дернулся Александр и, схватив меня за талию, притянул к себе, а я и пискнуть не успела, не то, что вырваться. – Ты будто с неба свалилась! Тебя как подменили! Я тебя не узнаю! Может, тебе к лекарю надо? У тебя с головой не все в порядке?
Я залепила этому идиоту звонкую пощечину. Подумав о том, что не знаю, есть ли в этом мире психиатрические лечебницы. И если есть, то узнавать на собственном примере мне уж никак не хочется!
– У тебя с другим местом не все в порядке, Александр! Раз не удержал свое достоинство в штанах! В застегнутых! И не надо меня пугать тем, что ты прогонишь меня с ребенком! Я и сама могу уйти. Прямо сейчас!
По глазам Александра я увидела, что он мне не поверил. Ни капельки. А что он думал, когда караулил меня сегодня у двери черного входа? Что я попугать его решила? Сманипулировать? Чтобы добиться своего?
– Я знал, когда слуги донесли мне, что ты вроде как пытаешься сбежать! – прошипел Александр, доведенный до состояния холодного бешенства. – Знал, что ты делаешь это нарочно! Хочешь спрятаться под крылышком у какой-нибудь подруги, заставить меня ползать в твоих ногах и умолять о прощении за измену! Знал, поэтому и не собирался отпускать тебя из дома! Переживал за тебя, негодницу такую, за твое состояние, за нашего малыша! А не думала ли ты, моя дорогая жена, что нужно было бы всего лишь набраться терпения? А не шантажировать меня побегом, чтобы добиться извинений! Поверь, я и так планировал поговорить с тобой. Покаяться искренне. Но теперь не дождешься! Ненавижу ваши женские игры, с первого дня нашего знакомства ненавидел! Раз ты такая умная, такая бесстрашная… Пускай! Уходи. Поживи одна, а когда взвоешь от тоски, где-то на окраине города, в какой-то халупе, которую снимешь за свои последние деньги, вырученные за побрякушки, тогда и прибежишь назад. Поджав хвост. Хорошая месть для той, кто сама хотела провернуть подобное со мной, правда?
Я умолкла в самом начале душераздирающей тирады Александра. И только слушала, хлопала глазами и смотрела на него, не отводя взгляда. Если честно… в глубине души меня грыз червячок раскаяния. Ведь я сама не была честна с ним до конца. Не сказала про то, что я попаданка. Дразнила любовником. И правда пыталась сбежать. Вот только манипулировать Александром я не хотела, но разве ему это докажешь?
«Зря я так себя веду по-скотски… – раздался внутри, в моей голове голос совести. – Ведь Александр искренне любит свою жену, вон, даже извиняться хотел за неслучившуюся измену. Может, сказать ему правду?»
«Ага, – огрызнулась я мысленно, посылая совесть в далекие дали, – если он так любит свою жену и узнает, что я фактически убила ее и заняла ее место, то Александр прикончит уже меня. Дурных нет! Ничего я ему не скажу!»
Проблема была в том, что мой разум, сердце и тело, как лебедь, рак и щука из земной поговорки, тянули в разные стороны. Тело мое тянулось к Александру. Все-таки он очень понравился мне физически. Хотелось обнять, поцеловать, потереться грудью о его рельефные мышцы на груди. И увлечь в постель, где жарко доказать, что я совсем не собиралась им манипулировать. Уверена, идея Александру понравилась бы. Но было несколько «но». И главным из них было то, что я беременна. Еще и так плохо себя чувствовала. Ну уж нет, срыва беременности по собственной дурости я не допущу. Перетерплю желание.
Сердце тоже тоненько скулило, что Александр любит меня. Да, да, именно меня. И что хватит припоминать ему эту чертову измену. А нужно обнять его. Шепнуть на ушко слова любви. И устроить романтический вечер. Да сейчас, бегу, бегу, волосы назад. Размечталось, сердце. Я такой наивной в плане любви даже дома на Земле не была. Если бы Александр любил по-настоящему, не полез бы под юбку хозяйке ателье. А значит, из этого выплывает следующее: разум прав. И нельзя оставаться, как бы ни хотелось обмануться вполне искренними извинениями, ведь каждый изменник, когда просит прощения, верит в то, что больше никогда не пойдет налево. И каждый нарушает эту самую клятву.
– Тогда отойди, Александр, – тихо и как-то горько проговорила я, опустив голову вниз, чтобы не смотреть ему в глаза.
На моих ресницах отчего-то заблестели слезы. Почему, спрашивается? Александр ведь сам подал мне прекрасную идею и отпустил меня, психанув, по доброй воле отправив на все четыре стороны. Вот только сердце было не на месте, когда муж снова приобнял за плечи. Словно не желая отпускать. Было видно, что в Александре боролась гордость и здравый смысл. Он вздохнул и провел кончиком пальца по моим губам, очерчивая их контур. И больше не ругался.
– Точно решила? – спросил он так спокойно, что у меня упало сердце.
Но… Александр умел держать себя в руках и контролировать свои эмоции. Даже если внутри ему хотелось завыть, как раненому зверю.
– Да, – так же тихо ответила я и подняла на него умоляющий взгляд.
Я надеялась в глубине души на чудо. На то, что Александр поймет, что мне это нужно. Нужно обрести себя. Обрести самостоятельность. Самой позаботиться о себе, а не перекладывать все на мужа. Не стать его игрушкой впоследствии. И не остаться в золотой клетке, ища себе оправдания: состоянием здоровья, деньгами и прочими факторами. Я могла бы найти сотню таких оправданий себе, но… На Земле всегда была бойцом. И заботилась о себе сама, как бы сильно ни хотелось опереться на мужское плечо. Здесь стоило поступить так же. Ведь у меня родится ребенок. И я должна о нем позаботиться.
– Возвращайся, ладно? – в голосе Александра прозвучала невысказанная мука.
Я тряхнула волосами, пряча собственные слезы. Прощание вышло тягостнее, чем я могла подумать. Да что со мной происходило? Не могла же я влюбиться в собственного мужа так быстро? Я шмыгнула носом и недрогнувшей рукой толкнула дверь черного хода. Подавила желание обернуться и увидеть в последний раз измученные, усталые глаза Александра.
Он боялся отпускать меня. Я это видела. Но не решился и удержать. Что ж, значит, все к лучшему. Это моя судьба. В любом, самом лучшем из миров мучиться от неразделенной любви к человеку, который не может быть мне верным и оценить тот дар, который я ему предлагала. Этим даром здесь стало мое сердце.
– Подожди! Клэр! – раздался
