Исла Дохран в магов и волшебство не верила даже в детстве. Ей не повезло: она родилась в семье Старших Хранительниц и с рождения знала, что все проблемы ей придется решать самой, без надежды на магическую помощь. В долине проживало семь тысяч человек, а женщин с сильным Даром было всего четыре человека...
----------------------------
Проснулась Исла с первыми лучами солнца. Первой была мысль о том, что надо сразу идти на охоту: с мужчинами и так-то трудно ладить, а уж отсутствие мяса моментально превратит их в капризных и надоедливых детей. Одевшись в плотные штаны, рубашку и охотничью куртку, Исла вооружилась луком, мечом и двумя кинжалами. Спустившись в кухню, девушка с облегчением увидела в ней только Солонира и Исияла.
Солонир, так же как и Исиял, был мужем матери Ислы, и после ее гибели на охоте перешел на попечение единственной дочери своей прежней хранительницы. Сарт и Мирк были его сыновьями и, соответственно, старшими сводными братьями Ислы. Молодой Верес тоже был мужем мамы, которого она взяла в дом незадолго до совершеннолетия Ислы и своей смерти. А Кирина Исла получила, когда приобрела статус хранительницы: близкородственные связи были запрещены законом, и в день совершеннолетия девушке назначали в хранимых не только оставшихся без попечения родных, но и постороннего молодого человека из другого дома. Вернее, этого молодого человека девушки выбирали сами по взаимной симпатии, но если будущей хранительнице никто не приглянулся – то он назначался Старшей. При этом мужья матери (за исключением отца, конечно) близкими родственниками не считались, но тоже передавались «по наследству».
Позавтракав молочной кашей (коровы были в каждой семье и ценились на вес золота, так как для прокорма большого стада в долине не было достаточного количества растительности) и вооружившись, Исла отправилась на охоту. Проходив половину утра по горам и так и не подстрелив ни одной животины, девушка расстроено подумала, что парочкой пойманных удавов семью не прокормишь.
Ветер жалобно смотрел на хозяйку виноватым взглядом: ему так и не удалось выгнать на нее ни одно парнокопытное. Более того: один горный козел (полностью оправдывая свое название), развернулся в сторону заливающегося лаем пса, наклонил рогатую голову и бросился в бой. Ветер, не будь глуп, тут же понесся в сторону хозяйки, но козел, победно взревев и фыркнув в сторону удирающего пса, тут же поскакал... в противоположную сторону. Ну что за неудачный день!
– Не переживай, Ветер, ты не виноват!
Увидев, как взметнулись с криком птицы на соседней лесистой горке, Исла бегом направилась туда, понадеявшись, что там охотится какой-нибудь крупный хищник. Ей повезло: она действительно обнаружила бурого медведя, который расстроено ревел, упустив добычу.
«Ты тоже сегодня плохой охотник? Ничего, у тебя еще есть шанс поймать меня. Посмотрим, кто из нас сегодня будет сыт», – подумала Исла, натягивая тетиву.
Помолившись, чтобы ни случайный листик, ни ветерок не отклонили стрелу, и она попала точно в цель, Исла выстрелила. Удача решила повернуться к охотнице лицом, и Исле не пришлось сражаться с раненым медведем, так как умер тот мгновенно. Обвязав тушу веревками и погрузив ее на сделанные тут же из двух срубленных тонких деревцев салазки, Исла потащила добычу домой. Верный пес, на которого Исла тоже накинула постромки, помогал девушке изо всех своих собачьих сил.
– Фи, – сказали дома Мирк с Вересом, – медведи невкусные!
– Вы просто не умеете их готовить, – раздраженно прошипела Исла.
Увидев, как на глазах мужчин появляются слезы обиды, девушка бегом рванула прочь из дома.
– Мне к портнихе надо, не забу-у-удь! – донесся до нее крик, и Исла побежала быстрее.
В Храме Всех Богов Исла привычно помолилась о ниспослании здоровья и процветания жителям долины (этот ритуал считался обязательным для лер отрядов, хоть и не верили особо женщины в божественную помощь) и пошла к Старшей Хранительнице: получать новое задание своему отряду.
По дороге Исла вспоминала о том, как впервые проявился ее дар, благодаря которому ее назначили третьей наследницей и доверили после совершеннолетия командование первым отрядом, основным направлением работы которого были спасательные операции. В момент пробуждения дара ей было совсем мало лет – девять всего, она была второгодкой в Городской школе хранительниц. (В школе девочки начинали учиться с восьми лет и в первый год обучения именовались первогодками, потом второгодками и так далее. Учились десять лет, а потом на три года приписывались на некоторое время к разным отрядам, чтобы потренироваться во всех видах работ и суметь сделать правильный выбор дальнейшего пути после наступления совершеннолетия в двадцать один год.)
Итак, в тот далекий день она играла на улице у порога дома Старшей Хранительницы в ожидании матери, которая пришла повидаться с сестрой. Издалека стал приближаться тонкий пронзительный писк, очень высокий и вызывающий неприятные мурашки на коже. Писк становился все громче, пока мимо Ислы в дом Старшей не пробежали две женщины: одна из них тащила на плече знакомую Исле девочку из пятого класса школы, которая и издавала этот монотонный жуткий писк. Исла не задумываясь побежала за прибывшими женщинами, желая знать, что произошло.
А произошло следующее: небольшой отряд охотниц шел по следу дикой кошки, которые во множестве обитали в горах. Одна из женщин взяла с собой и свою тринадцатилетнюю дочь, школьницу-пятилетку, так как в этом возрасте учащиеся школы уже начинали осваивать столь необходимое в долине умение, как охота. Конечно, девочка под присмотром одной из женщин держалась поодаль, наблюдая за охотницами со стороны. Вот и увидела, как внезапно выскочившая из-за скалы вторая кошка напала сбоку на отряд и вспорола живот ее матери, вывернув наружу все его содержимое. Обеих кошек убили, но мать девочки спасти было невозможно. Сторожившая девочку женщина бросилась на помощь подругам, а девочка продолжала наблюдать со стороны, как мучительно умирает ее мать. Только спустя некоторое время охотницы догадались закрыть девочке глаза и увести ее с места трагедии. А так как девочка явно находилась в состоянии аффекта, то и привели ее к Старшей, в обязанности которой входило и наблюдение за психическим здоровьем своих подданных.
Исла как наяву помнила ту сцену. Вот женщина снимает девочку с плеча и ставит перед собой, придерживая, чтоб та не упала на пол. Вот хранительница Сарина подходит к пищащей пятилетке, долго смотрит в ее глаза застывшим взглядом и командует:
– Замолчи!
Противный писк обрывается, девочка оседает на пол и раскачивается из стороны в сторону, обхватив себя руками за плечи. Сарина недовольно качает головой и бормочет:
– Проверим, насколько все плохо. – Громким голосом Старшая произносит: – Кис-кис-кис!
В зал с мяуканьем вбегают два домашних пушистых кота Старшей Хранительницы и бросаются к хозяйке. Девочка при виде котов орет дурным голосом и пытается бежать. Ее удерживает охотница, а она то рвется из ее рук, то пытается повиснуть на ней и взобраться к ней на шею. Испуганные криком коты шипят и отступают.
Вот Сарина неодобрительно цокает. Вот она медленно поворачивается к Исле и говорит четко, резко, будто выплевывая слова:
– Подойди сюда, Исла. Ты должна понимать, что если эта девочка не избавится от панического страха перед животными, то у нее не будет шансов на выживание. Она станет беспомощной, не способной прокормиться самостоятельно женщиной, которой никто не доверит хранимых, и которая сможет существовать лишь на милостыню от правящего Дома Хранительниц. Ты желаешь ей такой судьбы?
Исла судорожно отрицательно замотала головой, а Сарина приказала:
– Тогда избавь ее от этого страха! Если ты этого не сможешь сделать, то я предоставлю девочку ее судьбе, вмешиваться и исправлять ее состояние не стану.
Исла до сих пор помнила, как на ее плечи впервые каменной плитой навалилась ответственность за чужую жизнь, помнила как с ожиданием и надеждой смотрели на нее все женщины, в том числе и родная мать, которой не передался дар Старших Хранительниц. Помнила, как повернула к себе личико девочки и настойчиво попросила: «Посмотри на меня!». Помнила, как провалилась в эти влажные перепуганные глаза...
