— Пока не знаю, — ровно ответила я, жестом веля студентам отступить.
Гигантские куски скал выглядят совсем безобидно, но мне все это не нравится, и я хочу поскорее убрать студентов подальше. Это потом, когда мы окружим площадку защитным барьером, можно будет поразвлечься здесь, изучая каждый дюйм этого места, но сейчас…
Камни мелко подрагивают и слегка приподнимаются над землей. Холодок пробегает по моей коже. Что-то не так. Мелькает смутное воспоминание в моей памяти, но так и не оформляется в цельную картину. Я специалист по заклинаниям и ритуалам, но эту магию узнать не в состоянии.
— Думаете, это великаны? — голос донны Мартинкай слегка подрагивает. Донна Мартинкай одна из самых чувствительных моих студенток, так что меня это не слишком удивляет.
— Не будь идиоткой, все знают, что великаны вымерли тыщу лет назад, — грубо отмахивается дон Кензари, но во взгляде его читает вопрос. Что это за фигня, профессор? — Невидимые великаны что ли?
— Стоять на месте, руками не махать, дышать через раз. Ослушаетесь, откручу голову и заставлю ходить ко мне за зачетом до пенсии, — на всякий случай надавила я сразу на несколько рычагов и, сбросив мантию, расправила крылья.
Приятно вновь оказаться в родной стихии. Несколько взмахов крыльев и я поднялась над расчищенной посреди леса площадкой. Так, а вот это мне уже совсем не нравится. Валуны на поляне образовывают спираль. Само по себе не так уж плохо, спирали это изящество и красота, на спиральной основе проектируются многие заклинания. Камни все еще зависают в паре дюймов над землей и подрагивают, будто от холода. Больше ничего не происходит, и я успокаиваюсь немного. Не то чтобы я сильно переживала, но если неизвестная магия, невесть как оказавшаяся в лесу, поубивает мне всех второкурсников… в общем, неприятная ситуация выйдет. Да и студентов так не напасешься.
У нас в прошлом году прямо перед экзаменами одновременно четверо третьекурсников в лазарет загремели. Моя матушка бы сказала, что этим здоровенным лбам шило в заднице покоя не давало, не иначе. Я, как преподаватель, вынуждена изъясняться корректнее, но тоже ума не приложу, зачем практически взрослым людям понадобилось спорить, кто из них самый храбрый и отправляться искать лоддера, который и станет испытанием и проверкой на прочность для них. Лоддеры это духи, в чье представление о веселье входят не слишком полезные для окружающих вещи. Лоддеры развлекаются, насылая на людей жуткие и мрачные галлюцинации. Лоддеров студенты не нашли, а вот парочку бешеных мантикор отыскали на свою голову. Шуму тогда, конечно, было много. Ректор Корвус только вступил в должность на тот момент. Он рвал и метал, требуя немедленно найти виновных и покарать всех. Так что если я не хочу сейчас попасть под ректорскую раздачу кнутов (а пряников у него отродясь не водилось), нужно всю группу вернуть в целости и сохранности.
Покопавшись в карманах, я извлекла на свет крохотный блокнотик и карандаш. Быстрым заклинанием увеличила блокнот до приемлемого размера и торопливо зарисовала каменную спираль, постаравшись не упустить ни единой детали. И все-таки что-то это мне напоминает. Надо покопаться в книгах и разузнать, что это за ритуал такой. К добру ли? К худу ли?
— Так мы пойдем искать роре-трольдов? — наскочили с вопросами студенты, едва лишь я спустилась.
— Да, профессор Маккой, когда же мы отправимся смотреть на роре-трольдов? Я считаю, что это крайне непедагогично с вашей стороны — вводить студентов в заблуждение. Это может заставить нас разочароваться в вас как в преподавателе, а отсутствие уважения к учителю есть чуть ли не важнейший камень преткновения для многих талантливых педагогов, — завалил меня информацией Келеб Никотич.
— Я непременно учту это, дон Никотич, а пока, дабы хоть как-то избежать окончательного падения в глазах студентов, могу предложить вам написать письменную работу о роре-трольдах. И на сей раз я даже не стану ограничивать вас в объеме.
Дон Никотич расцвел, как плотоядные цветы профессора Остерандо от хорошей порции говядины. И не говорите потом, что профессор Маккой не знает пути к студенческому сердцу. Келеб Никотич это ночной кошмар любого преподавателя. Вечно выпрашивает дополнительные задания, что лично мне подозрительно напоминает дополнительную работу для преподавателя.
Келеб просиял и с достоинством кивнул.
— Спасибо, профессор Маккой.
Боги, спасите нас от чрезмерно рьяных студентов.
— Замечательно! А теперь, когда я осчастливила хотя бы одного из вашей группы…
— Я тоже вполне счастлив, — проблеял дон Кратимитч, украдкой утирая измазанный в ежевике рот.
— …мы немедленно отправляемся обратно в академию. Живо-живо-живо!
И я погнала свою отару в академию, не обращая внимания на недовольные возгласы и мастерски игнорируя вопросы о нашей находке.
***
— Значит, в лесу? — холодно спросил ректор Корвус, когда я рассказала ему о камнях.
— Совершенно верно, — кивнула я.Может, не надо было идти к нему в кабинет? И с чего я взяла, что это лучшее решение? Наверное, в нем есть что-то... Что-то дающее понять: этот человек разберется с любой проблемой. Конечно, потом сделает всем выговор и лишит премии, но разберется. Корвус практически источает уверенность и силу. Прямой взгляд серых глаз, надежные руки с длинными изящными пальцами. Каждое движение отточено.
— Спираль? — спрашивает он и я испуганно поднимаю взгляд. Отвеклась. И ладно бы на что-то хорошее, а то ведь на гоблина. — Закручивается против часовой стрелки и выглядит слегка неправильно, потому что от центра отходит две линии и одна из них растворяется?
— Да, — последовал лаконичный ответ. И зачем спрашивать, если и так все видно? Вот же все перед вами, ректор Корвус.
— Замечательно, — хмуро сообщил он. — Я очень рассчитываю, донна Маккой, что эта информация останется между нами.
— Ага, — с готовностью кивнула я. — Вы, я и еще дюжина студентов второго курса, которые были на занятии в лесу. Саму спираль они не видели, для этого нужен вид сверху, но вибрирующие парящие камни не могли не заметить.
— Пусть так, — недовольно согласился ректор. — Но вот об этом, — он постучал указательным пальцем по моему блокноту с зарисовкой, — вы не расскажете никому. Вам понятно?
— Так точно, дон Корвус, — кивнула я, борясь с побуждением отдать честь.
