Я не вернулась. Более того, считала самоуправство Оюн недопустимым и вероломным. Хотя, был во всей этой ситуации один несомненно позитивный момент – я приняла Амакира окончательно и бесповоротно.
Эли же принял меня с той самой первой встречи на нижнем уровне академии. Возможно, тому даже не я была причиной, а его вера в древний ритуал, вселенскую справедливость и настоящую любовь. Когда душа раскрыта, в нее гораздо легче проникнуть, чем достучаться до сердца, которое заперто. Да, что сейчас об этом говорить? Запоры рухнули, замки слетели, а командор стал частью меня. Неотъемлемой.
Любовь… Вечное чувство, если она обоюдная и добровольная. Я когда-то тоже так думала. И, возможно, так все и есть на самом деле, если в отношения не вмешивается сторонний мстительный наблюдатель.
Да-да, я сейчас говорю об обиженной Богине, которая прекрасно знала, что ее план сработал, и я приняла Амакира душой и сердцем, однако отчаянно мешала нашему воссоединению.
Поцелуи, объятья, переплетенные пальцы, томные взгляды – это замечательные проявления расположения к человеку, нежности, ласки, но их чертовски недостаточно, когда отношения выходят на новый уровень. Ибо кроме единения душ, не менее значимым является единение тел.
Так вот! Эти самые тела мы пытались с Амакиром соединить уже неделю. Неделю на прозаический секс! Несколько десятков попыток равных нескольким десяткам обломов. И не потому, что наши организмы давали сбой. Со здоровьем, поверьте, было все в порядке, а вот обстоятельства, да, мешали.
Но я-то понимала, кто стоял за этими обстоятельствами – некто древний, чьих усилий не оценили. Так и жили – не общаясь, не выясняя отношений, стараясь не обращать внимания на мелкие пакости. Кстати, именно мелкие! Потому что от Богини ждешь гораздо большего размаха.
Как только мы доходили до того самого, обязательно что-то случалось! И это «что-то» занимало ровно столько времени и отнимало столько сил, что остатка хватало лишь на то, чтобы упасть и забыться сном. Чего только не придумывала Оюн: боевые тревоги, экстренные заседания, внеплановые разведки, даже аварию в лаборатории не погнушалась устроить. Хорошо, что человек из поврежденного резервуара к тому времени вполне смог сам дышать, а медики ему помогли прийти в норму.
Я злилась. Эли относился ко всему философски, с присущей ему верой и состраданием. Его ответы на мои гневные выпады были наполнены чем-то религиозным. Типа того, что ни одному существу не дается свыше больше испытаний, чем он может вынести и преодолеть, чтоб постичь истину. А я знаете, где видела эту божественную истину? Она просто надо мной глумилась, а я… Я идти на поклон не собиралась.
Впрочем, за эту неделю произошли и более интересные события. Во-первых, левиафаны подросли. Не так, чтобы очень, но в пирамиду больше ни один из них, не помещался. Крошечные существа из божественных раковин достигли размеров среднего по величине кита, и теперь занимали почти все пространство перед храмом. Поговаривали, что начался последний этап их развития. Значит, не за горами запуск. В тонкостях я не разбиралась, но картинки на стенах показывали процесс наглядно.
Вторым значимым событием стал развод Таргола олс Соффа. Официальная бумага пришла на следующий день, и с тех пор я не узнавала эльдорца. Из хмурого здоровяка, ненавидящего всех женщин Вселенной, он вдруг превратился в весьма галантного джентльмена. Но более всех он выделял… Владку! Нет, вовсе не Богиню с ее птичьим щебетанием, а совершенно земную Власову, способную сопереживать, не лезть, куда ее не просят, и умеющую дружить. Я его понимала, сама по ней скучала. Очень.
Не знаю, как звучало соглашение, которое Оюн заключила с Владиславой, но древней сущности приходилось считаться с ним, и время от времени являть миру первую носительницу, занятого ею тела. Причем, самому ректору, а теперь помощнику Великой, все божественные функции были до лампочки. Ну не испытывал он перед ней пиетета, и отказывался воспринимать Оюн, как женщину, но стоило зазвучать нормальному человеческому смеху, и хмурые морщинки на лице мужчины разглаживались.
Но был еще Эшуа олс Рок, с которым дело обстояло с точностью до наоборот. Мой кумир и герой звездных сражений в упор не замечал Власову и с обожанием вглядывался в сияющие очи Богини. Впрочем, она тоже теряла волю, стоило молодому офицеру мелькнуть на горизонте.
Чем больше общалась троица, тем больший разрыв происходил между Владкой и Оюн. Эшуа и Таргол вообще тихо ненавидели друг друга и старались не пересекаться.
И тут у меня созрел чисто женский план. Чтобы решить свои проблемы, надо всего лишь усугубить проблемы того, кто мешает решению ваших. Оставалось подлить масла в огонь. Немного, самую капельку. Дождаться удобного момента и плеснуть, чтоб полыхнуло все, что накопилось.
«Глупая ты, Агни, женщина! – поучал меня лисец. И его советы, признаться, раздражали. – Ну, что тебе стоит помириться с? Ведь ждет же! Переживает!».
- Вот и лети к своей Богине! – огрызалась я.
«Агрессия – первый признак неудовлетворенности. Мужика тебе надо! Хорошего мужика!» - он еще и издевался.
«Тише ты, дуралей лохматый! – шикала на него подружка. – Не видишь? Характер у девочки, гордость, выдержка! То, чего у тебя в помине нет».
Мягкая лапка неизменно накрывала мою руку, и я была благодарна такой необходимой, пусть и молчаливой поддержке.
«Я дуралей? Я?» - возмущался Фокс, но его уже никто не слушал.
Вообще, эксперимент удался, несмотря на то, что в самый разгар случились проблемы с питанием. Совершившая скачок в эволюции самочка оказалась спокойной, рассудительной, но спуску своему продвинутому дружку не давала. Она попросила называть ее Зюмми, но я переиначила, и теперь вся база, с моей легкой руки, величала ее Изюминкой. Сначала хвостатая дама смущалась, но когда ей довелось попробовать этот сухофрукт, осталась очень довольна и угощением, и новым именем.
На старт левиафанов собрались все значимые чины Вселенной. Эггеров собралось столько, что от сияния шиатов слепило глаза. Поскольку наплыву гостей предшествовало долгое патрулирование, сопровождение и размещение прибывающих транспортов, мы с Амакиром сбились с ног и
