бинты и склянки! Она не хочет идти на ужин! — громко позвала рыжая.
— Та самая Вета, которая единственная доела свою порцию обеда, когда в столовой дрались Зурий и Крамут Гизор? — с наигранной обеспокоенностью спросила шатенка. — И которая потом сказала, что даже драка рыбака и королевского племянника не стоит того, чтобы ходить голодной?
— Вета, которая знает поимённо всех работников столовой и периодически получает вторую порцию десерта из-под полы? — раздался нарочито шокированный голос Лореи. — Срочно выламывайте дверь, я окажу ей первую помощь по протоколу лечения приматов!
— Молчит… — тягостно вздохнула Трайдора. — Состояние критическое! Вета, если ты умираешь, то оставь хотя бы завещание! Иначе мы передерёмся за твои платья с вышивкой!
Я хмыкнула, отодрала себя от постели и широко распахнула дверь. За ней сияли хитрющими улыбками довольные рожицы подруг.
— Змеищи ехидные! — сказала я, с трудом сдерживая улыбку.
— Змеи и ехидны — разные виды, но спишем спутанность мыслей на критическое состояние, — хохотнула Лорея. — Пойдём, нечего бока отлёживать!
— О, да ты нашла учебник! — обрадовалась за меня Трайдора, схватила за руку и потащила на выход из блока. — И где он был?
— Зиталь принёс, кто-то его из столовой забрал, а он озаботился поисками, — вздохнула я.
— Какой галантный кавалер, — выразительно сверкнула глазами Лорея.
Она входила в группу поддержки брюнета и каждый раз активно доказывала, что рядом со мной свои бабнические замашки он бросит и превратится в ручного крокодильчика. Приплачивал он ей, что ли?
— Ой, да нужен ей этот Зиталь, — махнула рукой шатенка. — Сегодня его в одной девице видели, завтра в другой.
— Ты хотела сказать: «сегодня с одной, завтра с другой»? — удивилась Трайдора.
Мы уже спустились по лестнице и заходили в столовую.
— Я что хотела, то и сказала. Шлюхан этот ваш Зиталь, и говорить тут нечего. То ли дело Сенда! Такой серьёзный, надёжный, положительный! — возразила Горрия.
Шатенка болела за проклятийника, и раз он не достался ей, то она от душевных щедрот готова была уступить его мне. Одиночество Лара её расстраивало до глубины души, видимо, переживала за интимное здоровье беловолосого.
— Ой, а сама-то! С кем только не крутила! — всплеснула руками Лорея.
— Именно поэтому с высоты своего опыта я и могу Зиталя классифицировать: шлюхан обыкновенный, но необходимо признать, что умелый и арканы свои вовремя обновляющий. Но Вета может кого получше выбрать. Например, Сенду!
Кто бы сомневался.
Мы заняли любимый столик, девочки принесли ужин, а я всё переваривала события сегодняшнего дня. Вот и выходной, вот и отдохнула. Хорошо хоть все учимся в разных группах, нет необходимости видеть своих несостоявшихся арданов завтра с утра пораньше.
— Лучше расскажи, как с Сендой погуляли? — посмотрела на меня Горрия, наворачивая рагу с мангором.
В связи с сезоном, последний лаурдебат года объявлен мангоровым: и пироги, и желе, и заправки, и соусы подавали исключительно из этого жёлтого фрукта. Вот теперь дело и до рагу дошло. Выглядело блюдо так, будто его уже кто-то ел, а потом оно вышло естественным, но чуть жидковатым образом.
Или это у меня просто аппетита не было.
— Плохо, — честно ответила я.
— Но почему? — возмутилась Горрия так, будто это лично её я обвинила в неприятном времяпрепровождении с Ларом.
— Были причины, — дипломатично постаралась я уйти от темы, уже жалея о сказанном.
Почему-то рассказывать про предложение Лара и последующий отказ не хотелось. Не хотелось ни сочувствия, ни упрёков. На душе было муторно и гадко. Зря я на ужин пошла. Мангоровое рагу поднять настроение не могло, разве что окончательно столкнуть в пучину отчаяния своим желтовато-переваренным видом.
А ведь ещё три года назад мне и в голову не пришло бы, как говорила повариха из приюта, «харчами перебирать». А теперь вот перебираю и еду, и кавалеров. Вот до чего сытая жизнь доводит. Думается, десятки студенток многое отдали бы за возможность стать арданой Зиталя Олахира.
Хотела поздороваться с Лодиакой, но она куда-то запропастилась. Выйдя из столовой в компании девочек, я вдруг поняла, что идти к себе не хочу. Мне нужен совет, но не любвеобильной Горрии, наивно-правильной Лореи или практичной Трайдоры, а человека, который способен мыслить, как я.
Вышла на улицу прямо в чём была — даже кардиган не удосужилась из комнаты захватить. Вечерняя прохлада забралась под тонкую ткань блузки и остудила голову. Пока подходила к зданию кафедры проклятий, тревога уже немного выветрилась, а кожу начал щипать холодок. Хорошо, что ночь сегодня обещала стать безветренной и лунной. Чудо, а не ночь.
Мрачные фикусовые аллеи выпустили меня из своих объятий, и я поднялась по широкому мраморному крыльцу родного факультета.
Зайтана Зиникора была у себя. Дверь в её кабинет оказалась приоткрыта, и я осторожно постучалась.
— Веточка? Проходи, — приглашающе махнула рукой проклятийница. — Что случилось?
— Приветствую. Почему вы думаете, что что-то случилось? — спросила я, садясь в полюбившееся кресло.
— Ты редко когда приходишь два вечера подряд, а сегодня ещё и без куртки. Я, конечно, понимаю, что ты гайрона, но ваш вид тоже болеет простудой!
Беззлобно ворча, декан сделала нам чаю и поставила передо мной исходящую паром синюю кружку. Не просто кружку. Мою личную кружку. По помещению поплыл запах ароссы и карамели. Горячий фарфор согрел пальцы. А знание, что в кабинете декана проклятийного факультета хранится моя личная кружка, согрело душу.
— Мне сегодня сначала Сенда предложил стать его арданой, а потом Зиталь. Сговорились, каскарры! — пожаловалась я.
— Действительно, ужасные события, одно другого хуже. В тебя влюблены двое приятных перспективных юношей. Кошмар! — спрятала зайтана Зиникора лёгкую улыбку за фарфоровой чашкой.
— Мне пришлось им обоим отказать! И мне теперь плохо!
— Плохо, потому что плохо им, или плохо, потому что отказывать не хотелось? — задала седовласая собеседница первый вопрос.
— И того и другого понемногу. Отказывать не хотелось, они оба мне нравятся, каждый по-своему…
— И чем же тебе Зиталь нравится? — вздёрнула она брови.
— Ну… он настойчивый… тактильный… красивый… и… не подонок, — подумав, медленно ответила я.
— Негусто. А Сенда?
— Сенда — он особенный. Умный, въедливый, упрямый, честный, высокий и заботливый.
— Зиталь тоже упрямый и высокий, но ты это не отметила. А гайрона к кому благоволит?
— Да ни к кому, в том-то и дело. К Олахиру она вообще равнодушна — человек же, волосы вон какие тёмные. И глаза…
— Но он берёт напористостью, таскается за тобой, по углам зажимает, романтик с большой дороги, вот ты и подтаяла немного в его сторону. Бывает. Но поводов для расстройства не вижу. Как не вижу и особых поводов отказывать.
— Я боюсь, что гайрона может его выбрать.
