Понимая, что иного способа нет, чуть виновато предупредила:
— Будет немного больно. Но ты же самый сильный из всех созданий, которых я знаю, а потому — потерпишь. — снова придвинулась к нему. Положила свои ладони на его виски, а затем притянула голову Нила к своей и соединила нас лбами.
— Я люблю только тебя, тритон. — прошептала практически одними губами и открыла ему свое сердце и разум, как учил меня несколько дней подряд Фей.
Принятие чужих эмоций и воспоминаний может оказаться болезненным экспериментом, но следовало поставить жирную точку и прекратить глупые сомнения.
Вот я увидела его первый раз в офисе, когда Фрэнк привел меня в общую комнату, чтобы познакомить с агентами. Нил стоял ко мне спиной в компании нескольких парней возле одного из столов. Ребята что-то оживленно обсуждали, и мои глаза, с любопытством осматривающие помещение и созданий в нем, остановились на его широкой спине, беззастенчиво восхитились ей, скользнули по его точеному профилю, он как раз закончил историю и теперь задорно смеялся вместе с остальными, закинув голову чуть назад.
В этот самый момент моя нога замаячила перед манящей пропастью, о которой раньше я только слышала.
Фрэнк что-то громко сказал, привлекая внимание околунных, и этот юноша, на которого я не могла перестать смотреть, все еще смеясь — как же красиво он смеялся, Прэми Лэ… — повернул голову в мою сторону. В моем сознании это происходило очень и очень медленно. Словно само время остановилось. Я не успела отвести взгляд и наши глаза встретились. Его смех прекратился, взгляд будто вспыхнул, и на его губах засияла широкая улыбка, от вида которой я не раздумывая провалилась в пропасть, а через какое-то время ударилась об острые скалы, слыша, как он признается в любви другой девушке. Той, чьими волосами я восхищалась.
А вот он отчаянно спорит с Дэреком. Они часто спорят, и также часто шутят друг с другом. В этот раз предмет их разговора снова крутится вокруг очередного дела, в котором друзья не могут прийти к единому мнению. Лицо Нила серьезное, желваки на скулах гневно играют, и как бы я не убеждала себя в том, что мы лишь хорошие друзья, и я не должна к нему ничего испытывать, все равно незаметно за ним наблюдаю, потому что, как бы глупо это не звучало, в минуты, когда он злой, я нахожу его до невозможности красивым, магнетически привлекательным, и, к моему огромному счастью, он, кажется, совсем не догадывается об этом.
Вдруг в следующую секунду Нил поворачивается ко мне, ловит на себе мой задумчивый взгляд, отчего мне хочется тут же провалиться куда-нибудь к гоблинам, и его выражение лица тут же меняется, околунный нежно улыбается и хитро подмигивает, а затем возвращает внимание к роящемуся у себя на столе Дэреку и снова сурово начинает что-то тому доказывать. А я, кажется, все дальше лечу в своей одинокой пропасти.
Я знаю, что воспоминания о Лесолди не будут для него приятными, но показываю и некоторые из их. Особенно то, что он неверно интерпретировал, чтобы он видел разницу между настоящим и лже-чувством.
И, наконец, открываю сердцу тритона то, что творилось в моей душе те месяцы, в которые мы считали, что его больше нет с нами…
— Эйрин, любимая… — хрипло произносит Нил с болью в голосе и прижимает меня к себе. Так крепко, будто силится навечно нас соединить. Так сильно, что на секунду я лишаюсь всякого доступа к кислороду. — Моя. Только моя. Мой самый сладкий на свете пончик.
— Только твоя, Нил.
— Хорошо, что мы не сразу добрались до моей комнаты. — сказал совершенно бесстыжий голый мужчина, на чьей груди с блаженством покоилась моя голова.
— Нил! — шепнула испуганно, словно нас мог кто-то услышать, и приподнявшись на левом локте, посмотрела на беззаботно развалившегося на кровати королевича. Он лежал на спине, заложив руки за голову, на лице довольная улыбка. Стоило мне пошевелиться, как один его глаз открылся, исследовал меня, затем снова закрылся, и тритон весело хмыкнул, словно мальчишка.
— Я всего лишь честен с тобой. Этот трон мне никогда не нравился. Отталкивал. Но в виду недавно созданных крайне приятных воспоминаний на нем, я воспылал к нему новым чувством. — и неожиданно бойко предложил. — Повторим?
— Ты устал и должен отдохнуть. Дилан вообще сказал, что ты еле ходишь…
— Я собираюсь доказать тебе еще не один раз, что полон сил и ночь только началась. — в следующий миг я оказалась на спине, а крепкое мужское тело тут же накрыло меня сверху, вжимая в тонкие шелковые простыни.
— Нил…
— И твой голос, пончик, когда ты так зовешь меня по имени, звучит слишком маняще… У меня нет такой силы, чтобы устоять…
Мягкие губы накрыли мой рот и тело пронзила сладкая истома, подталкивающая обнять его плечи и поддаться низом живота навстречу его мускулистым бёдрам.
Картина того, как неистово он брал меня на троне и как беззастенчиво я кричала, разрывая ошеломленную нашим поведением молчаливую темень окружающего зала, где ещё днём состоялось сражение, вдруг вспыхнула перед глазами и будто полыхнула в мою кровь ещё больше пламени, которое с каждой секундой поглощало меня все сильнее.
Я обхватила его сильное тело ногами, и он плавно проник внутрь, медленно продвигаясь, заполняя собой все пространству вокруг и внутри меня. Я превратилась в полыхающий костер и блаженный стон вырвался наружу из моих уст.
— Да, моя сладкая, — зашептал на ухо мужчина, словно забирая и растворяя мою волю и душу в себе.
Окончательно отпустив все волнения и забыв обо все на свете, я отдалась в плен обоюдного дикого желания.
Ночь казалась бесконечной и абсолютно прекрасной. Мы любили друг друга и безостановочно болтали. Общались совсем как раньше, когда он еще не был моим мужчиной, а был лишь моим самым лучшим другом.
— Между прочим, я в пятерке лучших околунных агентов Лиама, — не знала, что умею так вдохновенно хвастаться, но, как выяснилось, я умела, и мне безумно хотелось обо всем ему рассказать.
— Тебе придется подвинуться, когда я вернусь. — бессовестно улыбаясь и ласково целуя меня в ключицу, говорил этот наглый осьминог.
— Почему это мне? — тут же гневно отталкивала его я. — Может ты растерял свои навыки, пока миловался тут с Алистерией, и не сможешь даже в десятке оказаться?
— Иди сюда, — и я снова оказывалась в кольце его крепких объятий. — Мой бесстрашный околунный агент. — еще один нежный поцелуй в висок. — Я нисколько не сомневаюсь, что ты лучшая, Эйр, и люблю тебя до самой темной глубины. Но пятерка означает опасные задания. И хоть я не намерен в чем-то ограничивать тебя, мне все же было бы спокойнее, если бы ты занималась менее серьезными делами.
— Может, мне сидеть дома и готовить тебе пироги? — съязвила я.
— Если ты настаиваешь… — лукаво ответил коварный околунный и тут же получил пинок в плечо.
После череды успокаивающих мое возмущенное состояние поцелуев, я спросила:
— А когда мы уедем с острова, Нил? — и ощутила, как до этого полностью расслабленное тело тритона вмиг напряглось.
— Пончик… тут такое дело… Мне надо с тобой посоветоваться. Я уже списался с Лиамом, и он предложил мне несколько вариантов решений, но ответ на самый важный вопрос я могу получить лишь после разговора с тобой. — после этих слов мне стало несколько сложно оставаться в беззаботном состоянии. — Как ты знаешь, я сверг Алистерию, и теперь по законам Пятого Королевства, я считаюсь королем Сиренсши. Знаю, что в Четырех Королевствах здешний народ считают агрессивным и опасным, но, прожив здесь достаточно времени и наблюдая за жителями, я осознал, что не все хотят вести ту жизнь и придерживаться тех манер поведения, которые долгое время диктовали им их прежние правители. Многие мечтают о спокойной жизни и не одержимы идеями захвата людей и грабежа кораблей. Да, ты можешь сказать, что сегодняшнее поведение жителей противоречит моим словам, но они лишь выполняли приказ своей королевы. Они не могли поступить иначе. Делали то, к чему привыкли, хоть эти привычки многим из них не нравятся. Я могу сказать это с уверенностью, так как власть над водой помогает мне также особым образом чувствовать жителей Сиренсши. Если показать им другой порядок и помочь…
