Она зарычала на него. Проклятье, она его заводила, но сейчас было не самое лучшее время для этого. Ему нужно заставить Ефраима младшего успокоиться.
Медисон мгновенно повернулась в его сторону и сощурилась:
– Ты надо мной издеваешься? Это тебя заводит? – она махнула в его сторону с выражением отвращения на лице.
Эрик усмехнулся у него за спиной. Ефраим забыл, что она может почувствовать любое гормональное изменение в его теле.
– Я всего лишь сказал, что ты шикарно выглядишь, – небрежно сообщил Крис.
Она раздраженно закричала.
– Не помогает, Крис, – заметил Эрик.
– Он сказал тебе, что со мной сотворил? Ты это видишь? Этот ублюдок виноват! Смотри!
Крис закатил глаза:
– Да, мы уже выяснили, что он сделал с тобой. Нет нужды указывать на очевидное.
Медисон схватила боксеры Ефраима и бросила их в Криса, который успел уклониться.
– Проклятье, Медисон! – выпалил Крис, сдергивая у себя с головы трусы с Микки Маусом.
– Детка, я знаю, что ты расстроена. Я тебя не виню. Может, мы сядем и поговорим? – Ефраим сделал шаг в ее сторону, стараясь успокоить.
Остальные боксеры полетели в его направлении.
– Поговорим? Теперь ты хочешь поговорить? Почему ты не сделал этого прежде, чем сотворил со мной такое? Ненавижу тебя! Ненавижу!
– Говорил тебе, что она рассердится, – указал Крис.
– Какой ты догадливый, – иронично заметил Ефраим.
– А я говорил.
Медисон так резко повернулась в сторону Криса, что мальчишка вжался в стену позади себя от одного ее взгляда.
– Ты знал, что он собирается со мной сделать? И ничего не предпринял, чтобы его остановить?
– Нет, конечно, нет! – насупился он. – Ну, я только предполагал, что он обратит тебя когда-нибудь, но клянусь, что он не говорил мне, иначе я бы тебе сказал, клянусь. Медисон, ты же знаешь, как я о тебе забочусь. Ефраим сказал мне уже после, когда попросил помочь заботиться о тебе и кормить тебя кровью, пока он гоняется за…
– Ты кормил меня кровью? – пронзительно закричала она.
– Ээ, да? – Крис нервно облизал губы.
– О, Боже! Становится все хуже и хуже!
– Теперь это твоя еда. Думал, ты в курсе, – сказал Крис.
Она бросила в мальчишку носки.
– Крис, может, сейчас не время для помощи, – намекнул Ефраим.
– Почему она сердится на меня? Ты тот, кто ее обратил! – отрезал он.
– Я ненавижу тебя, Ефраим! – закричала Медисон.
– Да, я понял.
Он сел на край кровати и обхватил голову руками.
– Ты должен был меня спросить!
– Почему ты не спросил ее? Я имею ввиду, тебе пришлось ее обратить, но думаю, все прошло бы намного легче для всех заинтересованных, если бы ты спросил разрешения, – указал Эрик.
– Я запаниковал. Не мыслил ясно, когда делал это. Я был так напуган… Я… Я мог думать только о том, чтобы она и ребенок были в безопасности.
– Эээй, что ты имеешь ввиду, говоря, что знал, он обратит меня в вампира? Почему ты так считал?
Эрик провел рукой по волосам и сел на стул около двери.
– Ты беременна его ребенком.
– И?
– Итак, если у тебя в утробе Страж, и, как я предполагаю, так оно и есть, потому что он не пытался принудить тебя к аборту, у тебя больше нет выбора. Ребенок у тебя в утробе, и он защищен. Ты теперь не можешь сделать аборт.
– Я не хочу делать аборт! Это мой ребенок, я не причиню ему вреда!
– Наш, – ровно произнес Ефраим. – Ребенок не будет человеком. Собираешься спорить? – спросил он расслабленным тоном, в то время как внутри сердце сжималось от страха.
– Конечно, я буду любить своего ребенка. Мне все равно, кто он.
– Тебе не было бы все равно, будь он истинным вампиром. В таком случае не было бы выбора. Здесь стояла бы сотня Стражей, удерживающих тебя, пока мы извлекали бы ребенка, – сухо сообщил Эрик.
Медисон положила руку на живот.
– Вы бы забрали моего ребенка? Ефраим не позволил бы.
– Да, не позволил бы. Если бы это был монстр, я бы сделал это сам. У истинного вампира другая защита в отличие от Стража. – Он посмотрел на нее снизу-вверх. – Не волнуйся, наш сын – Страж. Никто его не тронет.
– Хорошо, – медленно вымолвила она. – Ребенок – Страж, все счастливы, так почему ты сделал это со мной?
– Не учитывая того, что Керолайн и все вампиры, которых она может собрать под своим началом сейчас думают, как на тебя напасть и похитить? – Она с трудом сглотнула. – Ты никогда не смогла бы пережить роды. Мне пришлось обратить тебя, чтобы спасти.
– Если ты знал… – Покраснев, она метнула взгляд на Криса и Эрика. – Почему ты, ну, ты знаешь, – она сделал ударение на последних двух словах, – если был шанс, что я забеременею?
Он сложил руки перед собой.
– Потому что я люблю тебя, и мне нужна была причина, чтобы удержать тебя навечно.
– Нет, тебе был нужен ребенок. Ты использовал меня.
– Детка, если бы все обстояло так, мне бы не пришлось тебя обращать. Я просто дождался бы родов и распрощался с тобой.
– А вот это уже грубо, – прокомментировал Крис.
– Но это правда, – процедил Ефраим сквозь зубы.
– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда. Я не хочу больше никогда тебя видеть!
Ефраим встал и подошел к ней:
– Детка, просто выслушай…
Медисон ударила его, но не так, как бьют девчонки, а так, что профессиональный боксер позавидовал бы. Ефраим пролетел через всю комнату и врезался в стену.
– Ни хрена себе, – завопил Крис.
Ефраим с трудом поднялся, но снова упал на пол и сплюнул кровь.
– Думаю, стоило этого ожидать.
– Обещаю кое-что и похуже, если ты не уйдешь прямо сейчас. – Медисон скрестила руки на груди, с трудом удержавшись, чтобы не станцевать победный танец или подбежать к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
Она все еще так сильно его любила, но то, что он с ней сделал, причиняло огромную боль. Его поступок сродни настоящему предательству.
– С этого момента я буду спать в кабинете, но никуда не уйду. – Ефраим поднялся на ноги с помощью Эрика.
– Прекрасно, тогда уйду я. У меня более чем достаточно денег, чтобы снять квартиру.
Ефраим покачал головой, пытаясь избавиться от звона в ушах:
– Нет, ты остаешься здесь. Здесь ты защищена.
– Я думала, ты превратил меня в вампира, чтобы защитить. Так и знала, что ты говнюк!
– Теперь они не смогут тебя убить, Медисон, но они все еще могут причинить тебе вред. Ты сможешь защитить себя сама, но как только станет заметна твоя беременность, тогда и начнется настоящая борьба, – объяснил Эрик. – Если ты будешь тяжело ранена, то твое тело уничтожит ребенка, чтобы спасти тебя.
