никуда не убегала! Я просто…
Шэр больше не смотрит на меня. Воровато озирается по сторонам и, прежде чем я успеваю договорить, шагает в проулок между домами, дёргая меня за собой.
– Это даже и к лучшему, – хрипит он, волоча меня следом. – Обстряпала всё в лучшем виде, кто бы мог подумать!
– О чём вы? Куда… куда мы…
Вокруг темно. Свет с улицы почти не проникает в узкий проулок. Грохочет ведро, о которое я запинаюсь и больно ударяю ногу.
Воздух свербит нечистотами и потом Шэра, который продолжает тащить меня, вот-вот вырвет руку.
– На чёрном рынке, – ухмыляется он, слегка оборачиваясь и цедя слова сквозь зубы, – полно желающих отвалить кругленькую сумму за такую вещицу.
– Что? – ахаю я.
Он ведёт меня не в гостиницу! И не к лорду Стиллу. Он похищает меня!
Упираюсь. Торможу пятками, но силы неравны. Тогда я падаю вниз на колени, прямо в грязь. Всё, что угодно, лишь бы помешать ему.
– На помощь! Помогите! – оглядываюсь, кричу из последних сил в надежде, что кто-то услышит.
Но, как назло, вдалеке на улице громко играет скрипка. А узкий проулок глушит мой голос высокими стенами.
– Заткнись, – рявкает Шэр и грубо дёргает меня вверх, поднимая за волосы.
Выскакиваем из проулка на параллельную улицу. Здесь темнее и меньше народа.
Но те, кто есть, сразу поворачивают головы и смотрят на нас. Выхватываю взглядом женщину с годовалыми детьми, жмущимися испуганно к её ноге. Высохшего старика с собакой. Двоих мужчин покрепче в рабочей одежде на другой стороне улицы. Вот он! Шанс!
– Помогите! – кричу, царапая руку наёмника и пытаясь вырваться.
Мужчины оглядываются. Хмурятся.
– Порядок, парни! – ухмыляется Шэр. – С женой повздорили, обычное дело!
– Нет! Он не… – пытаюсь крикнуть, но получаю удар под дых.
Воздух из лёгких будто выбивают. Хриплю и кашляю. Парни хмурятся и неуверенно направляются к нам.
Шэр видит, что счёт идёт на минуты. Смотрит вправо и влево, затем резко бросается к коновязи. Его захват жжёт мне запястье. Свободной рукой наёмник отвязывает первую попавшуюся лошадь.
– Эй! – раздаётся из окна сверху. – Это мой конь!
– Уже нет, папаша! – скалится Шэр и оборачивается ко мне.
Я пытаюсь шагнуть назад, но дома вокруг вдруг делают кульбит, земля едва не подлетает к голове, а в следующее мгновение живот обжигает ударом. Меня швыряют поперёк седла, будто ковёр!
Конь недовольно ржёт, пританцовывая. В ушах шумит. Где-то за спиной кричат парни, сверху доносится брань хозяина коня. Слышится топот чьих-то ног.
Набираю в лёгкие воздух, чтобы снова кричать о помощи, но не успеваю. Рука наёмника вдавливает мою поясницу в спину лошади, и мы срываемся с места.
Чувствую себя молотком, которым работают со всего размаха: я то подлетаю наверх, то опускаюсь. Живот болит. Лицо то и дело утыкается в горячий бок коня, пахнущий немытым зверьём. Жмурюсь и отплёвываюсь от пучков травы и комьев грязи, летящих из-под копыт. Пытаюсь цепляться пальцами левой руки за ногу наёмника, воткнутую в стремя. В ушах стоит оглушительный топот. Всё вокруг вращается. Меня сейчас стошнит.
Мы удаляемся прочь от города. Мать моя, это конец!
Не будет никакого чёрного рынка, я или умру от дикой тряски, или свалюсь под копыта коня…
Не знаю, сколько проходит времени. Для меня каждая секунда этой дикой тряски вниз головой тянется вечность.
Внезапно что-то меняется. Я не сразу понимаю, что именно. Шэр грязно ругается и больше не держит меня. Сжимаю зубы от страха и ужаса свалиться. Цепляюсь мёртвой хваткой за единственное, до чего могу дотянуться: стремя и сапог наёмника.
Бок лошади становится влажным от пота и начинает скользить. Мамочки…
Вдруг начинаю понимать, что именно раздосадовало наёмника: к топоту копыт нашей лошади добавляются другие. Замечаю, как параллельно с нами мелькают копыта второй лошади, и третьей… и ещё вдалеке…
