даже шею бы сломала. Кто меня просил лечить дракона повторно? Он – точно нет. Может, и впрямь сам бы выздоровел.
Но должно же у нас с Тео быть что-то общее? Например, глупость.
У двери в мою спальню я остановилась, и дракон, до этого мягко поддерживавший меня за локоть, убрал руки и отступил.
– Спасибо, – сказала я ему. – Прошу, не спали мне дом.
Дракон нахмурился и сказал уже мне в спину, когда я перешагнула через порог:
– Спокойных снов, хозяйка.
– Эля.
Он кивнул, и я закрыла перед ним дверь. А потом дотащилась до кровати, упала на неё, не раздеваясь, и прежде чем заснуть, успела подумать, что Тео в кои-то веки нарвался – вот я ему устрою!
Знакомьтесь: Свен.
Два метра, глаза голубые, волосы светлые, челюсть выдающаяся. Типичный астарец. Беженец, мигрант – с семьёй приехал в Каэлию, спасаясь от революционеров. Фанатично влюблён в артефакторику. Чудом получил стипендию для учёбы в столичной академии магии и теперь маньячит на занятиях как проклятый, потому что любой неуд может закончиться для него исключением.
Единственный парень в моей группе. Одевается как бомж, за собой следит от случая к случаю. Необщителен, груб, замкнут. Вокруг Свена на метр – зона отчуждения, и его это абсолютно устраивает.
Увы для Свена, он вдобавок дьявольски умён. Когда в первом семестре он отличился на семинаре, затем единственный во всём потоке сдал тест по формулам заклинаний, а после получил зачёт автоматом от драконоведа – жуткого зануды, у которого за всю историю учёбы автомат вообще никто не получал – вот тогда наша звезда Ирма выразила общее мнение всей группы: «Красота для мужчины не главное».
Оставшееся до сессии время Свен отбивался от приглашений сходить в клуб, провести ночь на министерской даче или – ладно уж, потерпим – послушать оперу. Перед Свеном спотыкались, на него роняли книги, сумки и пару раз даже планшет. Его брали измором, а Ринка – она у нас без комплексов – пробовала раздеваться.
Свен шарахался от нас, как от чумных: «Просто дайте мне учиться!» Мы же считали, что одно другому не мешает: учись, ради бога, но поделись конспектами, будь человеком!
Но Свен – типичный астарец, говорят, они даже на экзаменах не списывают, словно это грех – берёг свою интеллектуальную собственность, как дракон золото.
Так и получилось: первая сессия, билеты по лекциям нудного драконоведа – и неприступный Свен с автоматом. Мы объявили Свену бойкот и уже приготовились всей группой – кроме этого жадюги – идти на пересдачу, но тут отец подбросил мне два билета на закрытый показ Ри́хтера.
Ага, это тот самый чокнутый артефактор ещё Драконьей эпохи, который собирал бутылки и засовывал в них целые дворцы. Даже в Каэльском Национальном музее есть лишь одна такая бутылка, и та в запасниках. А тут – частная коллекция, и мой отец среди организаторов выставки. Сам бог велел попытаться!
И вот на последнем занятии я подкатываю к Свену: «Привет, что делаешь в выходные?»
А он тут же:
– Списать не дам. – И: – Как девушка ты меня не интересуешь.
Если он думал, что я обижусь и уйду, то здорово просчитался.
– Расслабься, ты меня как парень тоже не привлекаешь. А вот с твоим конспектом я бы переспала.
Свен посмотрел на меня сквозь линзы огромных, жутко уродливых очков и хмыкнул.
– Извращенка. Не обольщайся, сказал же – не дам.
Мне стало смешно. Раньше мы со Свеном и парой слов не перекинулись – зачем лезть к человеку, который ясно даёт понять, что твоё общество ему не интересно? Только если знаешь, что он много потеряет, если откажется.
В общем, без дальнейшей прелюдии я протянула ему билет.
– Пойдёшь со мной на Рихтера?
Свен задумчиво изучил приглашение.
– Всё равно списать не дам.
Тут бы мне развернуться и гордо уйти, но где я найду второго идиота, в смысле энтузиаста, который разделит мою страсть к рихтерским бутылкам?
– Да и к чёрту, просто не хочу идти одна. Соглашайся, это же Рихтер.
Свен окинул меня задумчивым взглядом.
– Одна ты точно не пойдёшь.
Он прав, стоило мне кинуть клич в соцсетях, человек десять бы набежало – преимущественно парни. Я довольно популярна.
– Остальные даже не в курсе, кто такой Рихтер. Свен, не ломайся. У тебя галстук есть?
Галстук у Свена был, как и нормальная рубашка, брюки и даже пиджак. А ещё линзы. Свен вообще оказался каким-то там виконтом в этой своей Астарии – потому и сбежал, когда они короля свергли. Ещё у Свена обнаружились манеры. Чопорный оказался Свен – караул! Встретил меня на стоянке, старательно не сходя с красной ковровой дорожки, галантно открыл дверь, поцеловал ручку и прямо-таки ослепил улыбкой.
– С ума сойти, – выдохнула я. – Ты бы предупредил, я бы веер захватила.
Свен позволил себе только удивлённо поднять брови.
– Зачем?
– У меня там встроенный артефакт от зевоты. Ты страх какой душный, ты в курсе?
Он замаскировал смех кашлем, снова поцеловал мне руку и полвечера изображал лорда в изгнании, пока все со всеми обнимались и говорили о погоде.
А потом пришла пора смотреть рихтерские бутылки – и вся чопорность Свена испарилась. Мы с ним одинаково прилипли к прозрачным коробам, за которыми скрывались заветные артефакты.
– Смотри-смотри, какая формула!
– Да-а-а, какое изящное применение пространственной магии!
– Это же принцип Кри́спе-Паука́ра!
– Да, но у него в формуле не три, а пять переменных, а здесь… Погоди, да их здесь семь!
– О-о-о!
По-моему, для светской публики куда занимательнее бутылок стали мы со Свеном. Нам было плевать, а отец под шумок объявил, что его дочь – будущий великий артефактор, и мой рейтинг на рынке невест вырос. Папа забыл только сказать, что я не собираюсь замуж, но да бог с ним – я сама скажу.
Всё равно эта вакханалия продлилась недолго, потому что нам со Свеном пришёл в голову умный план: выкрасть одну из бутылок, найти добровольца и узнать, каково там внутри.
Доброволец нашёлся быстро: пьяный Тео согласен на всё. Мы взломали защиту, запихнули его в бутылку, и только тогда сработала сигнализация.
Что потом началось!
Отец орал, Тео из бутылки никак не вылезал – оказалось, он там заснул. Приехал наряд дежурных магов, нас со Свеном сначала обвинили, потом – только меня, я же взламывала, Свен лишь советы давал, и то подальше от камер наблюдения. Но и Тео, и бутылка не пострадали, закончилось всё хорошо – нас всего лишь высмеяли, даже протокол составлять не стали.
А наутро Свен подкараулил меня в коридоре перед аудиторией и вручил заветный конспект по драконоведению. Так я смогла получить тот трояк, как и половина моей группы. Мы были спасены.
Потом Свену понадобилась помощь с регистрацией – ему статус беженца не хотели продлять. Я бы об этом не узнала, если бы у нас не оказались похожие курсовые проекты по артефакторике, и я прилипла к нему после первого же занятия во втором семестре: ну дава-а-ай будем работать вместе, я тебе пригожусь.
И правда, пригодилась, как и он мне – Свен хорош в формулах, а у меня для человека неплохой волшебный потенциал, и я интуитивно чувствую движение магических линий. А ещё у меня чуйка на артефакты. Свен говорит, интуиция развитая.
А с регистрацией Свену помог мой отец – познакомил с кем надо, и там они уже сами разобрались. Отцу Свен понравился. Да что там – он даже маме понравился. Они принялись усиленно мне намекать, что неплохой бы вышел из Свена муж. Мать очаровалась его светскими манерами, отец давно мечтает получить титул, а Свен всё-таки виконт, пусть и астарский. Короче, им казалось, что это судьба, но мы со Свеном так и остались друзьями. Он действительно меня как парень не привлекает вообще, и это, слава богу, взаимно.
Зато я стала единственной из нашей группы, с кем он разговаривает, а значит, получила вечный доступ к его конспектам. Другими словами, я могла не беспокоиться о зачётах с тем условием, что по первому слову пущу Свена в мою лабораторию и поделюсь с ним магией, например, чтобы паять транзисторы, а потом чертить на них формулу кровью.
Такой вот у нас симбиоз, в смысле, взаимовыгодное сотрудничество, которое устраивало всех, но меня особенно – ведь нудный драконовед, доктор Юрд, никуда не делся. На втором курсе он вёл у нас дракко. Да, тот самый драконий язык, в котором сотня времён и десяток артиклей. Проще сразу застрелиться,
