или он просто притворяется таким милым? Парень останавливается, удивлено поднимая брови. Он явно не ожидал моего вопроса.
— А вы никогда не встречали добрых людей?
Его вопрос вводит меня в ступор, но я не отступаю.
— Нет, точнее, я сомневаюсь, что они ещё существуют…
Парень кривиться в улыбке и закрывает холодильник.
— Вы слишком пессимистично относитесь к жизни, — говорит он и трет свои ладони о пушистое зеленое полотенце.
Неожиданно мы встречаемся глазами и меня передергивает. Я резко отворачиваюсь, нахмурив брови, нервно тру переносицу.
— Мне пора. Если вам что-то будет нужно, просто позвоните мне.
Я смотрю ему в след, парень спокойно обувает ботинки и взъерошивает свои волосы.
— Я вам заплачу, — говорю я.
Парень лишь ухмыляется и закрывает за собой дверь, а я облегченно облокачиваюсь о край кожаного дивана.
***
Весь оставшийся вечер я просидела в мягком сером кресле, поджав ноги под себя. Кремовые облака тихо плыли за окном, загораживая солнечные лучи, преграждая им путь в тусклую квартиру. Я устало потянулась и зевнула. Неожиданно в кармане рюкзака громко задребезжал телефон. Я неохотно привстала, копошась в своей сумке. Трубку особо брать не хотелось, потому что это были либо родители, либо подруги.
Я не ошиблась, на экране высветился абонент "Кери". После нашего последнего разговора общаться не хотелось. Но я все же с натягом отвечаю.
— Алло, Джорджи! — залепетала подруга. — Черт возьми, звоню тебе уже в десятый раз!
— Извини, не слышала.
— Что с твоим голосом, будто ты выкурила две пачки сигарет.
— Я просто устала.
— Ты не забыла, что завтра у нас с Эриком два года? — серьезно спросила Кери.
— Я помню…
— Мы тебя ждем, приходи обязательно! Ты слышишь?
— Да, конечно, — нехотя ответила я.
Годовщина…Черт, как же мне не хочется там появляться! Эти радостные лица заставляют меня думать о своем положении, о своих неприятностях и неудачах. Я как белая ворона среди них, хоть и дружу с ними с детства. Но с Агатой я ладила больше, чем с Кери. Она была ближе мне по духу, понимала и сочувствовала мне. Не знаю, что случилось с ней в этот раз? Словно тоненькая ниточка, которая связывала нас, неожиданно оборвалась, прогнила…
Я встаю на усталые ноги и в полутьме бреду по огромной пустой квартире, она такая же пустая как моя душа. В полумраке я замечаю небольшой комод с фоторамками и тихо приближаюсь к нему, включая свет. Моему взору тут же представляются фотографии. Я всматриваюсь в них. Везде изображен парень Дин. На одной из них он в странном шлеме, вероятно это шлем для верховой езды. Он наездник? На другой фотографии он сидит на деревянной лестнице и держит в руках гитару. Он еще и играет на гитаре? Моему удивлению нет предела. Я осторожно беру в руки визитку, которую он оставил на кухонном столе. На ней красуются ровные буквы: Дин Купер. Купер? Знакомая фамилия…Я где-то уже слышала её, но не могла вспомнить где именно.
От визитки веет приятный аромат его одеколона, который сладко щекочет мои ноздри. Я закрываю глаза, ощущая пленяющий аромат. Тело мое резко содрогается и я роняю визитку под ноги…
То, что со мной произошло сегодня, никак не поддавалось разумному объяснению. Не могли же все парни разом сойти с ума, потерять свой рассудок. Но то, что к этому причасна была я, было фактом.
Я судорожно взглянула на свои руки и нервно закусила верхнюю губу.
Это чертова ведьма однозначно что-то сделала со мной. И это было что-то очень плохое.
И зачем я выпила эту дрянь, что была в красном флаконе. Я потерла вески, ощущая во рту тошнотворный привкус. Мне стало дурно. Я встряхнула головой. Может мне просто кажется? Я очень устала, мне срочно требовалась доза сна и покоя.
Спальня оказалась невероятных размеров. Огромная бежевая двуспальная кровать расположилась на всю комнату. Раскрыв рот от удивления, я быстро стянула с себя майку и поморщилась от резкого неприятного запаха. Нужно срочно принять душ, пока я не задохнулась.
Осторожно сняв всю одежду и оглядываясь по сторонам, я не торопясь ступаю босыми ногами на холодный серый кафель. Заперев ванну на ключ, я освобождаю волосы от тугой резинки. Корни волос болезнено пульсируют. Надеюсь парень вновь не войдет без предупреждения.
Спокойно устроившись в большой горячей ванне, я сую наушники и включаю свои любимые песни. Мягкая и пушистая пена обдает меня приятными мурашками и я закрываю глаза от удовольствия.
Неужели за последние дни мне все таки удалось расслабиться? Неужели удача повернулась ко мне лицом?
Я загадочно улыбаюсь и кладу голову на край ванны.
"Но какой будет эта удача?" — неожиданно слышу в своей голове звонкий голос и пара ярко-зеленных глаз проноситься передо мной. От испуга я глотаю воду, которая попадает мне в горло, заставляя залиться яростным кашлем. Я быстро тру глаза от мыльной пены и отбрасываю в сторону свои наушники.
— Черт, что это было? — испугано оглядываюсь, пытаясь откашляться.
Убедившись, что мне померещилось, я достаю из рюкзака несколько вещей, которые мне все же удалось прихватить с собой. Остальные вещи забрала миссис Лерман.
Мягкие шелковые подушки нежно обнимают меня. Зарывшись лицом, я ощущаю приятный запах горной лаванды, который исходит от белоснежных наволочек. Раскинув ноги и руки в сторону, я умиротворенно лежу на спине и смотрю на высокий потолок. Лунный свет падает на одну половину кровати, обдавая её золотистым светом, другая половина застряла во мраке. Как и моя душа, которая разделилась на две части. Одна сторона стремиться к свету, хочет вырваться на свободу, ощутить вкус наслаждения и счастья. Другая половина потрясла во мраке, она не хочет бороться, потому что знает, что это бесполезно, эта пустая трата времени и сил.
Я закрываю глаза, но сон никак не хочет приходить. Я ворочаюсь с бока на бок, укрываясь пушистым одеялом.
В квартире такая тишина, что слышно только мое спокойное дыхание и стук сердца в груди. Перед глазами проносятся недовольные лица родителей. Суровое выражение отца заставляет меня вскочить с постели и сесть на край, опустив босые ноги на мягкий ковер.
Почему родители никогда не могут понять меня? Они лишь упрекают и попрекают. Им никогда не нравилось как я себя веду, они не любили все мои занятия музыкой. Однажды папа даже пытался сжечь все мои нотные тетради в камине.
С рождением Эмбер я и мои увлечения отошли на второй план. Мама не замечала меня, она была озабочена
