одна неприятная ситуация. А до той поры… если она не решится, ты сможешь признать ребенка?
– Обещаю, – честно сказал Рикардо. Тем более что с него это и отец требовал, и Рикардо ему уже обещал, а клятвы, данные умирающему, лучше не ломать. – Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей честью – пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Если мы не поженимся, я признаю нашего ребенка.
Мия расцвела в улыбке и крепко поцеловала Рикардо.
– Я тебя люблю…
Рикардо ответил на поцелуй. А потом как-то даже засомневался.
– А…
– Можно, – правильно поняла его Мия. – Я прекрасно себя чувствую.
– Тогда иди ко мне!
Мия и не думала отказываться. Ах, как же хорошо жить, когда любишь ты и любят тебя!
Лоренцо
Лоренцо смотрел в окно, сжимал в руке серебряного ворона.
Здесь не празднуют Рождество, не знают о Христе… знают, но не признают истинной веры. А он не полезет в чужой монастырь со своим уставом. Он не монах, чтобы тут ходить проповедовать, да и не умалишенный. Вот еще не хватало…
Поэтому он просто взял свечу, зажег ее и поставил на окно.
Смотрел, сжимал кулон и думал о том человеке, которого… которую любил.
Адриенна.
Как ты там, любимая? Что с тобой?
Лоренцо отлично понимал, что она может быть… да что угодно может быть! Жива ли? Здорова? Замужем или нет? Он знал: Адриенна постаралась бы его дождаться, но… она говорила, с ее замужеством там что-то очень серьезное. И могли просто надавить, и шантажировать могли, и…
Она ведь только кажется жесткой и сильной, а на самом деле его любимая очень хрупкая, доверчивая, нежная… просто не всем это видно. И хорошо.
Но она очень нуждается в защите. Он ведь не слепой.
И когда вернется… он не знает, что найдет дома. Но вот одно он не просто знает, он свято в этом уверен: Адриенну СибЛевран он будет защищать всегда.
Везде.
До последней капли своей крови.
Он знает, там его сестра, она позаботится об Адриенне, насколько сможет, но… еще что с Мией? С дядей? С девочками? С Лаццо?
Страшно, когда ты ничего не знаешь. И помочь не можешь. И к чему готовиться – неизвестно…
Теплая рука коснулась плеча.
– Пойдем спать?
Динч.
Нелюбимая, но не обижать же ее из-за этого? Подлость плодить тоже ни к чему. И чувствует она себя плоховато… так что Лоренцо повернулся и поцеловал руку женщины.
– Иди, милая. Я сейчас приду.
– О чем ты думаешь?
О том, что тебе сказали: иди. Но кого-то надо послать конкретно, чтобы пошел. Этого Лоренцо, понятно, не озвучил.
– О своей семье. Сестры, дядя…
Динч утешительно погладила Лоренцо по волосам.
– С ними будет все хорошо.
– Надеюсь. Иди спать, я скоро приду.
На этот раз она ушла. А Лоренцо Феретти еще раз стиснул ворона. Чуть не до крови…
– Адриенна, любимая, жди меня. Я приду…
И он знал: далеко-далеко, там, в Эрвлине, она его услышала.
Адриенна
Охота на волков.
Это звучит красиво, а на самом деле волк – весьма и весьма неглупое животное. Вес среднего волка может достигать восьмидесяти килограммов, скорость – от шестидесяти до восьмидесяти километров в час… а тут еще волки какие-то особенно крупные… собственно, потому Филиппо и сорвался. В обычном волке сколько?
Ну, килограммов сорок!
Встретить того, кто в два раза крупнее… это удача! Такое редко бывает.
А тут говорят – СТАЯ!
У страха глаза велики, но тут вроде как все верно?
Сознаемся потихоньку: Филиппо ужасно завидовал тем, кто добыл Леверранское чудовище. Второго такого не найдешь, понятно, но хоть какое? А?
Так что его величество потирал руки.
Его настроение не испортила даже встреча с тестем, тем более что дан Марк вел себя абсолютно равнодушно. Не просил милостей, не лез с беседами – так, разок спросил, как там Адриенна, а узнав о беременности, пожелал ей удачи и обещал заехать в столицу.
Филиппо даже посочувствовал супруге.
Его отец, конечно, ангелом не был. Но вот что любил он сына, то любил. И хотел для него самого лучшего, и старался, и все-все делал… единственным камнем преткновения между родными стала эданна Франческа. Ну и Адриенна – из-за нее. А так-то отец его любил!
А тут такое…
М-да.
Впрочем, долго его величество на эту тему не размышлял. Его интересовала охота. Егеря говорили, что можно будет устроить загонную охоту, и Филиппо это поддерживал!
Флажки, собаки… у них все с собой. И егеря говорят, что видели следы… крупные. Стая не меньше двадцати голов…
Красота, правда?
Они будут ждать, а егеря спугнут стаю и погонят на них… мимо флажков, под выстрелы…
Филиппо предвкушал охоту. И не только он один.
* * *
Утро. Лес. Снег…
Ожидание. Арбалеты.
Филиппо предпочитал в такие минуты оставаться в одиночестве. Когда тебя видят… да, тобой восхищаются. Но вдруг ты промажешь? Лучше, чтобы об этом никто не узнал.
С дерева лениво каркнула ворона.
Откуда она тут взялась? Зимой, в лесу?
Филиппо с удовольствием слепил снежок – благо пока еще никто не шумел – и швырнул его в птицу.
– Кар-р-р-р! – отозвалась та, уворачиваясь и взлетая. И послышалось ему почему-то звонкое: «Дур-р-р-рак!» Отчетливое такое…
Вот рядом арбалет. Даже два. Вот болты, вот копье, кинжал… он справится с любым зверем. Кто еще тут дурак?
– Кар-р-р-р! – еще раз донеслось сверху. И ворона исчезла.
Филиппо ждал.
Он знал, что сейчас происходит. Вчера лесничие определили оклад, а именно нашли лежку волков, обошли ее по кругу, заметили входы и выходы, переметили следы, чтобы не спутать… нет, не тем способом переметили. Просто перечеркнули палкой.
Надо же знать, сколько животных в окладе, сколько вышло из него…
А с утра… с утра их погонят.
Будут стучать палками, трещать трещотками, и волки пойдут по коридору, увешанному флажками. Пойдут под выстрелы.
Филиппо ждал.
Не учел он другого. Это были НЕобычные волки.
Обычный волк боится шума и треска, боится флажков, старается уйти, но в основной массе бежит туда, куда его направляют опытные егеря.
ЭТИ волки не боялись. Ничего. А людей они давно почитали своей добычей. Какой уж тут запах, какие флажки-трещотки…
* * *
Энрико Делука ждал. И дождался. Волк появился словно из ниоткуда. Громадный, черный, он мчался какими-то странными прыжками то вправо, то влево… сбивая прицел?!
Но додумать эту мысль Энрико не успел. На
