Эти мысли придавали ему сил, и он уверенно и упрямо двигался к своей цели, благо цель он уже видел. Сквозь толщу воды механическим глазом уже можно было различить блеклое солнце. Оно было его ориентиром, маяком, путеводной звездой. Иногда оно не показывалось, если день стоял пасмурный. Но берег все приближался, и железного стражника с не менее железной волей с дороги сбить уже было невозможно.
Глава 5. Золотая ступня
Ранним утром Леобен, как и обещал, отправился на поиски работы. Он заглянул в комнату, где вчера на неразобранной постели прямо в одежде улеглась спать его новая подруга Эби. Светлые брови Лео словно срослись на переносице, когда он увидел, как она металась в лихорадке на постели, не замечая, что он вошел. Его сердце мучительно сжалось при мысли, что он не уберег ее. Девушка первая доверчиво подсела к нему, чтобы согреть теплом, а он не смог довезти ее до пристанища, дал ветрам продуть, позволил дождям залить. Он нервно и прерывисто вздохнул, вглядываясь в сумрак комнаты, где лежала Эби. В душной крошечной комнатушке стоял приторный запах болезни. Воздух был горячий: казалось, что его нагревал жар тела больной девушки.
Лео почувствовал, как кто-то легонько тронул его за локоть. Он обернулся и увидел старушку-служанку. Та многозначительно кивнула ему, давая понять, что позаботится об Эбигейл. Лео, который в глубине души был страшно напуган, потому что не имел представления, как помочь больному человеку, от ласкового прикосновения седовласой женщины расслабился и немного успокоился. Она выпроводила его и прикрыла дверь в комнатку Эби. Леобен, перекинув холщовую сумку через плечо, вышел из квартиры. Его цели были очень четкими: он шел наниматься в стражники.
***
Дин приоткрыл дверь в маленькую комнату, где спала больная девушка, и вошел. Воздух тут же надавил на него своей душной неприятной вязкостью. Крошечное окошко под потолком едва пропускало дневной свет, и Дин напряженно вгляделся в лицо Эби, пытаясь ее получше рассмотреть. Девушка спала беспокойным сном, густые ресницы подрагивали. Черные брови иногда взмывали вверх, словно она видела во сне нечто пугающее и необычайное. Дрожали кончики пальцев рук.
Она была такая миниатюрная, крошечная, худая. Смоляные волосы разметались по подушке, челка прилипла ко лбу. Чем дольше вглядывался купец в лицо девушки, чем дольше разглядывал ее худую фигурку, тем сильнее разгоралось в нем давно не удовлетворяемое желание. Он приблизился к кровати и снова всмотрелся в осунувшееся бледное личико. У Эби была кукольная внешность, но если и так, это была особенная кукла. Если такие и делали, то строго на заказ и в единственном экземпляре. Ее огромные черные глазищи, что с таким страхом таращились на него вчера, невозможно было ни забыть, ни повторить. Она была худая и маленькая, и Дину вдруг захотелось придавить ее всем телом, выжать последние соки. Хотелось, чтобы она смотрела на него с ужасом и ненавистью, хотелось показать, что он хозяин и властелин. Но девочка спала больным мучительным сном, ничего не замечая вокруг.
Дин подошел совсем близко к кровати и нагнулся над Эби. Он положил руку на худое плечо, и ему показалось, что он укололся, настолько острое оно было. Полы махрового халата распахнулись, и наружу вывалилось круглое железное брюхо: и гордость, и беда Дина. Эту металлическую часть он отхватил когда-то на аукционе, заплатив чуть ли не половину состояния, но беда была в том, что живот совершенно не подходил Дину по размеру. Его прежний владелец, кто-то из знати, обладал внушительными габаритами и явно неплохо питался, отчего разрастался вширь. Это заставляло его усовершенствовать свое тело: периодически он менял свои металлические части на новые, более подходящие размерам его желудка. Части, из которых он «вырастал», богач сбывал на аукционах и считал это очень неплохим вложением. Поставив очередную металлическую часть и не отказывая себе в пище, он продолжал наращивать свое пузо и увеличивал размер железного живота, а старые, ставшие негодными, части продавал и отлично зарабатывал.
Одну из этих частей и купил Дин, который в то время не мог похвастаться такими объемами. Для того, чтобы ему было комфортно носить новую моди, купцу пришлось долго объедаться и толстеть, питаясь тем, что он не любил, даже когда не было аппетита. Зато со временем его параметры достигли необходимых, и стало возможно установить в его тело железный живот. Отказаться от такого он не мог. Когда еще представится возможность завладеть металлической частью, принадлежавшей знатному человеку?
Когда стало ясно, что живот уже не останется пустым гулким местом на теле Дина и в нем можно разместить его пузо, подпольные мастера установили железо, и купец, неся новую, тяжкую, но очень почетную ношу на своем животе, зажил почти новой жизнью. Он никогда бы не смог принадлежать к знати. Но нечто металлическое, что теперь являлось его частью, тем не менее ставило Дина на одну или две ступени выше по отношению к своему сословию.
***
Дин, раздумывая, все еще сверлил глазами больную, но вдруг Эбигейл зашлась кашлем – сухим, гортанным, страшным – и на миг открыла свои черные глазищи. Кажется, она даже не увидела купца, глядя в горячке сквозь него, но Дин вдруг явственно ощутил жар, исходящий от ее пылающего тела, и неожиданно почувствовал запах болезни, наполняющий комнату. Ему стало противно, природное чувство брезгливости перевесило похоть, и он, опомнившись, отступил на шаг от кровати, осматривая тщедушное тело в грязной пропотевшей одежде. Дин застыл, парализованный внезапным страхом, которым пугала его болезнь Эби. Затем, запахнув халат и скривившись, словно во рту был огромный кусок лимона, купец вышел за дверь и притворил ее за собой.
Однако выгоды своей упускать нельзя. В Городе имеются подходящие заведения, куда с удовольствием примут эту замарашку на работу. А потом он к ней наведается уже как полноправный пользователь.
С этими мыслями Дин ушел к себе, с досадой вдруг вспомнив, что существует еще одна проблема в виде Леобена. Сейчас тот ищет работу, но за один день вряд ли найдет, тем более в страже. И он вернется и будет следить за своей подругой, которой намерениями Дина уже уготована особая судьба. А, впрочем, даже Леобену можно найти прекрасное место. Мужественности в нем, конечно, нет ни на грош. Он, скорее, женственный и притом очень красивый. У юноши ангельское лицо, и, возможно, фигура, скрытая широким балахоном, тоже неплоха. На такого найдутся желающие, особенно женщины в возрасте. И, может быть, даже из знати! Тогда за него он сможет получить такую мзду, которую за эту полудохлую девку с жуткими черными глазами ни в жизнь не выручить.
Дин позволил себе немного помечтать, представив, как пополняется его казна за счет этих двоих прибившихся бродяжек. А потом он все-таки найдет в борделе эту черноглазую девку, уже здоровую, вымытую и чистую.
Меряя грузными шагами свою комнату, купец в задумчивости подошел к красивому старинному комоду и выдвинул самый нижний ящик. Там, обмотанное нательным бельем, было спрятано его сокровище: золотая ступня старой герцогини, что несколько месяцев назад покинула этот мир. Жадные до денег родственники знатной старухи принялись распродавать ее металлические части через тайных ростовщиков. Это было омерзительно и низко: уложить в гроб не тело несчастной целиком, а нечто ущербное, что осталось после изъятия моди. Мертвая герцогиня в закрытом гробу была похожа на убогого калеку, обезноженного, с обглоданной половиной лица, с которого теперь скалились ее неприкрытые зубы: когда-то она заменила всю его нижнюю часть на инкрустированную кристаллами платину, мягкую в нужных местах. Правда, лицо бы не рискнул купить для собственного использования ни один даже самый богатый купец. Подобные ценности торговцы обычно хранили в сундуках для услады мыслей о собственном богатстве и с надеждой когда-нибудь перепродать их за баснословные деньги.
