встретились. Он тоже был дитя моря, поэтому смог распознать его во мне. Он видел величие и жестокость волн. Как благородно звучал его рассказ о том, как он потерял свою семью и посвятил свою жизнь тому, чтобы уберечь других от подобной участи.
Он рассказывал мне о своей жизни, полной волнений и опасностей. Если бы я захотела, он тоже мог бы подарить мне такую жизнь. Так он говорил. То, что он обещал…
Я делаю еще один долгий глоток эля и пытаюсь прогнать мысли о нем. Это тщетная попытка. Я могу любить его, ненавидеть, обижаться на него, разочаровываться в нем. Но единственное, чего я не могу сделать, — это не заботиться о нем. Все напоминает о нем. О тех мимолетных хороших временах, которые мы когда-то провели вместе, и которые теперь кажутся сном. Все причины, по которым я должна его ненавидеть.
— Ты знаешь, что я пытаюсь сказать! — Эмили продолжает, не обращая внимания на мою борьбу.
— Понимаю.
— Тогда почему ты ведешь себя так невозможно?
— Потому что я твоя старшая сестра, а «быть невозможной» — это то, для чего я создана. — Я слегка ухмыляюсь и надавливаю на ее пухлые щеки, отчего она выдыхает воздух и отбивает мои руки.
— Слушай, Вик, если ты не хочешь больше ни с кем быть, потому что это не делает тебя счастливой, то хорошо. Но не делай этого, потому что ты «слишком сосредоточен на заботе о нас». Это не то, чего мы хотим. Поверь нам, что с нами все будет в порядке. Ты прошла через многое; ты заслужила свое счастливое будущее.
Я слабо улыбаюсь, покручивая эль в бокале, завороженная пенистым янтарем. Когда-то я поверила в эти слова, в то, что я «заслужила» счастливую жизнь. Что все заслужили, как бы это ни выглядело для каждого человека. Но теперь я вижу, что это были детские мечты. Реальный мир суров и жесток. Не всегда все получается, как бы ты ни старалась, как бы ни умоляла.
— Я пойду, начну ужинать. — Отец отставляет свой кубок. — Праздничный пир сам себя не приготовит.
— Отец, ты не должен…
Он издает звук пиш-пош и отмахивается от моих возражений, направляясь к боковой двери, ведущей в маленькую кухню. Мой желудок грозит испортить обед, он киснет при мысли, что это, возможно, последний раз, когда я ем его еду. Мне придется поработать, если я хочу за полгода собрать всю жизнь кронов.
— Так когда ты собираешься сказать мне, что случилось? — спросила Эмили, подталкивая меня плечом.
— Ничего не случилось.
— Что-то определенно есть.
— Почему ты так думаешь? — Меня бесит то, как хорошо Эм меня знает.
— Ты должна быть счастливее.
— Я счастлива. — Настолько, насколько может быть счастлива мертвая женщина. Но завершение моего неудачного брака было единственной реальной вещью, которую я хотела сделать перед смертью. И не только потому, что Чарльз пришел за моей семьей еще до того, как узнал, что я выжила. Но и ради себя самой.
Ты принадлежишь мне… Твоя душа — моя. Я носила эти слова с собой почти пять лет. На каждом шагу пытаясь доказать, что они ошибочны. Показать ему, что я сама себе женщина, словом и делом… но этого никогда не было достаточно. Всегда оставалась та последняя, шепчущая ниточка, удерживающая меня на нем. Теперь эта ниточка оборвалась.
— Виктория Датч. — Даже когда она ругает меня, она не называет меня полным именем.
— Прости, что?
— Поговори со мной, пожалуйста. — Эмили понижает голос и поднимает глаза на меня. Она берет обе мои руки в свои. — Редко когда увидишь тебя в таком состоянии. — Она хмурится. Она работает на Совет и знает их методы. Наконец-то она собрала все воедино. — Что еще они сказали?
— Совет взимает с меня плату за нарушение договора.
— Что? — Эмили вздрогнула.
— Я должна выплатить то, что должна им за уход и оплату, пока я была женой смотрителя маяка. — Слова почти застревают у меня в горле, и я снова благодарна за тяжелый фужер, когда отдергиваю руку, чтобы проглотить полный рот эля. — Я также должна закончить оплачивать его «страдания».
— Его страдания? — У сестры такой вид, будто она сейчас перевернет бар в гневе из-за меня. — Что еще ты можешь быть должна? Ты платишь ему двести кронов в год — больше, чем многие могут себе представить. Просто услышав, как она говорит «двести крон в год», еще раз подчеркивает невозможность той суммы, которой обошлась моя свобода. Я даже умереть не могу, чтобы не быть обузой для тех, кого люблю.
— Они хотят, чтобы я заплатила ему десять тысяч, — говорю я ей, чтобы она не рисковала своим положением в Совете, узнав об этом, — а я знаю, что она бы обязательно узнала, если бы я держала это в секрете.
— Прости? — Эмили бледнеет и замирает.
— А потом еще десять тысяч Совету, чтобы вернуть инвестиции, которые они вложили в меня, пока я была женой смотрителя маяка.
— Ты не видела от него ни кроны! — За эти годы Эмили постепенно узнала приблизительные обстоятельства моей жизни. Я должна была объяснить им все, когда появилась, воскреснув из мертвых, и, насколько им было известно, проигнорировала все их письма, прежде чем море забрало меня. Но я избавила ее от самых мрачных подробностей. Все-таки сестра — женщина взрослая и умная. Она догадалась о самом худшем.
— Говори тише, Эм. Пожалуйста, — шиплю я. — Я не хочу, чтобы Отец знал.
— Что ты собираешься делать?
— У меня есть идея. — Я уставилась в свой фужер.
— Это не то, что я думаю… не так ли? — Эм сужает глаза. — Вик? Скажи мне, что ты не собираешься плыть северным путем.
Я пожимаю плечами и делаю долгий, долгий глоток.
— Я думала, что Лорд Эпплгейт отказался от этого маршрута после последнего приближения?
— Возможно, он передумал. — Ходят слухи, что Компания Эпплгейт в настоящее время испытывает трудности. Серебряные рудники не дают прежних объемов добычи, а наземный маршрут сталкивается с бесконечными и дорогостоящими неудачами при попытке пробить туннель в горах. По словам Матери, на рынок поступает очень мало серебра.
— Нет. Мне все равно. Я запрещаю.
Я слегка хихикаю.
— Ты не можешь мне запретить.
— Я, конечно, попытаюсь! Теперь это не только морские чудовища. Я слышала, что в это время года сирены в том районе звучат еще сильнее, а местность слишком скалистая, чтобы совет мог установить маяк ближе, чем… — Чем тот, на котором ты была, остановила она себя, чтобы не сказать.
— Чем у Чарльза, — все равно говорю я.
Она
