на семь-восемь, но с ней просто и приятно общаться. — Там уж я сама догадаюсь! Мне надо знать, где его поселить, и вообще…
Вот вредина! Мне было неловко перед этим новеньким, но не буду же я ее одергивать! Но, кстати, с другими мужчинами я так не смущалась… Кажется, рядом с тем, кто действительно понравился, я начинаю вести себя глупо и странно. И это плохо, очень плохо. Мне надо бы пока контролировать себя, чтобы ни у кого никаких подозрений не возникло. Ещё есть шанс оказаться в местном сумасшедшем доме, если признаюсь в том, что я — не я.
— А, поселить… Надо просто сказать Распорядительнице гарема, или ее помощнику, и они найдут комнату. А ты его хочешь сразу с гаремом познакомить?
Я подумала над последней фразой, и на всякий случай сказала "нет". Я ещё сама с ним нормально не познакомилась! И, вообще, предпочитаю не соглашаться на то, что пока не понимаю. Надо будет уточнить, что это знакомство значит.
Как сложно, оказывается, с тем, кто тебе по-настоящему нравится! Вот Джейми я привела в комнату без колебаний, хотя увидела его первый раз. А здесь мне даже в голову не приходит начинать наше знакомство с такого близкого контакта.
Глава 5
Алина
Спасибо советам бывалых владелиц, Ремира я сразу поручила заботам помощника нашей «управительницы гарема», потому что мужчина как раз попался мне на глаза по возвращению домой. Особо предупредила, чтобы новенькому только показали его комнату, накормили, и никаких знакомств ни с кем не проводили. Сама разберусь, когда и кому его показывать.
Теперь, отчитавшись наставницам о том, как прошла наша сделка, и посещение клуба вообще, позвонила и велела его привести.
— Как ты устроился? — задаю первый вопрос. Сложновато проходит наше первое свидание наедине, непривычно для меня, приходится тщательно подбирать слова.
— Спасибо, госпожа, мне выделили комнату, все хорошо! — бодро отрапортовал он. И замер, ожидая продолжения разговора. «Спасибо за то, что купили» я, видимо, не дождусь. Ну, ладно, не особенно и рассчитывала.
Со «своими» мужчинами, которые уже живут в гареме, оказывается, в разы проще — они смотрят с радостным ожиданием и предвкушением: выбери меня! Новенький смотрит на меня почтительно, общается вежливо, но как-то безэмоционально, без благодарности или, наоборот, страха. Похоже, я приобрела эдакого загадочного героя девичьих грез. Но, черт побери, почему он позволял старой хозяйке так издеваться над собой? Это очень странно.
Зато, разглядывая его, я вспомнила, что теперь надо заказать какую-нибудь новую одежду, и вообще пусть «поставят на довольствие» в гареме. Хотя в своей черной рубашке и брюках, которые сейчас на нем надеты, он напоминает опасную черную пантеру. Красив, необычен, загадочен! Кажется, я с размаху вляпалась в чувства, с которыми стоило бы подождать.
— А откуда ты? Как попал в дом госпожи Мариэллы? Или родился там? — Наконец я могу без свидетелей задавать интересующие вопросы.
— Нет, госпожа… — задумчиво отвечает он, и замолкает.
— Илла, — подсказываю ему. — Меня зовут Илла.
Пока не буду требовать опускать приставку «госпожа», посмотрим, как все дальше пойдет. А то еще раскрою себя раньше времени слишком необычным поведением.
— Госпожа Илла, — снова начинает он, — я родился далеко отсюда. В горах. А потом… потом меня сюда продали.
— Продали? — уточняю я. — То есть ты не хотел этого, я правильно поняла? Или хотел? А в чем дело? Какие-нибудь долги?
— Да нет, не особенно я хотел, — невесело хохотнул он. Потом осторожно взглянул на меня — похоже, так не позволено себя вести. Ну, либо ему раньше этого не позволяли. Ладно, я сделаю вид, что ничего не заметила.
Но этот разговор наедине (наконец-то, а то нам все время кто-то мешал!) меня расстроил. Мужчина преданно смотрел мне в глаза, точнее, как раз вежливо опускал глаза в пол. Но когда их поднимал — это был взгляд сквозь человека, как будто он меня не видел. Обидно, ужасно. Похоже, как привлекательную женщину он меня не воспринимал.
Я и в прошлой жизни не была покорительницей мужчин и сердцеедкой, но на отсутствие внимания все же не жаловалась. После "попадания" вначале очень расстроилась, увидев свою новую внешность, но потом постепенно увидела все преимущества нового положения, оценила их… И осталась очень довольна! Местным мужчинам я нравлюсь, и даже очень. Поэтому от человека, которого спасла от постоянных унижений, ожидала бОльшего энтузиазма.
А он отвечал мне "из-под палки", просто потому, что не мог отказаться или вообще уйти. Откровенничать тоже не стремился. И тут меня как будто ледяной водой окатили: а не ошиблась ли я? А вдруг я разрушила какие-то странные отношения, которыми оба — и этот мужчина, и его хозяйка — были довольны? Черт побери… а ведь бывает и так! К примеру, Мариэлла просто не стала портить со мной отношения, и отдала его, с мыслью, что найдет нового исполнителя своих желаний. И ведь теперь никто из них не признается! Конечно, тогда никакой радости Ремир не испытывает, и ничуть не благодарен мне за "спасение". Ситуация — полный пи… пи… песец — толстый пушной зверёк…
Или неужели я "запала" именно на того мужчину, которому не нравятся полненькие девушки? И ведь, стыдно признаться, я принарядилась перед этой встречей — надела лёгкое струящееся платье красивого синего цвета, подсвечивающего кожу и глаза, волосы красиво уложила. Но, видимо, все зря. Я сразу ощутила все свои лишние килограммы и складочки.
Вяло задала ещё несколько вопросов, получила такие же вежливые — не придерешься, даже если захочешь! — ответы, и отправила Ремира в его новое жилище.
А сама позвонила на кухню, чтобы принесли чай и пирожки. И булочки, если сегодня их пекли, и мороженое заодно.
* * *
Ремир. Некоторое время назад
— Твари!
Меня просто трясло от этой несправедливости. И ничего нельзя сделать: развлечения хозяек — это святое. Ну почему из всех женщин нам с парнями досталась эта сумасшедшая садистка! А, может, это только я ее вдохновляю на такие фантазии? А в остальном она самый достойный член общества? Но мне-то от этого не легче.
Как же я их всех ненавижу! Иногда хотелось покончить именно с хозяйкой, после ее особенно изощренных развлечений. Они же не в курсе моих умений, и шею я свернуть успею. Но останавливало то, что своей жизнью я могу распоряжаться как угодно, но решать за других, тех, кого собирался защищать — это подло.
Доставалось и остальным мужчинам, но почему-то больше всего местным женщинам нравились те, кто боль
