Я знала, что должна покончить с потоком его слов, высвободить свои руки. Но я не могла. Только не сейчас.
— Адриан…
— И я знаю. Сейдж, — продолжал он, сверкая глазами, — как вы к нам относитесь. Я — не дурак, и поверь мне, изо всех сил старался выбросить тебя из головы. Но ни спиртное, ни искусство и ничто на свете не помогло мне. Мне пришлось оставить занятия у Вольфе, потому что мне не под силу было так тесно соприкасаться с тобой, даже если то был всего лишь учебный бой. Я не мог вынести наших прикосновений. Они вызывали сплошную муку, потому что очень многое значили для меня, но не для тебя. Я уговаривал себя держаться подальше… а потом находил новый повод, вроде «Мустанга», чтобы быть поближе к тебе. Хэйден — сущий болван, но, по крайней мере, пока ты встречалась с ним, у меня имелась причина не переходить границы.
Адриан все еще сжимал мои руки, и на лице его отражалось нетерпение, страх и отчаянная решимость: он изливал мне свое сердце. А мое сердце неудержимо колотилось; меня переполняло множество чувств. В глазах Адриана отражались ярость и восторг — обычно так бывало, когда им овладевал дух и заставлял нести бессвязный бред. Я молилась, чтобы и этот случай не стал исключением. Возможно, у Адриана — некое подобие безумия, спровоцированное духом.
— Его зовут Брэйден, — поправила я Адриана, наконец. Постепенно мне удалось совладать с беспокойством. — Ты полагаешь, что знаешь об отношении алхимиков к вампирам. Ты уверен? Я отняла руки и указала на свою щеку. — Видишь золотую лилию? Это обет, обещание придерживаться определенного образа жизни и системы взглядов. Клятву невозможно взять обратно. И это — реальность, которая мне не позволит пойти на такое, даже если бы я и хотела. И, по правде говоря, я не хочу! Я верю в наше дело.
Адриан молча смотрел на меня и не шевелился. Теперь мои собственные руки казались мне до боли пустыми.
— Вашим «образом жизни» и «системой взглядов» ты защищаешь то, к чему привыкла, и тех. кто тебя использует. Они обращаются с тобой как с винтиком в машине, которому не дозволено думать. Ты заслуживаешь большего!
— Некоторые части системы несовершенны, — признала я. — Но наши принципы верны, и я в них верю. Между людьми и вампирами между тобой и мной — существует рубеж, который невозможно разрушить. Мы слишком разные. Мы не предназначены для того, чтобы быть… такими.
— Нет! — возразил Адриан. — Мы сами решаем, какими нам быть. Ты когда-то сказала мне, что жертв не существует и каждый может выбрать то, чего он желает.
— Не надо использовать мои слова против меня! — предупредила я.
— Почему? — поинтересовался Адриан, слегка улыбнувшись. — Они чертовски хороши. Ты — не жертва. Ты не пленница этой лилии. Ты можешь быть тем, кем пожелаешь, выбирать то, что хочешь.
— Ты прав. — Я скользнула в сторону. Адриан не стал препятствовать мне. — И я не выбираю тебя. Тут ты ошибся.
Адриан застыл. Улыбка исчезла с его лица.
— Я тебе не верю.
Я фыркнула:
— В самом деле? Из-за того, что я ответила на твой поцелуй?
Поцелуй подарил мне такую полноту жизни, какой я не испытывала уже много месяцев, и я думала, что Адриан знает об этом.
Он покачал головой:
— Просто никто больше не понимает тебя так, как я.
Я ждала чего-то большего.
— И все? Ты не хочешь объяснить подробнее, что это значит?
Взгляд зеленых глаз впился в меня.
— В этом нет надобности.
Мне пришлось отвести взгляд, хоть я и сама не понимала почему.
— Если ты настолько хорошо знаешь меня, тогда ты поймешь, почему я ухожу.
— Сидни!..
Я поспешно двинулась к двери.
— Пока, Адриан.
Я вылетела из квартиры, втайне опасаясь, что Адриан снова попытается задержать меня. Я сомневалась, что смогу уйти, если он сделает новую попытку. Но после всего сказанного он не прикоснулся ко мне. Не остановил меня. Лишь на середине газона перед домом я решилась оглянуться. Адриан стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на меня так, словно хотел вложить в этот взгляд всю свою душу. Сердце в моей груди разрывалось. Лилия на щеке напоминала мне, кто я такая.
Я отвернулась и пошла прочь, не оборачиваясь.
