Я кивнула. Света права: социальное разделение не отменить.
— Есть еще множество всяких нюансов с властью, но это не особо интересно, — она смешно сморщила носик, но затем стала серьезней. — Основной совет — постарайся не конфликтовать с дворянами. Особенно с высокородными. Мы для этих заносчивых снобов пустое место, — Света скривилась, как от лимона. — Начнут в школе доставать, лучше просто уходи. Нервы целее останутся, — покосившись на календарь, девушка усмехнулась. Затем неожиданно призналась: — Еще ведь и поэтому бесила твоя ненормальная одержимость японским принцем. Придумала же себе сказочку: представитель императорского рода другой страны влюбился в фанатку-простолюдинку с первого взгляда, а после они жили долго и счастливо! Тысячу раз от тебя это слышала. Ну бред же полнейший! — глянула на меня и насупилась. — Ты обиделась?
— Нисколько, — пробормотала я задумчиво и несколько нервно поскребла ногтями шею.
— Ты из-за школы, что ли дергаешься? — не скрывая удивления, предположила сестра. Увидев мой кивок, фыркнула, а после бодро заявила: — Подумаешь, никого не узнаешь! Велика беда! Заново познакомишься. Делов-то! — Я хмыкнула, а жизнерадостная девушка, немного помолчав, задумчиво сообщила: — Тебе на занятия уже послезавтра. Давай маму попросим, легко переведет в другую школу. Все начнешь по-новой и без каких-то прошлых проблем. Что думаешь?
— Я хочу все вспомнить, — ответила ей твердо. — Прошлое — это опыт, влияет и на настоящее, и на будущее. Зная его, можно избежать предыдущих ошибок. К чему наступать на одни и те же грабли?
— Так-то да, — неохотно согласилась Светлана. — Но есть вещи, о которых лучше не вспоминать. Папа как-то рассказывал, что провалы в памяти после стрессов — защита психики. Чтобы человек с ума не сошел, — она настороженно взглянула на меня. — Кто знает, что отец с тобой делал?
— Вот именно — неизвестно, — я нахмурилась и скрипнула зубами. — Честно скажу, я не знаю, как сейчас относиться к…отцу. Даже называть его так не могу, — добавила тихо.
Внезапно поняла, что ладонь крепко сжимает кулон, спрятанный под халатом. С чего вдруг рука потянулась? А что, если носила украшение не просто так, а как память? Не об отце ли? Вновь скрипнула зубами. Добрых чувств к этому мужчине однозначно не испытывала.
Меж тем встав с кровати, Света подошла, прикоснулась к плечу и явно хотела что-то сказать. В этот момент из кармашка ее шортиков послышалась задорная мелодия. Быстро достав мобильный, девушка глянула на дисплей и приняла вызов.
— Привет, привет! — произнесла с искренней радостью. Выслушав собеседника, ответила: — Сейчас выйду! — нажав на отбой, дотронулась до моего плеча и тихонько попросила: — Яр, ты не кисни. Все будет нормально, — она улыбнулась. — Мне надо отойти: друзья приехали. Скоро вернусь.
Сестра быстро покинула комнату, но я совершенно не испытывала обиду. По правде говоря, очень сильно не хотелось, чтобы меня опекали или жалели. Но Светлана ни того ни другого и не делала. Это подкупало.
Взгляд скользнул по лежащим на кровати брелокам и фотографиям Дэйчи. Вот вроде бы и не нужны, но и выкидывать отчего-то жаль. Пусть лежат. Есть не просят.
Сложив их обратно в ящики, услышала короткий стук в дверь. Повернувшись, с удивлением проследила за тем, как в комнату входит пожилая полная женщина. Держа в обеих руках разнокалиберные пакеты, она деловито прикрыла локтем дверь и подошла ближе.
— Здравствуй, Ярослава. Курьер для тебя вещи привез, — сообщила незнакомка. А потом настойчиво спросила: — Ты меня совсем не узнаешь?
— Увы, — я пожала плечами.
— Совсем-совсем не помнишь? — продолжила допрос женщина, подходя на несколько маленьких шажков ближе.
Начиная раздражаться, я тем не менее вежливо ответила:
— Совсем. Вы, наверное, Серафима?
Энергично закивав, она подошла к кровати. Поставила пакеты на пол рядом и чинно сложила руки на внушительном животе. Я в ожидании посмотрела на помощницу по хозяйству.
А та внезапно по-бабьи тоненько запричитала:
— Ох, беда-а! Сиротинушкой осталась! Без матери жила, теперича и отца нетути! Горе-то какое! Еще и память отшибло! Это ж как ты теперь-то, горемычная?!
Ошарашенная ее напором, я вначале застыла, а после довольно холодно произнесла:
— Благодарю вас за участие, — выдержав паузу, не меняя тона, добавила: — С вещами разберусь сама. Больше вас не задерживаю.
В комнате повисла тишина. Спустя пару долгих мгновений женщина неодобрительно покачала головой и сердито поджала губы.
— Я-то думала, начнем общаться с тобой по-людски. А ты, хоть память и потеряла, а как прежде нос воротишь. Ведешь себя, словно высокородная, — Серафима оскорбленно фыркнула.
М-да. Очередная новость. Получается, у меня были плохие отношения не только со Светланой, но и с помощницей по хозяйству. И непонятно, на что сейчас она так обиделась. Вроде ничего плохого ей не сказала. Надо искать золотую середину и справлять ситуацию.
— Не хотела вас оскорбить, — постаралась успокоить разобиженную женщину. Жалостливые причитания слушать не хотелось, но и «воротить нос» я не собиралась, впрочем, заводить тесную дружбу тоже. — Я действительно вас не помню. Как и наши прежние взаимоотношения, — затем, не отводя глаз от настороженной Серафимы, смягчила тон: — Надеюсь, вы понимаете, что мне сейчас очень непросто? И я прошу вас проявить мудрость взрослого человека.
— Ишь как! — удивленно покачала головой прислуга. — Ошиблась я. Все же ты изменилась. Прежде никогда уважительно со мной не говорила, — она прищурилась, похоже, ожидая моей реакции.
— Людям свойственно меняться, — встав со стула, я дружелюбно улыбнулась. — Уверена, у вас хлопот по хозяйству невпроворот. Не тревожьтесь, с вещами я действительно в состоянии справится.
Помолчав, Серафима неожиданно заулыбалась.
— Ну, коли так, пойду. Обед на плите, — и, в который раз удивленно качнув головой, женщина вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.
Проводив ее взглядом, удивленно качнула головой. Час от часу не легче. Каждый с кем общаюсь говорит, что очень сильно изменилась. Ну и как тут верить, что я это я?
Откинув прочь закопошившиеся тревожные мысли, подошла к кровати. Глядя на вместительные пакеты, порадовалась: больше нет нужды ходить в халате, надетом на голое тело. Да и без нижнего белья чувствовала себя крайне неуютно.
Интересно, что там? Вне сомнений, это Тамара Валерьевна позаботилась обо мне.
Схватив в охапку приятную ношу, быстро прошла в гардеробную. В большой комнате с множеством вешалок, стеллажей, ящиков и полок моих вещей действительно практически не было. У зеркала лежала расческа, рядом пара резинок, зажим для волос, в самом дальнем углу сиротливо болталась на вешалке темно-зеленая осенняя куртка. Все. М-да, негусто.
Испытывая искреннюю благодарность к тете, принялась вытаскивать и разбирать подаренную одежду. Вскорости с удовлетворением осматривала свое богатство: на плечиках теперь висело несколько платьев, сарафанов, пара шорт, джинсы, имелась даже пижама, на полке лежало нижнее белье, а внизу, на специальной стойке, стояли две пары обуви — босоножки и легкие полуспортивные туфли.
Красота! Надо бы переодеться.
Выбрала, что надеть, и задумалась. Вещи новые, но несколько помятые. Идти за помощью к чересчур сердобольной Серафиме желания не возникало.
Неожиданно в памяти всплыла фраза, оброненная дядей в машине: «Чтобы погладить рубашку любимому мужчине, девушке необязательно использовать бытовую магию. Можно взять утюг».
А, собственно, зачем мне утюг? Ведь волосы-то я после ванны высушила. Почему бы и не попробовать?
Сняв с вешалки серую футболку, повесила ее на отдельную стойку. Итак, раз не помню, что и как делать, понадеюсь на мышечную память. Вдруг и сейчас сработает?
Глубоко вздохнув, поднесла раскрытую ладонь к ткани. Медленно-медленно проведя рукой сверху вниз, почувствовала идущий от ладони плотный воздушный поток. Как только он достигал материала, все складочки и заломы расправлялись. Через несколько минут у меня имелась идеально отглаженная вещь.
