— Я думаю, никто не расстроится, если друг друга вы будете называть по именам. Поверь, тебя не покусают, мальчики у меня хорошие и почти не агрессивные, — Агата со смешком чмокнула Макарова в щечку. — Ты им обязательно понравишься. Кроме того, ты же сам понимаешь, что Дитрих пробил тебя с ног до головы. Раз его всё устроило, и он не выклевал мне мозг на тему моего партнера — знакомство с Платоном и Златоном это лишь нюансы. Да и что им может не понравиться? Ты кристально чист по всем фронтам, а после их отца вообще святой.
— Тоже верно, хотя всё равно мне как-то не по себе. Но… ладно. Давай попробуем, — со вздохом согласился Илья.
Настроение Агаты, и без того хорошее (Платон освобождается!), поднялось до небес. Она чувствовала, что сегодняшний ужин — начало чего-то нового. Сегодня они впервые соберутся все вместе, без исключений. Даже Дитрих с Таей и маленькой доченькой заглянут. Ненадолго, но они обещали быть.
Агата улыбнулась и продолжила формировать салат.
День предстоял долгий, но она готова была выдержать хоть десяток таких же дней. Ради необычайных вечеров, которые случатся после.
Вечерело. Стрелка часов упрямо близилась к семи вечера. Почти вся уже была в сборе, давно уже расселась за стол, не хватало только Платона и Марьяны. Они где-то задерживались.
— Может, что-то случилось? — распереживалась Агата. — Надо позвонить, спросить, всё ли хорошо. Вдруг ДТП по дороге произошло? Ох, или колесо пробилось! Дит, когда, ты говоришь, его освободили?
Дитрих беззаботно отмахнулся.
— Ещё утром. Мам, успокойся. Я более чем уверен, что они с Марьяной бурно отмечают его освобождение, потому и запаздывают. По крайней мере, он собирался разобраться с самыми неотложными делами и сразу же поехать за ней.
— Как это отмечают? — удивилась женщина. — Так я же наготовила всяких вкусностей, а они приедут сытые… ой… ты чего?
Это Илья пихнул её в бок и посмотрел с такой язвительной ухмылкой, как будто Агата сморозила какую-то сущую глупость.
— Агат, солнышко, они не едой отмечают, поверь мне. Приедут они, наоборот, очень даже голодные.
Тут до неё дошло, и она густо покраснела. Ну да, когда дело касалось сыновей, Агата не думала о том, что они могут заниматься чем-то «непристойным» и «взрослым». Хотя, скорее всего, где-то прямо сейчас её сын с упоением целовал свою невесту — и никак не мог от неё оторваться.
Что ж, не Агате его осуждать. Она сама, встречая Илью после очередной долгой командировки, предпочла бы отложить ужин на пару часиков — чтобы вдоволь побыть с любимым. А они ведь расставались максимум на несколько недель, а не на целый год.
Кстати, знакомство семьи с Ильей вышло неловким, но в целом — удачным. Ну, Дитрих-то попросту пожал ему ладонь и представил Тае. А вот Златон осматривал Макарова так подозрительно, будто собирался устроить ему тест-драйв. Вопросы он задавал сухие:
— Где работаете? Как давно? Какие планы на будущее? Что насчет бывших жен, детей?
Илья, в общем-то, и отвечал точно так же. Выверено и точно, коротко, без единого лишнего слова.
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта игра в допрос, если бы Диана не успокоила Злата.
— Ты, может, ещё справку об отсутствии вшей попросишь? — буркнула она.
— Вши-то ладно, а вот историю посещений венеролога я бы уточнил, — радостно кивнул Злат, но пыл свой умерил.
Впрочем, он окончательно расслабился, когда Илья с Дитрихом заговорили на какие-то общие темы, Агате не очень понятные. Тогда старший её сын тоже подключился к ним, достав бутылку крепкого алкоголя.
Через час от начала встречи вопрос «как нам общаться» уже не поднимался — орки и менталист быстро нашли общий язык. Что ни говори, а кубинский алкоголь скрепляет сердца.
Тая нянчилась с малышкой, которая то сладко спала, то внезапно просыпалась и начинала громко плакать. Так жалобно, что Агате самой хотелось кинуться её укачивать — но она не хотела вмешиваться в методы воспитания Таисии.
Ну, кому понравится, если свекровь подскочит и начнет вырывать у тебя ребенка из рук?
Нет уж. Своих вырастила. Теперь со стороны наблюдай и предлагай помощь, а не дави на невестку.
Иногда жену подменял Дитрих, на руках у которого дочь расплывалась в нежной улыбке. Всё-таки как удивительно видеть его отцом — Агата каждый раз удивлялась этому. Понимать, как сильно он отличается от Серпа. Тот хоть детей на руки и брал, но Агата даже не помнила, а улыбался ли он так влюбленно, смотря на них.
Не хватало только Платона…
И тут, наконец, в дверь раздался звонок. Вся семья обернулась к ней.
Агата медленно встала из-за стола. Сердце в груди забилось как сумасшедшее, ощущения стали совсем нереальными, словно во сне.
Хотелось сорваться, побежать, но под взглядами родных, она стушевалась, грациозной поступью прошла в коридор, а следом за ней потянулись остальные члены семьи. Открыла дверь.
Платон вошел в прихожую. Марьяна стояла за его спиной.
— Мама, привет, — улыбнулся Агате сын.
Первым порывом было обнять, прижать к себе, разреветься счастливо и надрывно от осознания того, что долгая разлука наконец то закончилась.
Ее мальчик, Платоша наконец то с ней.
Вот только первый порыв, пока она колебалась, очень быстро прошел, и проснулась орочья сущность разгневанной матери, которая до сих пор так и не успела высказать и всыпать великовозрастному дитятку, за все то, что он натворил.
— «Привет»? Через год отсидки в «Теневерсе» ты говоришь мне «привет»? — Агата выгнула бровь дугой. — Странно, что не «вечер в хату».
— О, кажется, маман выучила людские тюремные словечки, — прыснул за её спиной Златон. — Илья, а как в «Теневерсе» приветствуют сокамерников?
— Никак. Там же камеры одиночные, — серьезно ответил Макаров.
Агата шикнула на них обоих. Нечего тут портить ей воспитательную сцену.
— Ма-а-ам, — улыбка Платона стала шире, но чуть более вымученной. — Ну, чего ты начинаешь…
— Ничего. Я тебя лично убью, — сказала она веско и обратилась к Марьяне совсем другим тоном. — Мари, деточка, снимай куртку. Там ещё остались салатики, скоро горячее принесу. А ты! — она указала на сына. — Стой тут. Я не уверена, что уголовники заслужили обедать с нами за одним столом!
— Я тоже по тебе скучал! — С этими словами Платон заключил Агату в объятия, и та растаяла.
Ну, как на него всерьез злиться за какие-то там ритуалы, когда он такой домашний и уютный? Её сын. Похудевший, чуть осунувшийся, но совершенно родной.
Надо срочно его откармливать.
Марьяну Агата тоже обняла. Та защебетала, что она возвращалась домой с работы, и тут притормозила машина, за рулем которой сидел Платон.
— Я не думала, что мы увидимся прямо сегодня! — радовалась его невеста так искренне, что сомнений в их чувствах не оставалось.
Платон тоже поглядывал на неё со смесью любви и нежности.
Всей толпой они вернулись за стол, где Макаров официально представился Платону. Ну, тот лишних вопросов не задавал и следователя не включал — понимал, что не в его интересах сейчас допрашивать мужчину матери. А то Агата действительно из-за стола выгонит.
— Я рад, что мама наконец-то обрела своё счастье, — только и сказал Платон, принимая рукопожатие. — Она заслуживает самого лучшего.
Поначалу за столом сохранялось общее напряжение, но все быстро оттаяли. Платон шутил, обнимал невесту. Девушки щебетали, Макаров с Дитрихом с жаром обсуждали магическое оружие. Злат то ли в шутку, то ли вполне искренне спрашивал, можно ли совершить подкоп из “Теневерса”.
— Как в том фильме, а? Такое реально провернуть?
— Ты знаешь, — отвечал ему Платон, — я не пробовал, но ты можешь сесть сам и всё нам обязательно расскажешь. Передавай надзирателю от меня привет.
Агата, конечно, на сыновей гаркнула (хватит с неё сидельцев, даже в шутку!), но внутренне выдохнула.
Она, если честно, очень волновалась, что сын вернется вобравшим в себя тьму “Теневерса” и никогда не сможет оправиться от неё. Всё же истории про магическую тюрьму она слышала разные. Но, кажется, он был гораздо сильнее, а потому заключение не превратило его в тень себя прошлого.
