Шаг, второй, третий, с моих рук на землю, пропитанную кровью, сыпались льдинки. Беккит начала меня бояться, и это стоило ей уверенности. Она опрокинулась навзничь, мне оставалось нанести завершающий удар. Я замахнулась, как вдруг что-то остановило меня.
— Поднимайся! — закричала я, срывая горло, так что распугала окружающих воронов.
Сердце своими ударами отсчитывало секунды. Кто-то зарычал с правого края, но вмешиваться не посмел. Я смотрела, как медленно, с видом победительницы встает на ноги Кровавая королева. Она считала меня непроходимо глупой и не собиралась упускать возможность. Я разрешила ей отдышаться, а сама быстро подняла медальон, который выронил из ослабевшей хватки Гурдин. Значит, подходящий момент настал. Я стиснула холодный металл, призвала ледяную мощь и расколола медальон.
— Освобождаю! — сказала я, выпуская чернильный сгусток на волю.
На миг колдун показался из тьмы, а я велела ему:
— Иди и круши наших врагов! — а сама уже сплела тонкую сеть. Все же он мой подданный, поэтому запросто не уйдет.
Беккитта нахмурилась, ей стала ясна картина. Она осознала, что, несмотря на численный перевес, им запросто не победить. У нее больше живых, чем воскрешенных, и мои сумеречные опытнее. Их закалило само время, а вот ее обращенные твари могут только слабых и необученных убивать.
— Давай! Чего ты ждеш-шь?! — злобно зашипела она, теряя контроль, изменяясь.
Я позволила улыбке тронуть свои губы, буквально опрокидывая Беккитту в бездну отчаяния и боли. Она больше не могла контролировать меня, она уже ничего не могла контролировать. На лице золотой королевы проступила чешуя, показывая, что черта пройдена. А я уже знала, что Лелька исполнила мой приказ.
Мгновение, мы с Беккиттой еще смотрели друг другу в глаза. Она до последнего силилась понять, что меня порадовало, но не успела. Тонкое лезвие прошило ее грудь, заставляя удивленно вскинуть светлые брови.
— Кто? — пошатываясь, она переводила ошарашенный взор с острия, пронзившего ее доспех, на меня.
Я подняла руку, указывая на хрупкую юную особу с огненно-рыжими волосами.
— Прощай, тетушка, — проговорила Белль, показавшись из-за спины изменившейся са'арташи.
— Вот как… — из уголка рта золотой королевы тонкой струйкой сбежала кровь.
На большее Беккитту не хватило, но следует отдать должное змее — она держалась до последнего вздоха.
— Прощай, — произнесла я и подошла, чтобы встать рядом с Белль.
Беккит нашла в себе силы усмехнуться, прежде чем упасть ничком. Мы с рыжеволосой девочкой склонились, чтобы вдвоем увидеть, как гаснет искра жизни в зеленоглазом взоре. А налетевший ветер с воем приготовился унести вдаль чешую. Я осмотрелась, оторвала клочок ткани от своей туники.
— Она достойна этого, — сказала я Белль и наклонилась.
— Согласна, — со вздохом, означающим, что решение далось ей непросто, сообщила юная королева юга.
Молния, вновь пронзившая небеса, осветила окрестности. Я уже поднялась, чтобы увидеть у своих ног тела Эрея, эрт Диара, военачальников Беккитты. Раздался раскат грома, а следом воины Вереска вскинули клинки:
— Победа! — слышалось в каждом крике, а по лицам, стирая грязь и кровь, смешиваясь со слезами, стекали крупные дождевые капли.
Эпилог
Семь лет спустя
Война принесла нам не только победу, но также горе и труды. Север потерял многих. Я не смогла спасти всех, лишь тех, до кого дотянулись израненные руки.
Прошло семь лет. Мы привыкали к миру, строили заново разрушенные дома, сеяли сожженные поля, восстанавливали земли за Разломом. Мы научились прощать, жить и не плакать об ушедших. Мы простились с теми, кого отпустило сердце. Но ни я, ни Рилина не смогли отпустить Рэйна с Рином. Их не нашли среди мертвых, но о живых близнецах мы ничего не слышали, хотя искали, отправляя гонцов в разные концы Мейлиэры.
Сам мир изменился. В Царь-городе правила новая королева, и мы с ней часто общались. Белль спрашивала моего совета, а я любила переписываться с ней.
Сумеречных на севере осталось немного. Призраки охраняли границы, остальные пятеро выживших были высланы в Гиблые горы. Они обещали научиться жить заново, лишь в этом случае я разрешила им спуститься в новый город, названный в честь моей мамы — Леери. Грас поселился в роще ильенграссов, став их Смотрителем. Орон убил Эдель, а затем, несмотря на мои слезы и уговоры, покончил с собой. Однако, я все еще видела его лицо. Ганнвер, вняв просьбам и послушав собственное сердце, вселился в остывающее тело эрт Дайлиша. Теперь он был вампиром, но Тень, которая отказалась уходить из Края Тонких Древ, не считала это серьезной проблемой. Они с Ганнвером поженились и остались там вместе, забрав и сынишку кузена. С ними мы тоже часто общались.
Свадеб в тот год было много, хотя все были очень скромными, но сердечными. Под ильенграссами звучали заздравные тосты, так что деревья небуйно, но зацвели в тот год, позволяя нам заготовить несколько бочонков с вином. Будет повод наполнить кубки за очередного нового правителя.
Серединные Земли изменились. Эрт Далин был нужен мне здесь, и в Двуречье отправились Арейс с Ллалией. А в Цветущем Доле Белль оставила надежных людей, включая эрт Лагора. Так что все были при деле.
Альбины остались служить мне, с ними и с Рисом мы пересекали Меб, живя на два города. Эрт Авер погиб в битве за север, но его место быстро занял Дуг. Я сочла его подходящим кандидатом. А Сторожевой замок теперь стали называть Парящим. Нордуэлл разросся. Я сделала его столицей Объединенных Северных Земель.
Миенира осталась в замке под предлогом того, что так ей проще помогать нам. Однако, спустя пять лет они с супругом осознали, что все-таки любят друг друга. Мне пришлось пойти на хитрость и в приказном порядке не пустить эрт Тодда в родовое имение.
Гэрт поправился, забросил клинок и стал тем, кем давно собирался — бардом. Жена во всем поддерживала его, а сестра не отставала — тоже исполнила мечту и теперь исполняла обязанности наставника в Парящем замке.
Дети, рожденные в тот год, быстро повзрослели. Моя Ариэль была не по годам мудрой. Однажды студеной зимой, когда за окнами свирепствовала метель, а я сильно задумалась, дочь сказала мне, что решила, как избавиться от черного колдуна, который затаился на самой северной окраине. Мы с Первым выслушали ее и переглянулись. Я попросила повременить, а монстр тихим рыком дал знать, что присмотрит за принцессой. А еще Ариэль росла очень подвижным ребенком, она собирала компанию кузенов и друзей и подбивала их на всяческие проделки. Ее манили земли за Разломом, моя девочка много времени проводила в Леери, а еще любила скакать на лошади по холмам, соревнуясь с Ганнвером Бесфамильным, Артом и Мирель.
Я могла часами бродить, разыскивая ее. Сегодня, весенним солнечным утром я ощутила томление в груди и, думая, что оно связано с дочкой, вышла за ворота, чтобы взобраться на соседний холм. На самой его вершине гулял ветер. Он растрепал мои волосы, вызвал слезы, так что местность перед взором начала расплываться. Я искала Ариэль, но глаза видели только одинокого путника, восходящего на холм. И с каждым шагом этого мужчины, закутанного в тяжелый плащ, мое сердце волновалось сильнее и сильнее. Я приложила ладонь, чтобы унять его, а затем охнула и бросилась навстречу. Путник тоже перешел на бег, чтобы поймать и обнять меня единственной рукой и со слезами прошептать:
— Здравствуй, родная.
Я вцепилась в Алэра так крепко, как могла, боялась, что он растает, исчезнет, как снег, гонимый яростным весенним лучом. Но мой лорд был живым и настоящим. Его горячие губы скользили по моему лицу, стремясь захватить уста в сладкий плен. Я не сопротивлялась, мне хотелось гораздо большего, и вот наши губы слились. Мы целовались, как сумасшедшие, до конца не веря свалившемуся счастью. Я потом расспрошу его, почему он так задержался по пути на север, а сейчас я жаждала ощутить тяжесть тела любимого, жадность его губ, жар пальцев и откровенное желание.
