ответил:
— Да. Поговаривают, что у вас завёлся настоящий молодой гений. Вот хочу взглянуть на него поближе. Быть может, даже организую выставку юному дарованию. Я ничуть не удивился. В этом был весь мой друг. Самое интересное, необычное и изысканное должно было выставляться только в его галерее. Поэтому его слова о внезапно нарисовавшимся гении в Питере имели место быть. — Так надолго ты к нам?
— Как пойдут дела… — и Разин начал рассказывать о мальчишке.
А я то и дело смотрел в сторону, наблюдая, как танцует фигурка в белом платье.
— Да, действительно красиво танцует, — слова друга вывели меня из созерцания завораживающего и чувственного танца.
Я повернул к другу свое лицо и прищурился. Разин рассмеялся:
— Она не в моем вкусе. Можешь не беспокоиться, хотя и правда, её движения зачаровывают. Я даже сказал бы, наполняют и вдохновляют. Жаль только, что рыженькая. Не люблю огненных лисиц.
— О твоих предпочтениях я в курсе. Невинные голубоглазые брюнетки, — задумчиво проговорил я и тут же осекся. — Мне жаль, что так вышло с твоей супругой.
— Мне тоже, — мы помолчали еще какое-то время, а потом Разин резко засобирался. — Ладно, друг, не буду тогда тебе мешать. У меня на вечер тоже есть ещё кое-какие дела. Увидимся, — старый друг встал и пожал мне руку.
Но я заметил, как он жадно посмотрел в центр танцпола, вопреки собственным словам. Мне это не понравилось. Хоть я не знал, что это за девушка, но уже считал её своей на этот вечер. Друг, усмехнувшись, понял меня без слов.
— Это уже раскрытый цветок. Я люблю скромниц, которые сами не знают, какие они на самом деле. Мне нравится будить в них огонь, раскрывать их, создавать что-то новое, необычное, эксклюзивное. Здесь же рыженькая и так хороша собой. Так что тебе не о чем беспокоиться, — тихо засмеялся друг.
Тепло распрощавшись с Разиным, я продолжил наблюдать за девушкой, растворяясь в ее мягких и плавных движениях круглых бёдер и длинных, стройных ног. Представив, как сегодня она будет подо мной извиваться на чёрных шелковых простынях, я уже рисовал в своем воображении, как её роскошные и огненные волосы разметаются по кровати. Почему-то перед глазами встал образ совершенно другой незнакомки, которую повстречал на концерте. Её плавные изгибы совершенного тела на белоснежных простынях дорогого номера, ее вкусные и искренние эмоции пьянили разум, хотя я уже давно привык блокировать их восприятие. Кислота и горечь, оседающие на языке от наигранности чувств девиц, когда они понимали кто перед ними, заставляли бороться с тошнотой и брезгливостью. Но та блондинка совершенно точно не знала кто я.
Однако на сегодня у меня была другая цель. Пока я наслаждался предвкушением и горьким вкусом напитка, к моей женщине подошел другой, который начал обнимать и танцевать с ней. Она явно была не против, и это разозлило меня больше, чем хотелось бы. Я встал, громко поставил бокалы на стол и вышел. Мое терпение лопнуло, и я спустился в зал. Ко мне сразу подошел охранник. Я указал ему на мужчину, танцующего с моей незнакомкой, и он все понял без слов.
Уже спустя пару секунд от парня не осталось и следа. Рыженькая, казалось, даже не обратила на это внимание, продолжая танцевать. Я подошел к ней сзади, провёл подушечками пальцев правой руки по её бедру, едва касаясь разгоряченной кожи. Я медленно наслаждался этим действием, а незнакомка замедлилась, но не повернулась. Игра продолжилась. Кончиками пальцев другой руки я чертил её ключицу, плечо, спустился по руке вниз, переплел наши пальцы, и только после этого она слегка повернула голову ко мне. Я развернул её к себе лицом и не поверил своим глазам. Это была та самая блондинка! Вот это совпадение! Я усмехнулся и понял по её глазам, что она тоже узнала меня, только вот почему-то решила отодвинуться. Мне это не понравилось. Я наклонился и дотронулся кончиком носа до её шеи, слегка вдыхая её запах. Другую руку положил ей на поясницу, притягивая к себе. Но девушка остановилась и, прекратив танцевать, слегка толкнула в грудь. Я удивленно вскинул бровь, и она зеркально повторила то же движение. Неужели не понимает? Набивает цену? Я молча потянул её за собой, но она не пошла, снова удивив меня этим. До сих пор не знает, кто я и к кому пришла в клуб? Я уже и забыл, когда в последний раз мне отказывали. Вернее, этого никогда не было. Я снова развернулся к ней, наклонился медленно к уху и произнёс:
— Я буду ждать наверху. Тебя ко мне проводят, — подцепив пальцами ее подбородок, я задрал девушке голову.
Рыжая не сопротивлялась, хотя, признаться, блондинкой она мне нравилась больше. Но если присмотреться, то в этом цвете тоже что-то было. Я дотронулся до её нижней губы, ощутимо прикусив ее, чтобы она знала, что таким, как я, не отказывают, а затем подкрепил все ментальной установкой и ушёл, не оглядываясь. Я был полон предвкушения о совместной ночи. А еще пора бы узнать имя прекрасной незнакомки.
Эмма
Я вылезла из душа и посмотрела в большое зеркало. Очень не любила такие зеркала в полный рост в ванной комнате, потому что всегда смотрела на свое тело: обезображенное или украшенное (с какой стороны посмотреть) безумством сумасшедшего мага — моего супруга. Он любил примерять на себя разные роли: то скульптор, то художник. Красивая и стройная фигура, высокая и пышная грудь, впалый живот и округлые бёдра — все было при мне. Только вот взгляд, печальный и уставший, выдавал во мне двадцатисемилетнюю женщину, успевшую многое повидать. Я аккуратно провела руками по своим рёбрам, украшенным рисунком из чешуек, складывающимися в красивую лозу. Все бы ничего, если бы это была простая татуировка. Мой муж, обладавший поистине неуемной фантазией, сотворил на моем теле настоящее произведение искусства.
Я помню его очередной сумасшедший блеск глаз, когда он пришел домой, поставил меня у стены в своей мастерской и дал установку молчать и не шевелиться. Тогда я покорно замерла. Слёзы молча текли по моему лицу, но я не издала ни одного всхлипа, не сделала ни одного шороха, пока «драгоценный» супруг приказывал мне пустить по телу чешую, а потом брал скальпель и аккуратно вырезал на моем теле великолепный рисунок цветочной лозы, обрабатывая кровоточащие ранки специальным магическим зельем. Не знаю, где он его достал, но эффект превзошел все ожидания мерзавца. Когда он, наконец, сжалился надо мной и стал
