class="p1">— Да? А ты предала бы родного отца? Даже окажись Маркус хладнокровным предателем империи, ты смогла бы это сделать? Забыть, как он тебя любил, как брал на руки, как вы смеялись вместе?
Я отвела взгляд. Я не знала.
— Наверное, нет, — прошептала я. — И… и Ксара я тоже не смогла бы предать.
— Ты любишь его, — проронил лорд Джавус. — Любишь Ксариона ещё с тех пор, когда вы оба были детьми.
Наши взгляды вновь встретились.
— Да.
— Хотел бы я, чтобы умная и привлекательная девушка вроде тебя любила меня так, как ты любишь моего сына, — задумчиво произнёс лорд Джавус. — Но любовь не длится долго — и уж точно не среди правящих. Жаль, что ты этого так и не поняла.
Я молчала, сжав губы плотнее. Нет, я не заплачу.
Лорд Джавус протянул руку, взяв зачарованное перо. Достал лист бумаги, испещрённый рунами, подтверждающими принадлежность к правящему дому, — и быстро, сжато набросал формулировки. Повторил их на втором листе.
— Наших подписей достаточно, — коротко сказал он, передавая оба листа мне вместе с обычным пером. — Прочитай и проверь.
Я пробежалась по коротким строкам. Передаточная надпись. Дата свадьбы — через полгода, как я и просила. И подтверждение, что публичное объявление о переносе даты состоится утром.
— Не говорите Ксару, пожалуйста, — попросила я. — Я… знаю, что это не очень-то честно с моей стороны, но я не хочу, чтобы он узнал, что в этом замешана я.
Лорд Джавус усмехнулся:
— Ты всё равно не выдержишь и скажешь ему сама. И окажешься у него в постели ещё до исхода этого месяца. Вот только это тебе не поможет.
Он забрал у меня лист. И кивнул, давая понять, что аудиенция окончена.
Путь назад вновь пролегал через зимний сад. Я невольно залюбовалась дождём из сияющих спор, окутывающих жёсткие стебли. Розовые побеги, вечно весенние и хрупкие… и тропические пальмы.
Мне так нравилось бывать здесь с Ксаром. Забраться с ногами на диванчик в укромной нише, прихватив тарелку с лакомствами, и говорить обо всём. Неужели я сюда больше не вернусь?
— Фаэль?
Я обернулась.
— Ксар, — растерянно произнесла я.
Он стоял под пальмой в сумерках, и я не видела его лица. В отличие от меня, Ксар так и не переоделся после того, как вернулся с приёма, И хотя дорогой тёмный костюм безупречно ему шёл, я вдруг ясно ощутила, что он несчастлив. Так чётко, словно у меня под лопаткой горела руна-татуировка, многократно усиливающая эмпатию.
…А я ведь могу выбрать эту руну, когда окончу Вторую Академию. Вот только платой, увы, будет слабая внимательность и плохая память. А для агента это фатально.
— За каждую руну на теле приходится платить, — негромко сказала я. — Но ведь и за каждый выбор в жизни тоже приходится платить, да? Я так и не поздравила тебя с помолвкой.
Ксар шагнул вперёд. Невесело улыбнулся:
— А есть с чем поздравлять?
Мы долго смотрели на друга. Ксар выглядел прежним: задумчивый взгляд, чётко обрисованные мускулы под рубашкой, мягкая линия губ, которые я столько раз мечтала поцеловать. Вот только на его лицо уже легла незримая печать отчуждения, которую я поставила сама. Жених моей сестры.
Он был сиддом, как и его отец, но куда менее безжалостным и жёстким. Возможно, Сильвейна была права и он действительно не выжил бы в Академии.
— Что ты здесь делаешь?
— Просто… привезла кое-какие документы твоему отцу, — запнувшись, сказала я, махнув папкой из зачарованной кожи. — Как ты?
Ещё одна усталая улыбка.
— Не очень-то.
— Я знаю, что вы с Сильвейной не очень-то близки, — произнесла я. — Но ведь у вас впереди вся жизнь, правда?
Ксар покачал головой, вновь шагая ко мне. Его глаза вдруг сделались отчаянными, словно он боялся, что я исчезну.
— Фаэль… — Он запнулся. — Я никогда не говорил, что ты… дорога мне. Очень.
Я заморгала. Вот уж самое время для такого признания.
— Что? — только и вырвалось у меня.
— Я должен стать правящим лордом, как и мой отец, — произнёс Ксар. — Помнишь, сколько раз мы говорили об этом? Что мы не дотягиваем до наших отцов, но сделаем всё, чтобы они нами гордились? Что я из кожи вон буду лезть, лишь бы не разочаровать его?
Он развёл руками:
— Так вот, я не могу. Не могу его разочаровать. Но… это не значит, что мы с Сильвейной будем общаться сверх необходимого. Или делить постель после рождения наследников.
Я лишь пожала плечами. Среди семей лордов такое встречалось сплошь и рядом. Выгодный союз для рождения сильных детей — и только. Но я до последнего наивно надеялась, что Ксар и я… что мы избежим такой судьбы.
— Глупость, правда? — тихо спросила я. — То, что мне до сих пор хочется, чтобы было иначе?
Ксар медленно покачал головой, не отрывая от меня взгляда.
— Нет, — так же тихо сказал он. — Не глупость.
Он как-то незаметно оказался совсем рядом. Его рука нашла мою, и я ощутила исходящее от него тепло. Наши лица были близко-близко, как были лишь раз в жизни, когда мы играли в догонялки на морском берегу, мокрые с головы до ног, а потом Ксар споткнулся, полетел на песок, а я наклонилась, протягивая ему руку…
…И когда он рывком встал, почти коснувшись моей щеки губами, он вдруг отвернулся — и до вечера между нами царила неловкость.
Но теперь Ксар не отворачивался.
— Не представляю, как бы я жил, если бы не встретил тебя, — проговорил он с тоской, проводя ладонью по моей щеке. — Как мне было бы одиноко.
Я застыла. Я так хотела услышать от него эти слова… так долго…
— Ксар, я…
— Всего один раз, Фаэль, — прошептал он.
И поцеловал меня.
Я беззвучно ахнула, застывая, и сама не поняла, как ответила, раскрыла губы, позволив Ксару углубить поцелуй. Ночь вокруг нас вдруг сделалась иллюзорной, нереальной, словно мы не стояли в особняке, а парили на платформе среди легендарных императорских садов. Целоваться с Ксаром оказалось так сладко, что у меня закружилась голова. Горячий рот, пьющий моё дыхание, такие мягкие, упругие и податливые губы…
Алая вспышка на мгновение охватила тело Ксара, такая частая для сиддов, не контролирующих эмоции и дар. Он оторвался от моих губ, тяжело дыша.
— Я солгал, — прошептал он. — Я не хочу, чтобы это случилось лишь раз.
— Ты женишься.
— Только через месяц. И это неважно, Фаэль. Я же сказал тебе: это лишь формальный брак ради наследников. Мы можем быть вместе, ты и я. Сидды тебя не
