— Ну куда ты меня тащишь? Куда? — продолжая отчаянно вырываться, вновь и вновь спрашивала я.
— Ты что, правда не понимаешь?! — резко остановившись, прорычал лиран. — Я больше не могу бороться! Я подавлял себя слишком долго, больше не могу.
Крегерх прикрыл глаза, не выпуская моей руки. О, Боже! Его рука на моих глазах стала превращаться в лапу, огромную лапу, продолжающую меня удерживать. Мне стало страшно, по-настоящему страшно. Миг, и вот уже передо мной огромный черный лиран, придавливающий меня одной лапой к земле. На секунду я стала свободна, когда хищник, расправив крылья, ужасающе зарычал и выпустил столб огня в воздух. Что есть мочи я бросилась к гардам. До Талфа, рвущегося мне навстречу, оставалось шагов десять, когда огромные лапы подхватили меня под грудью, и мы взмыли в воздух.
Это был кошмар. Я не представляла, на что способен зверь в таком состоянии и, честно говоря, боялась, что он может меня отпустить где-нибудь высоко над землей. Лиран несся, рассекая воздух с огромной скоростью. Очень быстро я замерзла, зуб на зуб не попадал не только от холода, но и от страха. Мы летели всю ночь, и все это время я была в предобморочном состоянии. Наконец, когда небо уже стало светлеть, лиран начал снижаться. Местность была скальная и гористая, нигде поблизости не видно жилья. Подлетев к выступу в огромной скале высоко над землей, ящер приземлился и занес меня внутрь, а сам улетел, оставив одну.
Облегчение? Ну уж нет! Я осталась одна непонятно где в темной холодной пещере. Теперь мне хотелось, чтобы он вернулся. Свернувшись калачиком и стараясь не прислушиваться к шорохам, постаралась заснуть недалеко от входа. Прекрасное платье абсолютно не грело. Лучше умереть, замерзнув во сне, — решила я. Вообще-то, по натуре я боец, но столько нервных клеток в последние часы потерял мой организм, что сил на борьбу просто не осталось. Когда проснулась, с удивлением обнаружила, что лежу на широкой шкуре, укрыта и неподалеку потрескивает огонь.
— Возьми, — как ни в чем не бывало, Крегерх протягивал мне кружку с ароматной горячей жидкостью. По инерции взяла.
— Спасибо.
— Голодна? — просто спросил он.
— Где мы? — вопросом на вопрос ответила я.
— Не важно! — отрезал он.
У меня брови поползли вверх от удивления.
— Крегерх, что ты собираешься делать? Ты же понимаешь, что меня будут искать?
— К тому времени у тебя не останется выбора.
— Я ни за что добровольно не соглашусь на обряд с тобой! — упрямо вздернула подбородок.
— Чего еще ты от меня хочешь? — зарычал на меня Крегерх. — Ну чего?! Я готов жизнь отдать за короткий миг с тобой! Готов не иметь детей! Готов рисковать возможностью обретения истинной пары. Сам сделал себя посмешищем всей Империи! Что еще тебе нужно?!
— А ты спросил меня, готова ли на это я?! — закричала в ответ. — Ты спросил, готова ли я на бездетную жизнь?! Готова ли я принять твои жертвы и жить с этим?! Но нет, ведь тебе согласия человечки не требуется! Ты же лиран! И все решаешь сам!
— Вот именно, — выдохнул он и впился мне в губы поцелуем. И это не был нежный и приятный поцелуй. Нет, он был жестоким, подавляющим волю, требовательным. Поцелуями дело не ограничилось. Крегерх стал резко срывать с меня одежду, не заботясь о ее сохранности. Его губы находили и терзали мое тело, и это не доставляло мне удовольствия. Я вырывалась и просила отпустить, но он будто не слышал. Иногда у него вырывалось глухое рычание, а зрачки становились вертикальными и мне становилось еще страшнее. Вскоре я осталась полностью обнаженной, тогда, швырнув меня на шкуры, Крегерх в момент освободился и от своей одежды и стал приближаться ко мне. Его зрачки были вертикальными, на концах пальцев когти, на висках и груди пробивалась чешуя.
— Крегерх, пожалуйста, не надо, — умоляла я его, — ты же потом сам себе не простишь, ведь ты же не такой. — Я отползала все дальше, пока не уперлась спиной в ледяную стену.
— Да, — выдохнул он, — я не такой. Это ты меня таким сделала!
Снова вернув меня на шкуры, он навалился сверху и одним движением вошел в меня. Резкая боль обожгла, слезы навернулись на глаза. Крегерх продолжал двигаться, удовлетворяя лишь свою животную потребность. Когда все было кончено, он откатился в сторону. Полежав так с минуту, пещеру покинул огромный черный ящер. Мне же оставалось лишь плакать, свернувшись клубочком.
Прошло немного времени, я взвешивала свои перспективы. Теперь мне ни за что не избавиться от Крегерха. Уверена, больше не будет свободы, Муравейника и поцелуев с Рейнхардом. Крегерх меня не отпустит. Пережить снова то, что пережила несколько минут назад? Не хочу. Тело до сих пор саднило. Я чувствовала себя грязной, была сама себе противна. Слез уже не было, осталась лишь пустота. Свернувшись клубочком, забылась тяжелым сном.
И снова прежнее видение. Великолепный лиран рвется с цепи, он больше не отдыхает, ни на миг не прекращая рвать тяжелую толстую цепь. Жуткий рев оглашает окрестности. Лиран видит меня, смотрит прямо в глаза своими невозможно синими глазами, такими же, как у меня. Он хочет что-то сказать. Я больше не боюсь. Подхожу ближе, цепь раскалена, она обжигает, стоит только притронуться. Прижимаюсь к ящеру всем телом и плачу. Мне жаль его, посаженного на цепь, проводящего свою безрадостную жизнь в клетке, жаль себя. Мне просто очень плохо. Лиран выдыхает пар в мою сторону, он тяжело дышит. Животное больше не готово мириться с заключением. В этот момент я понимаю, что он скорее задушит себя цепью, чем отступит. Я хочу помочь. Очень хочу.
— Я останусь с тобой, — шепчу, поглаживая п морде, — больше не брошу. Забери меня!
Лиран взревел еще яростнее, в его груди вновь зарождается синий огонь, я понимаю, что должна сделать…
И в этот момент из сна меня грубо вырывает Крегерх.
— Не передумала? — насмешливо спрашивает мужчина, набрасывая на мое замерзшее тело шкуру. Во сне я замерзла так, что теперь не чувствую ни ног, ни рук. — Что ж, такой ты мне тоже нравишься. Советую тебе хорошенько поразмыслить о своем будущем, каким ты хочешь, чтобы оно было. А я скоро вернусь.
У меня не осталось сил ни на что. От холода, кажется, замерзли даже мысли в моей голове. Я потянулась к лирану из сна, мысленно позвала его. Хочу обратно, хочу к нему.
С трудом я поднялась и подошла к самому краю. Простите меня, Боги Лираса. Вы были милостивы к одинокой попаданке. Неужели именно к этому я шла всю жизнь? Зато я была счастлива. Пусть на краткий миг, но все же я узнала, что значит любить. Узнала вкус поцелуев любимого. В моей жизни был зеленоглазый лиран, и я не смогу смириться с тем, что больше не будет. Ах, Адриэйн, если ты сейчас чувствуешь то же, что и я, ты знаешь, что это не конец. Это свобода.
Я стояла на самом краю и смотрела вниз. Отсюда не видно земли, так она далеко. С трудом можно различить верхушки самых высоких деревьев. Оглушающая, пронзительная тишина, не слышно пения птиц, шума ветра, скрипа снега. Природа будто замерла. Почему я медлила? Нет, дело не в том, что я вдруг засомневалась, все давно решено. Я лишь наслаждалась последними мгновениями. Этой тишиной. Не знаю, что там за чертой, страха нет, предвкушения нет, никаких чувств вообще. И вот небольшой шаг к краю, еле слышный скрип снега под ногой. Последняя надежда, что выступ обломится сам, и мне не придется совершать тот самый, последний шаг, но нет… Непонятные ощущения, будто что-то рвется из груди снова накрыли с головой, больше не могу это терпеть, не хочу и не знаю, как с этим справиться. Быстро приставила вторую ногу, оттолкнулась, будто в прыжке и… Полетела головой вниз со стремительной скоростью. Ледяной ветер в лицо не доставлял мне дискомфорта, скорее, считала это последним подарком, ощущениями, которых больше не испытаю. Секунда, две, три, жжение в груди стало нарастать, появилось чувство, что умру я не от столкновения с землей, а от разрыва сердца. Стало казаться, что грудь просто разорвется, внутри стремительно разливался огонь, он заполнил все во мне, стало невозможно дышать, и в этот момент все поглотила тьма.
